Альберт Байкалов - Наш хлеб – разведка
– Он и подтвердит, – хмыкнул Вахрушев. – Ты думаешь, Джамбулат мертв? Заблуждаешься. Киллер, который к тебе приходил, и есть тот самый Филиппов, который сейчас в розыске. Он тебя как мальчишку развел! А Джамбулат после беседы с ним где-то залег. Но ты же сам мне только что говорил, найти его – дело техники.
– Черт! – Осипов схватился за голову. – Ты меня сделал!
* * *
Нурды Садаев, слегка пригибаясь под каменными сводами пещеры, вышел наружу. После ночи, проведенной в каменном мешке, где от большого скопления народу на потолке постоянно собирался конденсат, возвращающийся вниз, подобно дождю, в виде крупных капель воды, и было холодно, старые кости ломило. Утренний ветерок, наполненный запахами трав верхних пастбищ, розоватая дымка на востоке и вид гор, первыми встречающих своими вершинами лучи солнца, словно по мановению волшебной палочки сняли накопившуюся за ночь усталость. Теребя бороду, в которой уже появилась седина, он прошел к плоскому валуну и сел.
Прошло три недели, как Сайхан со своими людьми отправился в Пакистан. Последнее сообщение от него пришло из Кабула. Ему передали через Кори то, что обещали заокеанские друзья. Впрочем, заокеанскими их можно назвать условно. Два американца арабского происхождения, прочно обосновавшиеся несколько лет назад в Штатах, потратили больше года, чтобы сдержать слово и достать штамм натуральной оспы. По их словам, на это ушло больше миллиона долларов и отправлена на тот свет уйма людей. Они вызвали из Эмиратов и собрали по всей Америке почти сотню правоверных мусульман, которых нацелили на решение этого вопроса. Теперь всего лишь три чеченца должны провезти это сокровище через воюющий Афганистан, миновать несколько границ, вернуться в Чечню и добраться сюда через десятки блокпостов чеченской милиции и федералов.
– Всего трое, – задумчиво проговорил он.
– Что?
Раздавшийся за спиной голос Саида заставил Нурды вздрогнуть. Его личный телохранитель и правая рука Саид Бизоев носил кличку Бизон. Причиной этому стала не только фамилия. Своей внешностью этот горец напоминал огромное и сильное животное. Когда-то он занимался борьбой. Узкий лоб, выпуклые глаза, нос с искривленной переносицей и несуразно торчащее правое ухо, сломанное, по его словам, о борцовский ковер, делали этого человека страшным, даже когда он улыбался.
– Я думаю о наших братьях, которые сейчас в пути, – с тоской проговорил Нурды.
– Аллах всемилостив, – присаживаясь рядом, вздохнул Бизон.
В руках он держал коврик для утреннего намаза.
Нурды поднялся и направился обратно в пещеру. Небольшой проход в конце имел расширение. Созданную природой комнату освещала лампа «летучая мышь». Когда сюда вели пленных, каждый из них тащил на себе несколько жердей, из которых сколотили вдоль левой стены нары для моджахедов. Невольников поместили в своеобразный аппендикс, напоминающий гигантскую трещину, уходившую под наклоном в глубь горы еще на добрый десяток метров, и являющийся продолжением пещеры. Их закрывали там обломком фюзеляжа вертолета, разбившегося в этих краях еще в середине девяностых годов. Установив кусок алюминия, его подпирали внушительных размеров камнем, а рядом садился караульный. Уйти из такой тюрьмы было невозможно. Рядом, в небольшой нише размерами с ванную комнату обыкновенной хрущевки, закрытой куском брезента, находилось оборудование, о назначении которого знал лишь очень узкий круг лиц. Используя установленный здесь герметический куб из стекла, похожий на большой аквариум с двумя круглыми отверстиями в боку, с резиновыми перчатками по самые плечи, можно вскрыть контейнер, который вскоре привезет со своими людьми Хан. Закрепленные на стеллаже слева, похожие на домкраты приспособления, шланги с баллонами и прочие устройства предназначались для заправки любой гадости в миниатюрные флакончики из-под духов с аэрозолем. Все было готово для того, чтобы в течение нескольких часов подготовить страшную акцию возмездия, от которой содрогнется и почувствует себя беззащитным весь мир. Но все это пока обычный хлам. А между тем русские дышат в спину. Несколько месяцев назад отряд располагался в лучших условиях. Небольшой каменный дом, построенный еще в девятнадцатом веке на склоне Шароаргуна, с удобным даже для жилья сараем нашел русский спецназ. С трудом удалось спасти оборудование и унести ноги.
Усевшись за стол, представляющий собой внутреннюю перегородку вертолета, установленную на камни, Нурды позвал Аюпа Автурханова, самого молодого боевика, оставленного здесь.
– Пусть вынесут дерьмо и проветрятся, – он потер ноющее после ранения плечо. – Только возьми с собой Аслана.
Услышав свое имя, дремавший на нарах боевик сел, свесив ноги, и потянулся:
– Зачем этим свиньям прогулки? Они и так сидят, ничего не делая. Ты даже кормишь их лучше нас.
Нурды медленно развернулся в сторону бородача:
– Делай, как я сказал!
Вскоре Аслан открыл импровизированную дверь:
– Выходите, свиньи!
В пещере вместе с запахами нечистот стали появляться люди. В основном одетые в обветшалую военную форму, парни выглядели уставшими.
– Чего глаз красный такой? – заорал поднятый раньше времени с постели и от того злой Аслан. – Целыми днями только кушаешь и сидишь в свой нора!
– Ты бы сам там посидел, – огрызнулся молоденький пленник. – Как в холодильнике.
– Что ты сказал? – Аслан со всего размаху залепил кулаком несчастному в ухо.
Пошатнувшись, тот упал, обхватив голову руками.
Чеченец отдал свой автомат Аюпу с намерением избить наглеца, но строгий окрик Нурды на чеченском заставил его отказаться от этой затеи.
Что-то зло шипя, Аслан забрал оружие и направился на выход. Снаружи он осмотрел небо, опасаясь вертолетов федералов, и только после этого вывели пленников.
Бойцы один за другим гуськом побежали, насколько это было возможно, по кругу.
– Зарядка, ядрена корень, – прошипел один из них, бросив взгляд на второго вооруженного бандита.
Чеченцы стояли на таком удалении, что броситься на них не представлялось возможным. Пленники привыкли к таким «прогулкам», но понятия не имели, к чему все это.
После этого двое вернулись в пещеру и через пару минут вытащили оттуда бак с фекалиями. Спустившись к небольшому ручью, вылили его содержимое и, прополоскав, вернулись обратно.
– Как в пионерском лагере, – нарочито громко сказал Бизон. – Свежий воздух, прогулка. Правильно, Борька?
Высокий, с оттопыренными ушами парень с затаенной ненавистью посмотрел на бандита и сплюнул:
– Скорее как на свиноферме.
– Почему? – удивился Бизон.
Веселость вмиг исчезла с его лица, сменившись недоумением.
– Там свиней откармливают, выгуливают, а потом забивают, – пояснил парень, которого бандит назвал Борькой.
Чеченец некоторое время молчал, переваривая услышанное, потом вдруг разразился громким хохотом.
– Чего веселишься? – бесшумно подошедший Нурды строго посмотрел на подчиненного. – Вниз захотел?
– Я всегда готов воевать с неверными, вместо того чтобы просто быть пастухом! – вспылил чеченец, оскорбленный словами хозяина.
Основные силы их отряда сейчас находились в окрестностях горы, на которой они устроились, периодически выходя в предгорье, где нападали на отделы милиции и колонны русских.
– Сегодня должен прийти связной, – напомнил Нурды. – Сделай так, чтобы не получилось как в прошлый раз. Он полдня не мог найти нас.
– Я оставлю наверху Аслана, – кивнул Бизон и огляделся.
Вход в убежище действительно тяжело найти среди нагромождения валунов у подножия протянувшейся с севера на юг скалы, больше напоминающей гигантскую, в несколько метров, ступень. Даже петляющий среди них ручеек не может служить ориентиром. Он и сам поначалу подолгу бродил здесь, прежде чем попасть в схрон.
Пленников загнали обратно в пещеру. Еще ночью на ишаке из расположенного в паре километров горного аула приехал подросток, который каждые два дня доставлял продукты. Как всегда, это был хлеб, куски отварного мяса с чесночным соусом, рис, зелень и козье молоко. Кроме этого привез небольшую вязанку дров, для того чтобы в ясную погоду, отойдя подальше к ручью, вскипятить чайник. Угли и золу тут же сметали в воду, а место, где было кострище, поливали водой, дабы не оставить никаких следов пребывания людей на этом безжизненном каменистом плато перед скалой.
В этот раз посыльный сразу нашел вход в пещеру. Одноглазый чеченец лет сорока выглядел озабоченным. Нурды был занят чтением Корана, когда этот человек появился в сопровождении Аслана. Поздоровавшись, он сразу дал понять, что принес важную информацию и лучше, если они будут говорить с глазу на глаз.
Некоторое время Нурды размышлял, выпроводить ли всех отсюда и поговорить с гонцом прямо здесь, в пещере, либо выйти самому. Наконец, поднявшись с нар, он сокрушенно вздохнул и направился вслед за инвалидом. Его перестали удивлять подобные меры предосторожности со стороны посыльного. Инструктирующий его араб Сарсур Махуль, живущий сейчас в Грозном, по его мнению, часто раздувал из мухи слона.
