Сергей Ермаков - Месть — штука тонкая
— Что же ты, фраерок залетный, моего кореша оскорбил действием? — спросил Фофан. — Или ты думаешь, ежели ты импортный, так тебе все можно тут, в России? Чё притух, гребень? Отвечай, когда тебя спрашивают.
Брэд не знал, что ему отвечать. Он поднялся с пола и встал во весь рост перед столом.
— Скоситесь на него, братва, — с усмешкой сказал Фофан, — статуя Свободы, да и только. Факела, в натуре, не хватает. Надо вставить. Только в другое место. В задницу.
Эта острота авторитета вызвала дружный смех в рядах его корешей. Валера тоненько и подобострастно попискивал, считая в этой компании и себя тоже крутым бандитом.
— Ты, чушок, на бабосы попал, на грины, — сказал Фофан, — ты нам деньги должен. Доллары. Врубаешься? Чё он молчит, он чё, по-нашему не секёт?
— Нормально он бакланил, — вторил по фене Валера Власов, — просто сейчас приссал от страха.
— Про себя-то ты рассказывал? — спросил у сына прокурора Брэд. — Штаны постирал?
Власов чуть не задохнулся от гнева. Он, конечно, не стал рассказывать бандитам, что обоссался, когда ему к голове зажигалку приставили. Кто ж его после этого будет уважать? Этот позорный эпизод из его жизни, кроме Брэда, знали только два охранника клуба, которым он строго-настрого приказал молчать, и Настя, которой он не мог приказать ничего. Поэтому Власов сильно разозлился. И захотел побыстрее Брэда заткнуть.
— Дай, дай я ему по сусалам втетерю, Фофан! — визгливо воскликнул сын прокурора и сжал кулачонки, прыгая на одном месте. — Убью, гада! Закопаю в гнилой капусте, муфлона!
Фофан щелкнул пальцами, тем самым показав Валере, чтобы он временно притух, и обратился к корешам, которые привезли Брэда в эту вонючую комнату с заколоченными окнами и облезлыми стенами:
— Карманы фраеру прошманали?
— В натуре, взяли лопатник с мелочью, ключи, а больше ничего не было, — сказал басом один из бандитов.
— А пистолет-зажигалка, которым ты нашему корешу угрожал, в натуре, где? — спросил Фофан у Брэда.
— Я его губернатору области подарил, — ответил Брэд, — Боброву Ивану Петровичу.
— Ха-ха-ха, — захохотал Фофан, — хорошо шутишь перед смертью.
— В натуре, Фофан, он с губернаторам бакланил, мы стремали, — ответил второй из тех, что привезли американца, — он с его дочкой гулял.
— А-а, сука! — воскликнул Власов. — Ну, я тебя изуродую! Это моя девка! Ты ещё с ней гулял! Я тебе яйца отрежу!
— Твои только сопли в носу и грязь под ногтями, — ответил Брэд, переведя американское идиоматическое выражение на русский.
Власов попытался кинуться в драку в очередной раз, но сильная рука Фофана оттолкнула его к стенке. Фофан был слегка напуган, он не рассчитывал, что американец знаком с Бобровым. Могли быть неприятности. Да и Власов не горел желанием драться. Он рассчитывал, что Брэда будут бить бандиты, а он будет только свысока наблюдать.
— Вы чего, бакланы, — спросил Фофан у бандитов, когда услышал подтверждение о встрече американца с губернатором, — в натуре, его с губернаторской дочкой почикали и повязали?
— Ну, мля, Фофан, ты же сказал… — пробасил бандит.
— Гнус, у тебя мозги есть, или они от анаболиков совсем опухли? — спросил Фофан. — Ты чего, на мобилу мне не мог гавкнуть, спросить, чего мастрячить, а?
— Гад буду, Фофан, мы не думали, — вступил в разговор второй, — ты же сказал его закогтить, мы его и почикали. Мы же не думали…
— Конкретно базарю, у вас нечем думать! — заорал Фофан и обратился к Брэду: — Ты кто, в натуре, такой, а? Чё тебе надо?
— Мне ничего от вас не надо, вы меня сюда привезли, — ответил Брэд, — не я сам к вам пришёл.
— Фофан, он с моей Настей возле клуба познакомился, — вмешался Власов, — он вообще Боброва не знает!
— Пошёл ты со своей Настей, — ответил Фофан, — зря я на твой базар купился. И с чего ты взял, что губернаторской дочке до тебя есть маза? Она вон с внуком мэра нашего, с Альбертом Иловым, неплохо до тебя зажигала!
Власов не ожидал от уголовного авторитета такого наглого отступничества, да еще что его самого попытаются в этой ситуации сделать виноватым. Но и Фофана можно было понять. Он был неавтономен, подчинялся сильным мира сего, просто хотел немного боднуть наглого американца, чтобы «подмазать» прокурору. Д американец оказался на короткой ноге с губернатором! Так можно сдуру и обломаться. Прежде чем действовать дальше, нужно все выяснить.
— Врёт он! — вдруг воскликнул Валера. — Ничего он губернатору не подарил свою зажигалку! Вон я вижу у него, как и тогда из ботинка рукоятка этой зажигалки торчит!
С этими словами Власов рванулся к Брэду, толкнул его и выхватил из его ботинка маленький револьвер. Он с торжеством потряс им над головой, как бы подчеркивая свое достоинство. Фофан опять оторопел от некомпетентности своих бандитов.
— Обыскивали его, да? В натуре, уроды! — ругнулся он на корешей, нервно плюхнувшись на стул. — А в ботинок не догадались заглянуть? Власов, покажи-ка мне игрушку!
Но сыну прокурора не терпелось самому продемонстрировать, как работает зажигалка. Он не послушался авторитета, взвел затвор и, направив ствол в сторону сейфа на всякий случай, сказал:
— Нажимаем на курок…
— Не надо! — воскликнул Брэд.
Но Власов его не послушал и все-таки нажал. Вместо мирного маленького огонька из ствола полыхнуло пламя, грянул выстрел, пуля со звоном отрекошетила от стальной поверхности сейфа и с хрустом пробила голову Фофана в области виска. Авторитет покачнулся, пустил ртом струю крови и замертво рухнул на пол.
— Ты чё, мля, а? — произнес первую за вечер фразу сейфоподобный телохранитель покойного Фофана.
Власов смотрел на ствол и шептал:
— Ничего не понимаю… Он выстрелил… Как же… Ведь зажигалки не стреляют…
— Ни хрена себе дела, — выпалил тот, кого Фофан назвал Гнус, — ты, фраерок, кажись, нашего пахана завалил. Нет, в натуре, завалил. Наглухо.
— Я же не хотел, — заплакал Валера, бросив пистолет на пол, как опасного паука, — это все он виноват!
И Власов ткнул пальцем в американца. Тут все увидели, что на штанах Власова в области промежности проступило мокрое пятно.
— Вот и в прошлый раз возле клуба так же было, — усмехнулся Брэд.
— А-а-а!!! — заорал от обиды Власов и кинулся на американца.
Его некому было остановить, Фофан уже был мертв, поэтому Валера без труда повалил связанного Брэда наземь и стал методично бить кулаками в лицо. Но все же долго ему это делать не дали. За шиворот его стащил и оттолкнул в сторону сейфоподобный телохранитель Фофана. Власов упал и горько зарыдал. Брэд сел на грязном полу. Досталось ему довольно болезненно, но терпимо. Нос не был сломан, и зубы тоже. Остальное заживёт.
— Чё мастрячить-то будем, Бездельник? — спросил Гнус у огромного телохранителя.
Видимо, после смерти Фофана он в этой «конторе» остался самым наблатыканным. Но поскольку Бездельника (так его называли в школе, и погонялово к нему прицепилось) природа наделила недюжинным здоровьем, должна же она была на чем-то отдохнуть. Вот и отдохнула. На мозгах. Поэтому Бездельник только тупо глядел на Гнуса и сопел в свой кривой нос.
— Цыпа, че делать? — метался по комнате Гнус, обращаясь ко второму своему подельнику, с которым они привезли сюда Брэда. — Цыгане приедут через два часа с товаром! Чё делать?
В первые минуты всех охватил столбняк, и никто не решался принять на себя командование. Но затем это желание овладело всеми троими приблатненными, исключая Власова, которому никто бы руководство теперь не доверил (да и раньше тоже), и Брэда, который был вообще не из их «конторы».
— Надо, в натуре, обоих вальнуть конкретно, и американца, и прокурорского сынка! — предложил Цыпа, выхватив свой пистолет. — И сваливаем отсюда!
— Не катит, надо цыган дождаться, типа, потолковать, прикинуть хрен к носу, а потом… что потом? — предложил предприимчивый Гнус.
— Тихо, братва, ша! — громко вступил в разговор Бездельник, пошевелив единственной извилиной. — Мы сейчас посадим Фофана обратно, как будто он живой, а потом придут цыгане, и мы… тогда…
Никто никого не слушал, все кричали наперебой, предлагая одну вещь глупее другой, и наконец устали. Брэд поднялся, отошел к стулу и сел на него. Бежать было глупо — догонят и пристрелят. Оставаться в одной компании с ними было тоже глупо, но выбора у американца не было.
— Опа! Братва! Придумал! — воскликнул Гнус. — Мы Фофана спрячем в чулане, а цыганам скажем, что он заболел, что у него это… воспаление легких или коклюш! Ну, в натуре, неважно. Чё, они нас в рожу знают? Они нам «дурь», мы им бабки, и всё в ажуре.
— Тихо, ты, расчирикался, — прикрикнул на него Цыпа, — тут, мля, два плевка, которым ещё в подгузники надо рядиться. Особенно этот американец!
— Он не жилец, — сказал Бездельник, — а обоссанец нас не сдаст, а то мы расскажем, кто Фофана завалил, в натуре, Мокрые Штаны?
