Александр Тамоников - Солдаты необьявленной войны
— Я готов ко всему, товарищ подполковник!
— Не спеши. Впрочем, твое нетерпение понять можно. Договоримся так. Я попробую организовать твой перевод в спецслужбу. Обещать ничего не буду, но, думаю, мне удастся заинтересовать свое начальство в твоей персоне.
Возбуждение на лице Дубова вдруг сменилось унынием. Он проговорил:
— Боюсь, у вас ничего не получится.
— Почему?
— В спецназ, насколько мне известно, отбирают самых лучших, а в моем случае достаточно будет лишь открыть личное дело, чтобы тут же отказать. Чулков, прежний замполит, да и Кравцов расписали меня так, что я четвертый год не могу получить очередного звания, несмотря на награды.
Кудреев положил руку на плечо лейтенанту:
— Да, ты прав, Саша, в спецназ отбирают лучших. Но, поверь, не по содержанию личного дела. В каком-то смысле негативная информация в официальном документе играет на тебя.
Дубов удивился:
— Как это?
— У нас отдают предпочтение самостоятельным в решениях и действиях, смелым, думающим офицерам. Карьеристам в спецназе не место. Это долго объяснять. Если все получится, сам узнаешь обо всех нюансах отбора в наши подразделения. Будем считать, что твое согласие на службу в силах специального назначения я получил?
— Конечно! Извините, так точно!
— Ну и добро, Александр Викторович! Только с этой минуты отношение к настоящей службе изменить. Никаких скандалов, никаких конфликтов с замполитом. Вести себя образцово и о нашем разговоре, естественно, никому ни слова. Исключение составляет лишь подполковник Воронцов!
Боевой офицер, в свои двадцать четыре года кавалер ордена Мужества и медали «За воинскую доблесть», вышел из казармы спецназа другим человеком. Теперь у него была надежда и жизненная перспектива.
Казалось, что и городок вокруг изменился. Он стал как будто светлее, радостнее.
А Кудреев, проводив Дубова, позвонил Воронцову. Тот оказался на месте, в своем кабинете.
— Дмитрий Дмитриевич?
— Да, Андрей?
— Поговорил я с твоим лейтенантом. И вот что. Подготовь-ка ты мне выписку из его личного дела.
— Хорошо. Думаешь, у тебя с ним что-нибудь получится?
— Иначе не стал бы ничего затевать.
— Что ж, доброе дело сделаешь.
— Когда будут готовы документы Дубова?
— Если срочно, минут через десять.
Спустя пятнадцать минут командир спецназа зашел к Воронцову:
— Готовы бумаги на лейтенанта?
— Вон они, в пакете.
Кудреев забрал выписку из личного дела младшего офицера.
— Кто делал копию?
— ПНШ, помощник начальника штаба!
— Ты предупреди его, чтобы не распространялся об этом! И чтобы ни о чем не узнал твой вездесущий Кравцов.
— Уже предупредил.
— Порядок. Ну, пока? Увидимся послезавтра.
— Удачи, Андрей, а ко мне с утра комиссия прибывает.
— По какому поводу?
— По линии тыла, вещевики.
— Благополучно тебе отделаться от них.
Командир спецназа зашел в свою секретную часть. Ольга не ожидала появления подполковника, поэтому в первое мгновение немного смутилась. Но быстро совладала с собой, доложила, что с момента получения последнего сообщения никакой дополнительной информации из Центра не поступало.
Кудреев попросил:
— Ольга Дмитриевна, достаньте, пожалуйста, мою личную оперативную карту Чечни.
Воронцова выполнила приказ, спросила:
— Вы с картой будете работать здесь?
— Нет, возьму с собой.
— Тогда распишитесь в получении.
Командир отряда поставил росчерк в журнале выдачи секретной документации. Посмотрел на прапорщика, сказал:
— Оля! Сегодня с утра я был немного не в себе и вел себя недопустимо грубо. Прошу извинить.
В 20.00, после построения личного состава, получив в оружейной комнате штатный пистолет «ПМ», он отправился домой. Людмила по пути на этот раз не встречала его, и Кудреев облегченно вздохнул, войдя в квартиру. Ему совершенно не хотелось видеть официантку, и она словно чувствовала это. Может, одумалась баба, решив, наконец, отстать от него? Это было бы неплохо. В конце концов, даже такой надоедливой, самоуверенной особе должно стать ясно, что все ее усилия навязать себя подполковнику, который к ней равнодушен, обречены на провал. Закрыв дверь и раздевшись, Кудреев первым делом направился в душ. После легкого ужина, включив музыку, приглушив свет, с чашкой кофе и сигаретой, Андрей откинулся в кресле.
Неожиданно раздался звонок телефона внутренней связи.
Мелькнула мысль: только бы не Людмила. Не хотелось портить спокойный вечер. Но опасения не оправдались, звонил Воронцов. Сказал, что хочет зайти — есть повод для разговора.
Дома офицеров разделяло расстояние метров в сто, и Воронцов, облаченный в спортивный костюм, спустя пять минут был у Кудреева. Расположились в креслах у журнального столика.
— Понимаешь, служит в штабе дивизии земляк, начальник бронетанковой службы, — начал Дмитрий. — Час назад он позвонил и сообщил, что уезжает в отпуск. Завтра, проходящим поездом. У Ольги, ты знаешь, дочь у бабушки. Она и хотела бы с Валерой, земляком нашим, передать домой небольшую посылку и деньги. Я из-за комиссии покинуть часть не могу. Не отпустил бы ты своего секретчика в Новоярск?
— Во сколько отходит поезд?
— В 10.20 утра.
— В таком случае отпустить прапорщика Воронцову никак не могу.
Дмитрий выглядел растерянно. Такого оборота он не ожидал.
— Но почему, Андрей?
— Как же я могу отпустить женщину из гарнизона одну? Автобус уходит в город в 9.45. На нем ей к поезду не успеть! Придется Ольге добираться на попутках, а это небезопасно! Посуди сам, разве я могу допустить такой расклад?
Командир рембата никак не мог въехать в обстановку:
— И в этом причина отказа?
— Только в этом, Дима. Ну, что ты потух, в самом деле? Или забыл, что я завтра сам еду в Новоярск? И еду на служебной машине, один. Следовательно, в салоне найдется место и для твоей сестры.
Воронцов ударил себя по лбу:
— А я уж подумал…
— Короче, передай Ольге Дмитриевне, чтобы в 9.00 была готова. Я заеду за ней.
— Спасибо, Андрей!
— Пожалуйста. Мне непонятно одно, почему она сама не обратилась ко мне с просьбой, изложенной тобой? Почему предпочла действовать через брата?
— Извини, друг. Я передал ей наш с тобой утренний разговор. Теперь она знает, что нравится тебе. Ругалась, зачем, мол, лезу в ее личные дела. Как после этого она могла о чем-то просить тебя?
Командир спецназа взглянул на Воронцова:
— Ругалась, говоришь?
— Ну, если быть точнее, то выражала недовольство.
— И правильно делала. Я, кстати, также выражаю недовольство твоей болтливостью. Мог бы и промолчать.
— Но почему, Андрей? Что в этом такого, если мужчина и женщина испытывают друг к другу взаимную симпатию?
— А то, что это сугубо их личное дело!
— Не забывай, она сестра мне. И я желаю ей только счастья. И вижу, как тяжело Ольге одной. И только был бы рад, если в спутники жизни она выбрала бы такого человека, как ты.
Кудреев поднялся:
— Ну и ладно. Может, то, что ты все ей рассказал, и к лучшему. Я, наверное, сам не решился в чем-либо признаться ей. И закончим разговор. Пусть готовится к поездке, а начальника штаба я сейчас же предупрежу, чтобы на завтра подменил Ольгу.
ГЛАВА 8
Ровно в 9.00 следующего дня к дому Воронцова подъехала черная служебная «Волга» отряда спецназа. Кудреев, находящийся за рулем, посигналил. Ольга тут же вышла из квартиры. В руках у нее была объемистая спортивная сумка.
— Здравствуй, Оля!
— Здравствуйте, Андрей Павлович!
Все-таки женщина никак не могла справиться со смущением. Кудреев постарался не обращать на это внимания.
— Давай сюда свой баул и садись на место переднего пассажира, заднее сиденье немного провисло, там будет неудобно ехать.
Командир спецназа устроил сумку в багажнике, заняв место водителя. Глянул на часы, посмотрел на Воронцову, спросил:
— Ничего не забыла?
— Да вроде нет.
— Ну, тогда с богом.
«Волга» плавно тронулась. Ольга поинтересовалась:
— Долго добираться до Новоярска?
— Дорога плохая, узкая, к тому же оживленная, поэтому и выехали с запасом времени. Не волнуйся, к поезду ты успеешь, благо вокзал находится рядом с гостиницей «Лучезарная», а мне, как тебе известно, надо быть там ровно в десять.
«Волга» проехала улочками военного городка, пересекла внешний контрольно-пропускной пункт, вышла на дорогу, ведущую от гарнизона в поселок Дивный. И уже оттуда на трассу. Ехали молча. Дорога сегодня оказалась, вопреки ожиданиям Кудреева, необычно пуста, что, конечно, не улучшало качества ее покрытия, но тем не менее в 9.30 «Волга» въехала в Новоярск. Подполковник подвел автомобиль к вокзалу.
— Вот так, Оля. До поезда у тебя еще уйма времени, а мне пора в гостиницу. Договоримся так. Как проводишь состав, оставайся в зале ожидания. Освобожусь, заеду за тобой, лады?
