Борис Калашников - Эпидемия до востребования
– Очень похоже, что это муска доместика, – воскликнул он, сопоставив фотографию мухи-убийцы со снимком из электронного архива своего компьютера.
Конечно, это была обыкновенная комнатная муха. Летающая убийца по размерам несколько превосходила свою прародительницу, ее хоботок был длиннее, но базовые параметры вида в ней просматривались достаточно четко.
В комнату тихо постучали. Дверь приотворилась, показались кудрявая голова и черные пухлые щеки курьера.
– Вот, профессор. Это муха.
Через секунду Джонатан Брегель рассматривал на свет прозрачный пластиковый пакетик, на дне которого виднелся неподвижный темный кружок.
– Ее расплющили?! Полный идиотизм! Такой важный материал превратили в лепешку! – возмущенно закричал ученый. – Какой идиот это сделал?!
– Гиббон, сэр… – чернокожий курьер запнулся и извиняющимся тоном добавил: – То есть сержант Гудман.
Тонкие пальцы профессора, защищенные белыми латексными перчатками, осторожно приоткрыли пакет. Изуродованное тело насекомого оказалось под микроскопом и заполонило все пространство компьютерного экрана.
После общения с сержантом муха действительно стала плоской. Из внутренностей, вылезших наружу, рядом со спинкой образовалось розовое пятно. Тем не менее это был конкретный материал для исследований.
Ученый внимательно рассмотрел прозрачные крылышки с тремя черными крестиками на каждом, складки на спинке насекомого, членистые лапки, покрытые темными упругими волосками, коричневые полушария фасеточных глаз и сказал:
– Муска доместика! Нет никаких сомнений, это она! По крайней мере, экземпляр, сформировавшийся в результате ее мутации. – Брегель встал, заходил по комнате, возбужденно потирая руки, и добавил: – Самое страшное – беспредельный потенциал размножения.
Мэр Гринхилса Ян Бабкоп сидел за столом в своей неизменной ковбойской шляпе с загнутыми полями. Слева от него высилась стопка газет, перед глазами лежал прошлогодний номер журнала «Нэшнл джеографик», открытый на сороковой странице. Эту статью мэр перечитал, наверное, уже раз десять. Она называлась «Нейтронная бомба против мухи цеце на Занзибаре».
Мэр решил, что профессору, прибывшему в город, неплохо было бы ознакомиться с опытом борьбы с опасными мухами, накопленным в Африке. Он набрал номер телефона клинической лаборатории.
– Ян Бабкоп, – представился градоначальник, услышав в трубке голос Брегеля. – Я сейчас к вам подъеду.
– Какой еще Ян Бабкоп? – раздраженно спросил ученый, недовольный тем, что его отвлекли от работы. – Зачем вы приедете?
– Ян Бабкоп, мэр Гринхилса. Господин Брегель, мне надо с вами переговорить.
– А, мэр, тогда другое дело. Подъезжайте.
Через несколько минут в лабораторию ворвался усатый человек в ковбойской шляпе и закричал прямо с порога, победно размахивая глянцевым журналом:
– Я все продумал. Надо действовать решительно! Начнем со стерилизации самцов!
– Как их стерилизовать? – изумился Брегель. – Каждую особь скальпелем?!
– Нет, зачем же? Как это сделали на острове Занзибар. Положительный опыт имеется. – Ян Бабкоп бросил на стол журнал и постучал указательным пальцем по фотографии зеленой мухи. – На Занзибаре решили вопрос очень просто. Подвергли самцов цеце радиоактивному облучению, лишили их потенции и сняли проблему.
– А кто вам сказал, что в вашем городе появились именно мухи цеце?
– Как же, в газетах прямо так и пишут: «Африканская цеце в Гринхилсе!»
– Да какая там цеце?! Эта тварь, будь она неладна, обитает только в Африке. Мы, как я понимаю, имеем дело с мутантом обыкновенной комнатной мухи, что, к сожалению, значительно хуже. – Профессор снял очки и стал яростно протирать их салфеткой. – Да вы присаживайтесь.
Мэр уселся и сорвал с головы шляпу, под которой скрывался череп, начисто лишенный растительности.
– Могу вам доложить, что обстановка в городе стала улучшаться, – бодро начал он. – За последние несколько часов в мэрию не поступило ни одного сообщения о новых жертвах.
– Это ни о чем не говорит, – возразил Брегель. – Да, с наступлением темноты активность мух прекратилась. Но я вас уверяю, утром она возобновится, причем в куда более значительных масштабах.
– Это же надо! За один день восемьдесят четыре человека! – Ян Бапкоп схватился за голову. – Как же это могло случиться, господин профессор? Откуда такая беда пришла в наш город?
– Точного ответа сейчас дать не могу. Очевидно одно: на свиноферме Дина Бутмана из яйцекладки обыкновенной мухи вывелись опасные мутанты.
– Но как, почему?!
– Мне трудно сейчас назвать точную причину. Возможно, Дин Бутман добавлял в корма искусственные ускорители роста животных, применял антибиотики. Могут быть и другие причины, но факт остается фактом. Первый выводок мух стал причиной гибели людей на ферме. Власти изолировали территорию. Эта мера временно предотвратила появление новых человеческих жертв, но процесс размножения опасных насекомых стремительно развивался. Колония, выросшая до нескольких сотен особей, осваивала новые пространства и вышла на восточную часть города, что стало причиной трагедий, разыгравшихся здесь.
– И что же нас ожидает? – обеспокоенно спросил мэр.
– Надо смотреть правде в глаза. Опасные мухи, появившиеся в Гринхилсе, никуда отсюда не делись. Более того, молодые самки, преодолевшие городскую черту, уже наверняка отложили яйца в мусорных пакетах и баках. Учитывая жаркую погоду, исключительно благоприятную для размножения насекомых, через пять-семь дней количество смертоносных особей в городе станет измеряться тысячами. Выжить без специального защитного костюма здесь будет невозможно.
– Что же делать? – простонал градоначальник.
– Надо разъяснить населению правила поведения в сложившейся ситуации, – рекомендовал Брегель. – Подключите местный канал телевидения, телефонную сеть, пустите по городу автомобили, оснащенные громкоговорителями. Используйте все средства.
– Сделаем! – решительно сказал мэр. – Вам, профессор, было бы неплохо выступить по телевидению. Если не возражаете, я подошлю к вам корреспондента.
– Не возражаю.
Через несколько минут после ухода Яна Бабкопа раздался нетерпеливый стук в дверь, и в проеме показалась квадратная фигура начальника полиции. От Тома Келли веяло сознанием выполненного долга, его круглое лицо светилось от гордости.
– Есть?.. – с надеждой спросил профессор.
– Мои ребята, если надо, черта из-под земли достанут! – полным самодовольства голосом ответил Том Келли.
– Давайте же их сюда! – Брегель сгорал от нетерпения.
– Вот! – Лапища полицейского одну за другой выставила на стол семь прозрачных контейнеров.
В каждом из них чернела муха.
Подозрения Змеелова
Нимфа открыла глаза. Она лежала на койке, в окошко вагончика пробивался серый свет, было сумрачно. Злобная кусачая муха и змея, проглотившая ее, теперь казались девушке каким-то страшным сном.
Она попыталась встать, но не смогла. Кисти рук и щиколотки Нимфы были перетянуты широкими лентами с датчиками. Желтые проводки от них тянулись к какому-то прибору, стоявшему на столике.
– Привет! – услышала Нимфа.
Это слово было произнесено на тагалоге, ее родном языке.
Девушка повернула тяжелую голову и увидела доктора Милтона, сидящего около кровати.
– Как чувствуешь себя? – спросил тот.
– Нормально, только слабость какая-то, – прошептала Нимфа.
– Вот и прибор показывает, что нормально. Слабость через пару часов пройдет. Все будет хорошо. – Доктор встал, несколькими движениями освободил девушку от ремней и снял датчики.
– А когда мне вернут телефон? – тихим голосом спросила Нимфа. – Я должна брату позвонить, он волнуется.
– Телефон здесь бесполезен, а брата ты скоро увидишь, – заметил на это Рональд Милтон.
– А разве я не еду в Дубай? – забеспокоилась Нимфа. – За работу там мне обещали пятьсот долларов в месяц.
Доктор, собиравшийся выходить из комнаты, остановился.
– Пятьсот?! – Глаза его расширились от удивления. – Так мало? Кто обещал?
– Ребека.
– Какая Ребека?
– Такая толстая.
Нимфа вкратце изложила Милтону историю своей вербовки. У всех пятерых филиппинцев, насколько она поняла, условия контрактов были одинаковы: работа в течение года в богатых арабских семьях, пятьсот долларов в месяц. Об остановке на Ликпо никого из них заранее не информировали, согласия на участие в эксперименте не спрашивали.
«Как же можно так нагло обманывать людей? – подумал Рональд, на щеках которого выступили белые пятна. – Однако с Ливингстоном они обошлись по-другому».
К Дэну, который прошел через испытания несколькими часами ранее, доктор Милтон заходил с Роджером и Бенджамином. Пульс у Ливингстона оставался замедленным, артериальное давление – пониженным.
