Максим Шахов - Мы ударим первыми
– Я искренне горжусь! Собой, разумеется. А сейчас пора начать движение... Вы где и как обычно ужинаете?
– Один раз здесь, в номерах, чего-то магазинного перекусили, еще были в кафе на Комсомольской площади. Да мы ведь только третий вечер в Северодвинске...
– Ну, этого и следовало ожидать. Я же говорю: разный менталитет. Я не просто приглашаю сейчас всех на солидный ужин – я поведу вас в место, которое обязательно посещал Азер. Может, даже получим этому какие-нибудь вещественные или свидетельские подтверждения. – И уточнил в ответ на недоуменно-вопросительный взгляд Талеева: – Наглядно-практическое подтверждение моей новой теории о сферах: военно-морской офицер, находясь в городе Северодвинске, обязательно посетит – хотя бы раз – ресторан «Белые ночи». К слову: большинство господ офицеров становятся его постоянными клиентами... Ладно, у меня еще будет время за ужином ознакомить вас более подробно с историей этого замечательного заведения.
– Ты уверен, что мы туда попадем? Наверняка мест нет, все заказано и т.д.
– Ты видишь на мне военно-морскую форму? – Гера кивнул. – Таких на улице здесь не оставляют! Но не волнуйся: чтобы предложенный нам ужин был по-настоящему великолепен, я заранее сделал один коротенький звоночек. Дело за вами. Прошу всех одеться и проследовать... Даму, разумеется, будем ждать, сколько потребуется!
* * *Перед закрытой стеклянной дверью ресторана, как и предполагал Талеев, толпился народ, но никто не помешал Редину пройти вперед и несильно постучать костяшками пальцев прямо по вывеске «Мест нет». Через пять секунд дверь приоткрылась, и Сергей призывно махнул рукой. Ожидающий народ вежливо расступился, и вся Команда проследовала внутрь. Никто не попытался проскочить мимо открывшей дверь строгой женщины лет тридцати пяти с бейджем «Администратор» на пышной груди. Гера даже толкнул в бок Редина:
– Здесь всегда так... вежливо?
– Практически да. В очереди же все знают, что через 20 – 30 минут окажутся внутри. «Буйные» появляются перед закрытием, чтобы взять водки или быстренько выпить за уже освободившимся столиком. Но такое здесь редко проходит. Впрочем, опять же это не касается офицеров в форме: им всегда идут навстречу.
Услышавший их разговор Вадим тут же вставил:
– Просто «форменный» шовинизм какой-то!
– Скорее, традиции. Ладно, вы тут прихорашивайтесь, а я со столиком разберусь. – Вежливо подхватив администраторшу под руку, Сергей увлек ее в зал. По дороге он что-то нашептывал ей в ухо, а она благосклонно кивала и уже подзывала свободной рукой официанта.
Фойе было просторным и пустым. Журналист присел на плюшевый диванчик и только собрался закурить, как перед ним вырос официант в белой рубашке с короткими рукавами и «бабочкой»:
– Ваш друг приглашает вас проследовать за его стол. Я провожу.
Галина уже отошла от зеркала, и ребята были рядом. Талеев негромко окликнул их, и вчетвером, следуя за официантом, они вошли в зал.
Столик был рассчитан на шестерых и уже сервирован столовыми приборами, бокалами, рюмками, графином с водой. Посередине в хрустальной вазе стоял большой букет алых роз.
– Небедно живут российские офицеры. – Гера отметил и безупречной чистоты и свежести скатерть, и ножи-вилки-ложки из мельхиора. Бокалы для вина были хрустальными. – Что-то я не замечаю за соседними столиками такого ресторанного великолепия. Ты чем их купил?
– Вообще-то не я. Но об этом ты чуть позже узнаешь. Размещайтесь.
Столик располагался у окна, в очень удобном месте недалеко от эстрады. Звучала негромкая «живая» музыка, несколько пар танцевали. Не успели друзья разобраться, кому где сесть, как официант подкатил раздаточную тележку, до предела забитую всевозможными закусками, и начал расставлять их на столе.
– Ты действительно уверен, что мы все это употребим?
– Даже ни секунды не сомневаюсь. Но к выбору блюд я не имею никакого отношения – оставил это на совести одного весьма компетентного человека.
– Небось пышной администраторши?
Редин только неопределенно усмехнулся. Убедившись, что гостям пока больше ничего не надо, официант отошел от столика. Все как-то сразу почувствовали, что чертовски голодны, и стали накладывать в изящные фарфоровые тарелки всю поданную ресторанную гастрономию. Неожиданно в звуки исполняемой с эстрады мелодии вплелись какие-то новые аккорды. Они быстро стали ведущей темой, и вот уже в зале уверенно и громко зазвучала песня, хорошо известная всем присутствующим: «...Когда усталая подлодка из глубины идет домой...» Никто не вышел танцевать. Люди за столиками внимательно слушали, а большинство негромко подпевали. Там и тут произносились тосты, раздавался звон бокалов...
В это время из двери, ведущей во внутренние помещения ресторана, появился очень примечательный человек: высокий – под метр девяносто, плотный, если не сказать полный, мужчина в черном с блестками смокинге. В руке он держал бутылку шампанского и степенно вышагивал по направлению столика Команды. С ним здоровались некоторые посетители, а он в ответ одарял всех сияющей белозубой улыбкой и вежливым наклоном массивной, ухоженной головы с черными вьющимися волосами.
У самого столика в его свободной руке неизвестно откуда появилась прекрасная белая роза. Мужчина галантно преподнес ее Алексеевой, потом ловко подхватил протянувшуюся за презентом руку девушки и запечатлел на ней поцелуй. Тут же из-за спины мужчины вынырнул официант с подносом, на котором стояли шесть высоких тонких бокалов. Мужчина сам наполнил их шампанским и дождался, когда гости за столом возьмут их в руки. Приподняв свой бокал за тонкую ножку, он произнес густым басом:
– За великое счастье видеть вас у меня в гостях!
Пригубив напиток, он вернул бокал на поднос. Онемев от неожиданности, все добросовестно выпили свои порции. Расхохотался во весь голос только Редин:
– Так вот что, по-твоему, значит «специальная церемония», Али! – Обернулся к друзьям: – Честное слово, для меня это, – его рука обвела полукруг, указывая на цветок, поднос и шампанское, – такая же неожиданность, как для всех вас. Зато организатора, – указующая рука остановилась на импозантной фигуре, – очень даже хорошо знаю. Позвольте представить: Али Алиев, мой бывший сослуживец. А ныне...
– ...директор этого небольшого заведения. И отчасти совладелец. – Мужчина, склонив голову к правому плечу, прищелкнул каблуками. – Насчет сослуживца Сергей Михайлович преувеличил: я служил матросом у него в подчинении и очень многому научился. А песня нравится, Сергей Михайлович?
– Нет слов, Али!
– Только для самых «парадных выступлений» и высоких гостей. Моя любимая на всю жизнь. – Али повернулся к девушке. – Уважаемая дама, позвольте мне ненадолго покинуть вас – дела требуют. – И, сделав церемонный поклон, мужчина степенно удалился.
– Фантастика! – выразил общее мнение Вадик.
– А ты говоришь, пышная администраторша...
– Я тебя недооценил.
– Да моей-то заслуги в этом деле немного. Алиев действительно служил у меня матросом, когда я был еще старшим лейтенантом. Точнее, начинал служить, потому что был расписан в специалисты по автоматике. Хорошо, мы оба быстро поняли, что это не его стезя. А тут как раз освобождалось место кока, то есть повара. Я поговорил с кем надо, и оставшиеся без малого два года своей срочной службы Али кормил нас отменными блюдами. Когда пришло время ему демобилизовываться, наша лодка стояла здесь, в Северодвинске, на ремонте. Так и получилось, что на Родину он не уехал, женился здесь на русской девушке и начал медленное восхождение по общепитовской лестнице. Теперь – уважаемый человек в городе. – Сергей повернулся к Талееву: – Ты взял фото, которые я просил?
Гера кивнул.
– Чуть попозже мы пройдем к нему в кабинет и поговорим предметно. Алиев – азербайджанец, коренной житель Баку. К тому же много видит, много слышит и много запоминает. В общем, побеседуем. А пока отдыхайте, расслабляйтесь и, главное, наедайтесь. Уж чего-чего, а накормят нас сегодня так, как вряд ли кто из нас питался когда-нибудь.
– Хитрый ты, Серега. Неужели сам директор все вечера в ресторане проводит?
– Так я же говорил, что сделал один коротенький звоночек. Так что держитесь, ребята, выбраться отсюда будет трудно. А характер Алиева вы уже чуть-чуть узнали. Боюсь, что и распорядок работы на входных дверях не для нас писан. По крайней мере, в части, касающейся «работает до...».
Редина уже не слушали, все были поглощены едой. Великолепно приготовленные блюда из свежих продуктов таяли во рту, вино было нежным и хмельным, а музыка – замечательной.
В какой-то момент Сергей позвал журналиста, и они отправились в директорские хоромы.
Несколько фотографий Азера Алиев рассматривал пристально и долго. Он цокал языком, поворачивал их под разными углами, подносил под яркий луч настольной лампы.
