Найти «Сатану» - Корецкий Данил Аркадьевич

Грунтовая дорога от батальона до старого стрельбища была разбита всегда, в любое время года: весной и осенью — грязь, летом — глубокая колея в засохшей глине, зимой — наледь. Подминая колёсами не успевшую замёрзнуть бурую жижу, два тентованных «ЗИЛа-131» с разгона выскочили из колеи, съехали с дороги и остановились бок о бок. Забрызганные грязью пологи тентов откинулись в стороны почти одновременно, и из кузовов стали выпрыгивать солдаты, строясь в одну шеренгу. По тому, как они спешивались и строились, можно было определить, кто призван недавно, а кто уже считает дни до дембеля. Вот рядовой Курочкин, коснувшись земли, побежал в строй по кратчайшему пути, не обращая внимания на лужи и заправляясь на ходу. Сразу видно — молодой, зеленый, «дух» по армейской классификации. А вот рядовой Силонов неторопливо выбирает места посуше, заботясь больше о чистоте сапог, чем о том, чтобы успеть в строй. Это старослужащий, «дедушка», потому и шинель у него более потертая, и шапка видавшая виды…

Последние два солдата выгрузили из кузова зелёный пятидесятикилограммовый ящик с ребристыми чугунными цилиндрами зеленого цвета. Это корпуса противопехотных мин ПОМЗ-2М. Со второй машины сгрузили ящик поменьше — с семидесятипятиграммовыми тротиловыми шашками, картонную коробку со взрывателями и всякую непонятную постороннему взгляду всячину: деревянные колышки, отрезки проволоки и другую непонятную мелочь.

Командир инженерно-сапёрной роты капитан Филинов спрыгнул с подножки «ЗИЛа» и направился к подчиненным. Он был молод, худощав, шел быстро, пружинистой походкой и, хотя не смотрел под ноги, в лужи не наступал.

— Ста-аа-ановись! — громко подал команду сержант Канютин. — Равняйсь, смирно!

— Вольно! — приказал капитан.

Ротный прошёлся вдоль замершего строя, внимательно осматривая каждого солдата.

— Теоретические занятия по переводу охранно-оборонной системы «Кактус» в высшие степени боевой готовности мы провели, — негромко сказал он, но все его хорошо слышали. Может быть, потому, что хотели услышать.

Солдаты, в том числе и старослужащие, волновались: сейчас им предстояло играть со смертью.

— Сегодня мы на практике будем отрабатывать то, что изучили в классе. Саперы в ракетных войсках — это не «полусапёры»! Вы должны не только обслуживать управляемые проводные мины! Вы должны уметь ставить минные поля, разминировать их, производить подрывы различных объектов! — капитан повысил голос. — Сегодня работаем с минами ПОМЗ-2М. Каждый устанавливает мину, а потом разминирует ее лично, методом подрыва с помощью сапёрной кошки. Ещё раз повторяю порядок установки и особо обращаю внимание: при установке вынимается только предохранительная чека! Боевая остается на месте — к ней прищелкивается карабин растяжки, и когда кто-то заденет проволоку, произойдет взрыв! Это ясно?

Строй молчал.

— Что неясного?

— Да, вроде ясно, товарищ капитан, — нехотя сказал Силонов.

— Тогда приступаем к практическим занятиям! Каждый получает минно-подрывное имущество, разбиваетесь на четверки и работаете! И не забывайте инструкцию: забывчивых приходится собирать по частям!

Через несколько минут первая четвёрка солдат вышла в поле. Расстояния позволяли безопасно отрабатывать одновременно минирование и бо́льшим количеством, но Филинов решил, что уследить за действиями сразу пяти бойцов будет хлопотно. Да и бежать далеко, чтобы помочь в случае чего непредвиденного.

Курочкин работал вторым справа — молодых капитан расставлял так, чтобы они были поближе. Солдат забил в землю колышек, закрепил на нём конец проволоки… Филинов поочерёдно проконтролировал взглядом остальных. «Молодцы, — отметил он про себя. — Спокойно работают, без суеты».

Забили по второму колышку — для мин. Вложили в рифленые чугунные стаканы тротиловые шашки… Ввинчивают взрыватели… Время, казалось, застыло. Теперь любая ошибка может обернуться разлетающимися клочьями человеческих тел. За год на полигонах страны случаются десятки таких случаев…

Филинову много раз доводилось руководить практическими занятиями по минно-взрывному делу, но каждый раз он переживал за подчинённых, как будто сам рисковал жизнью. Может быть, поэтому у него в роте не было ни одного ЧП.

«Убедившись, что боевая чека надежно удерживается во взрывателе, вытащить предохранительную чеку…» — машинально повторял он цитату из Наставления.

Трое из четверых обучаемых подняли правую руку, что означало: «Готов». Второй справа продолжал, сгорбившись, колдовать над миной. Филинов быстрым шагом направился к нему.

— Получается? — спокойным тоном спросил он, подойдя к солдату.

— Угу, — промычал Курочкин, поочерёдно глядя то на кольцо с предохранительной чекой в правой руке, то на… Р-образную боевую чеку в левой.

— Товарищ капитан, я боевую чеку вытащил, сейчас взорвется! — не своим голосом заорал солдат и, обхватив голову руками, упал на землю.

— Щас рванет! — раздался истошный крик.

Трое других обучаемых, хотя и находились на достаточном расстоянии, тоже попадали ничком в холодную грязь. Паника передалась и дальше: солдаты на исходном рубеже бросились врассыпную: кто-то падал в грязь, кто-то старался спрятаться за грузовики.

Но Филинов не обращал внимания на происходящее вокруг. Он присел и принялся выкручивать взрыватель. Пальцы скользили, время, вместо того чтобы остановиться, как в книжках, наоборот — мчалось вперед, к смертельному взрыву… Наконец тонкая трубочка оказалась у него в руках. Не замахиваясь, чтобы не тратить секунды, капитан швырнул ее прочь прямо от груди. Над полем стояла такая тишина, что негромкий хлопок был слышен даже на исходном рубеже.

— Курочкин, в строй! — скомандовал Филинов. — Остальные трое доводят работу до конца!

Только когда прозвучали три взрыва, капитан провел «разбор полетов».

— Какой радиус поражения у ПОМЗ-2М? — спросил он у перепачканных грязью бойцов.

Все молчали.

— Четыре метра! — наконец ответил Силонов.

— А чего же вы все носами в грязь уткнулись? Между четырьмя работающими — по пятнадцать метров, до исходного рубежа — пятьдесят! Зачем в грязи валяться?

— Вс-с-ё р-рав-в-н-но с-с-т-т-рашно… То ж сплошного поражения четыре метра… Вдруг какой осколок на излёте и достанет?! — заикаясь, сказал Курочкин и вытянул руки.

Они дрожали крупной дрожью.

— Если страшно — отшвырни мину подальше и падай! А ты рядом лег! Думаешь, мне страшно не было? А вот, смотрите!

Он тоже вытянул руки, расставил пальцы. Никакой дрожи заметить в них было нельзя. Потому что ее не было.

— Наставление знать надо, разгильдяи! — повысил голос капитан. — Сколько времени проходит после извлечения предохранительной чеки до постановки взрывателя на боевой взвод?

Лица солдат просветлели.

— В зависимости от температуры воздуха…

— Минимум три минуты! За это время можно было спокойно отнести мину вон в ту яму!

— Да, точно! — воскликнул Силонов. — Только это все из головы вылетело!

— То, что влетело, то уже не вылетит! — с напором сказал Филинов. — Отработавшие отдыхают. Остальные продолжают занятия.

— А я? — спросил Курочкин.

— Ты тоже сегодня отработал. Не совсем удачно, но такое бывает. Особенно в первый раз. Главное, что все целы. В следующий раз и у тебя получится…

В это время со стороны дороги показался дежурный «уазик».

— Вот те раз! — искренне удивился капитан. — Откуда они узнали?

Машина подъехала вплотную, из нее легко выпорхнул командир первого взвода — лейтенант Сустин.

— Товарищ капитан! — Сустин отдал честь. — Вас срочно в часть вызывают. Пришла телеграмма командировать вас в Москву, в Главный штаб.

— А занятия? Я закончу…

— Никак нет! — Лейтенант даже головой замотал. — Очень срочно! Занятия поручено провести мне. — Он осмотрел испачканных солдат и тревожно спросил: — А что тут случилось?

— Да ничего, — улыбнулся Филинов и подмигнул. — Отрабатывали передвижение ползком! Ну, удачи, орлы!