Андрей Дышев - Славы жаждут дураки
Я пришел в себя намного быстрее. Озабоченно отряхнув джинсы, я посмотрел по сторонам, покачал головой и изрек нечто многозначительное:
– Да-а-а… Бардак!
Виктор молчал. Может, облить его холодной водой? – подумал я. Или стукнуть кулаком в живот?
– Ау! – позвал я инструктора. – Ты меня слышишь? Из музея восковых фигур сбежал, что ли?
Мне стало по-настоящему страшно за Виктора. «Сейчас остановится сердце, – подумал я, – и мужик брякнется на пол. Потом я буду очень долго объяснять врачам, как я попал в эту квартиру».
– Ну! Отомри! – громче сказал я и сделал шаг вперед.
Виктор отшатнулся и даже поднял руки, словно хотел закрыть лицо от встречного удара. Судьба подарила мне редкий шанс. Инициатива просто хватала меня за руки.
Я сделал лицо жестким, встал напротив Виктора, широко расставив ноги и сунув руки в карманы.
– Все? – спросил я. – Вляпался? Попался с поличным? Кто тебя послал сюда? Отвечать быстро!
Виктор наконец издал какой-то нечленораздельный звук и отступил еще на шаг.
– Стоять! – рявкнул я. – Еще одно движение – и ты покойник! Быстро отвечать на мои вопросы! Кто тебя сюда послал? Что ты должен был здесь взять?
– Нет! – наконец прорвало Виктора. – Ты что?! Ты что?!
– Я ведь знаю, кто тебя сюда послал! – едко произнес я, ударяя кулаком по воздуху. – Знаю! Браз, да? Ну, сознайся, что Браз!
Виктор так сильно крутил головой из стороны в сторону, что его мясистые губы шлепали и разбрызгивали слюни.
– Послушай!.. Послушай! Не дави! Это не мои дела, я не могу тебе сказать! Не пытай меня! Отвяжись!
Инициатива не дала мне ничего. Она просачивалась сквозь пальцы, как вода. Я шумел, гремел, сотрясал пол, но движения вперед не было. От отчаяния я кинулся на Виктора, схватил его за ворот рубашки и толкнул на дверь.
– Я из тебя кишки выпущу, Витек! – сказал я хрипло. – Ничего ты от меня не скроешь! Ты за все свои грязные делишки ответишь!
Пытался я взять на пушку, однако пушка была ржавой, дырявой и стреляла холостыми. Виктор даже при всей своей природной тупости это понял, оттолкнул меня и быстро вышел из квартиры.
Некоторое время я стоял в пустом коридоре, глядя на электрический счетчик. Накручивая киловатт-часы, на кухне тихо урчал холодильник.
Я быстро зашел на кухню, раскрыл холодильник, с удивлением глядя на недопитую бутылку водки, блюдца с ломтиками сала, сыра, луковицы, недоеденную банку тушенки. Повернулся, пробежал взглядом по столу, заставленному грязными тарелками с остатками засохшей пищи, рюмками с мутным стеклом, пепельницей, полной окурков «Беломорканала» и сигарет с фильтром, которые Лебединская никогда не курила.
Глава 17
Кажется, Браз был пьян. Я смотрел из окна, как он пытается выйти из «Волги», остановившейся под фонарем. Сначала он выставил одну ногу, потом вторую, ухватился руками за дверь, налег на нее, но дверь стала закрываться и едва не прищемила Бразу пальцы. Виктор, опасаясь то ли за целостность пальцев своего нового шефа, то ли за дверь, которую режиссер мог запросто оторвать, подскочил к нему и стал вытаскивать из машины за ворот безрукавки. Кончилось все тем, что Браз неожиданно вывалился из машины и Виктор, не удержавшись на ногах, упал на землю. Это было забавное зрелище, жаль, что я не успел взять видеокамеру.
Спустившись вниз, я открыл калитку и, посторонившись, пропустил Браза во двор. Виктор делал вид, что не замечает меня. Отпустив режиссера, который плавающей походкой пошел к стеклянной двери бара, он не совсем учтиво спросил:
– Эй! Когда подъехать, шеф?
Браз, ухватившись за дюралевый косяк, повернулся, долго собирал слова в разбросанном сознании, после чего ответил:
– Пошел вон!
Виктор что-то буркнул и с грохотом захлопнул калитку. Осколок кирпича отвалился от кладки и упал мне под ноги. Я поднял его и, подкидывая на ладони, приблизился к Бразу.
– Позвольте опереться о ваше крепкое плечо? – спросил он. – Я сегодня очень устал. Усталость имеет свойство накапливаться, и, когда переливается через край, хочется послать всех далеко-далеко… Вы хотите выпить?
Я поднимал его по лестнице. Браз шел медленно, часто останавливался и переводил дух.
– Как я устал! Если бы вы знали, как я устал! – бормотал он. – Бездарность, посредственность – страшные вещи. Это главные инструменты энергетических вампиров. Пять минут! Всего пять минут я смотрю на отвратительную игру и чувствую себя так, словно всю ночь разгружал вагоны. Я становлюсь пустой, как мяч. Мне кажется, что от меня исходит своеобразный звон… Вот ударьте меня в грудь, только не сильно… Ну, ударьте, не бойтесь!.. Слышите звон?
Поддерживая звенящего Браза под локоть, вел его по коридору. Это хорошо, что ты пьян, думал я. Легче будет вытянуть из тебя правду.
Мы подошли к двери его номера. Браз долго копался в карманах, протянул мне ключ и попросил:
– Будьте добры, откройте дверь… Спасибо! Только не стойте на пороге, словно вы колеблетесь! Я же вижу, что вам очень хочется со мной поговорить!
Я сел в кресло и включил телевизор. Присутствие говорящего ящика, словно некоего третьего, нейтрального собеседника, смягчало обстановку. Браз поставил на журнальный столик бутылку «Кампари», вынул из холодильника тарелку с порезанным на дольки лимоном и начатую коробку шоколадных конфет. Я не сводил глаз с тарелки.
– Вы курите? – спросил я.
Браз замер, словно не мог вспомнить, курит он или нет.
– Ах, черт! – взмахнул он руками. – Я не знал, что вы курите, а то по дороге купил бы для вас пачку сигарет.
– Нет-нет! – покачал я головой. – Я, собственно, тоже почти не курю.
– Сейчас, сейчас! – суетился Браз, делая массу лишних движений. – Я только окуну голову под холодную струю и сразу стану человеком… Вы меня извините, мне очень стыдно… Сейчас!
Он схватил полотенце и ушел в спальню, где была душевая кабина, по пути сильно врезавшись плечом в косяк. Меня привлек треск мотора за окном, я встал с кресла и отдернул штору. Только сейчас Виктор отъезжал от гостиницы на своей колымаге. Что он делал те десять минут, пока мы с Бразом поднимались по лестнице и открывали дверь номера?
Я опустил взгляд на подоконник. Он был завален книгами, папками, исчерканными рисунками листками. «Нужны мускулистые парни!!! – значилось на обрывке бумаги. – 2—3 шт.» Я усмехнулся. Браз измерял актеров массовок в штуках. Режиссерский сценарий, который Браз предлагал мне почитать, был хорошо отработан чернильным пером. Живого места не осталось. Браз выкинул целые кадры, внес коррективы в объекты и метражи. Жесткой правки избежал только титульный лист и первая страница, где были обозначены название фильма и действующие лица: «Главные роли (историческая часть): 1. Графиня Лавани. 2. Священник Бальдо. 3. Полководец Крекс. 4. Подкомендант Джиованни Марионе…» В современной части первой также значилась женская роль: «Марта Лехтине».
Лехтине, мысленно повторил я. Откуда здесь Лехтине? Это фамилия персонажа, главной героини, которую играет Инга? И мой неуловимый Лембит – тоже Лехтине? Какое странное совпадение!
В комнату вошел Браз. Он растирал полотенцем голову с такой силой, словно хотел трением воспламенить волосы.
– Читаете? – спросил он, увидев у меня в руках сценарий. – И как, нравится?
– Честно говоря, я успел прочитать только перечень главных и вторых ролей, – ответил я.
– И правильно сделали, – ответил Браз, подсаживаясь к столику. Он швырнул полотенце на диван, встряхнул головой, и из-под мокрых, висящих, как сосульки, волос показались розовые уши. – Более дерьмового сценария я еще не видел… Наливайте, пожалуйста. Я сейчас… сейчас я буду в форме…
– Зачем же вы взялись снимать фильм, если вам не понравился сценарий? – спросил я.
Браз усмехнулся. Веки его тяжелели и, как забрало на рыцарском шлеме, все чаще опускались на глаза.
– Если бы я не взялся за «Час волка», то сидел бы без работы. У меня просто не было выхода. Увы, в этой альтернативе – снимать дерьмо или не снимать ничего – я не показал пример гордости и благородства и согласился… Черновский заказывает музыку. Убедить его, что мы снимаем позор отечественного кинематографа, невозможно. Если бы он свернул съемки из-за отсутствия средств, я бы только вздохнул с облегчением.
– Это ваш первый фильм?
Браз обиженно взглянул на меня:
– Но почему же! Я сделал четыре картины, и, по-моему, все они вышли на уровне… Последний фильм, достаточно скандальный, может быть, вы видели – «Не тревожьтесь о завтрашнем дне»?
– Конечно! Отличный фильм! – искренне признался я, так как действительно смотрел его с Анной в Москве. – Но я не знал, что это ваша работа.
Бразу было приятно. Чтобы скрыть свое смущение, он взял рюмку и одним махом выпил «Кампари».
