Сергей Зверев - Подводное кладбище
— Как имя главаря отряда?
— Надим Аль-Хитаб.
— Ты знаешь, где его база?
Мальчишка кивнул. Его глаза голодно сверкали.
— Сейчас мы накормим тебя.
Зиганиди принес с моторки паек. Фераз ел жадно, даже уши шевелились, запивал минеральной водой прямо из большой бутылки.
— Ты больше не боишься нас? — спросил Виталий.
— Нет, — продолжая жевать, ответил мальчик. — Вы хорошие люди. Я уже это понял. Вы кто — американцы?
Виталий рассмеялся, но и не стал признаваться, что они из России. В здешних реалиях стоило сохранять инкогнито. Наконец мальчик насытился.
— Ты хотел бы остаться с нами? — напрямую спросил Саблин.
— А это можно?
— Запросто. Мы сядем сейчас в моторку.
— Куда поплывем?
— Сейчас увидишь. Мы не одни, у нас есть друг.
— Тоже хороший человек?
— Неплохой, — усмехнулся Николай.
Фераз сел в моторку, Виталий и Николай столкнули ее в воду. Вновь зашлепали весла.
— А почему мы не запустим двигатель? — удивился Фераз. — У вас бензин кончился?
— Так надо, — подмигнул ему каплей. — Нам нельзя шуметь.
— Это по вам стреляли на море?
— По нам, — признался Саблин.
Контр-адмирал настороженно посмотрел на Фераза, когда Виталий помогал тому подняться на борт яхты. Нагибин не любил сюрпризов. Однако каплей парой фраз убедил Федора Ильича в том, что Фераз сильно помог им понять, что происходит.
Мальчишка уже клевал носом, но спать не собирался. Нагибин вставил карту памяти из трофейного айфона в кардридер ноутбука. Стал листать фотографии и проматывать видео, записанное на ней. Снятое не отличалось разнообразием. Как обычно, боевики хранят в памяти телефонов снимки родных, остальное же — это летопись их «геройств». Тела убитых, сожженные машины, пленники, товарищи по оружию.
— Подойди сюда, — позвал Нагибин. — Ты узнаешь кого-нибудь из этих людей? Тут есть Надим Аль-Хитаб?
Фераз внимательно смотрел на экран, на котором сменялись одиночные и групповые портреты боевиков.
— Нет. Никого из них я в нашей деревне не видел. И Надима здесь нет.
— Понятно. Хватит тебе уже зевать. Ложись спать.
— А вы?
— Нам еще есть о чем поговорить.
Фераз спал, а Нагибин с Николаем и Виталием просматривали фотографии с карты памяти. По этим снимкам они изучали базу повстанцев.
Глава 9
Больничная палата была выкрашена в белый цвет. Стены заливало яркое средиземноморское солнце. Медсестра — молодая сирийская женщина — сидела возле кровати и негромко говорила по мобильному телефону.
— Сынок, ты уже пообедал?.. Ну, как же можно? Ты почти взрослый! Еда стоит в холодильнике… Сейчас же разогрей в микроволновке. Поешь сам и покорми младших…
Александра Герман лежала на медицинской кровати с закрытыми глазами, руки поверх простыни, глаза закрыты. Ее пальцы пришли в движение, словно молодая женщина принялась набирать слова на невидимой компьютерной клавиатуре. Медсестра краем глаза уловила это движение, сказала в трубку:
— Сынок, ты должен понимать, я на работе. Сделай так, как я сказала, — и прервала разговор. — Вы слышите меня? — спросила она у пациентки.
Александра не ответила. Медсестра бросила взгляд на экран аппарата, от которого к запястьям Герман тянулись разноцветные проводки. Кривая, показывающая биение сердца, уверенно вырисовывалась. Медсестра уже собралась пойти позвать врача-реаниматолога, как Александра внезапно открыла глаза, несколько раз моргнула и резко села, уставилась на сирийскую женщину.
— Где я? — спросила она по-русски.
Этого языка медсестра не знала, но по интонации поняла, о чем идет речь.
— Вам нельзя подниматься, ложитесь, я сейчас доктора позову, — произнесла она по-арабски.
— Я в больнице? — спросила пациентка, тут же перейдя на арабский.
— Да, ложитесь, ложитесь.
Александра недоуменно огляделась и послушно легла на подушку, прикрыв глаза.
— Я сейчас. — Медсестра поднялась и выскользнула из палаты.
Долговязый охранник, сидевший в коридоре на стуле, тут же поднялся и вопросительно взглянул на взволнованную медсестру.
— В себя пришла, — шепотом произнесла женщина и заспешила по коридору к ординаторской.
Охранник тут же поднес ко рту рацию и принялся кого-то вызывать.
Немолодой реаниматолог сидел перед компьютером с чашкой чая в руке. На одутловатом лице поблескивали очечки с круглыми стеклами.
— Пациентка в себя пришла, — выпалила с порога медсестра.
Врач тут же подхватился и почти побежал по коридору, застегивая на ходу халат. Когда он вошел в палату, Герман уже стояла возле окна и смотрела вдаль. Женщина даже не обернулась, когда дверь открылась. Занавески, подхваченные сквозняком, вытянуло за окно.
— Вам не стоит пока подниматься, — сказал врач.
— Мне? — переспросила Александра. — Почему нельзя? Почему я в больнице?
— Вы еще слабы. Сядьте, пожалуйста, на кровать.
— Зачем?
— Сядьте. Я вас осмотрю.
Александра пожала плечами и села на край кровати. Из одежды на ней была только ночная рубашка. Врач надел стетоскоп, прослушал сердце, оттянул веки, попросил закатить глаза.
Он уже заканчивал осмотр, когда в палату вошли двое в штатском с зеркальными солнцезащитными очками на лицах, отчего казались похожими друг на друга. Только один был чуть повыше.
— Мы можем поговорить с ней? — спросил тот, который был пониже.
Хоть формально и прозвучал вопрос, но по интонации чувствовалось, что это распоряжение — оставить пациентку наедине с представителями спецслужб. Врач хотел возразить, сославшись на то, что пациентка слаба, но прикусил язык. Жестом показал, чтобы медсестра вышла, и сам за ней покинул палату.
— Здравствуйте, — дежурно поприветствовали Александру сирийские спецслужбисты.
— Здравствуйте, — спокойно ответила Александра, заглядывая в удостоверение.
— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов. Вы готовы отвечать?
— Я нормально себя чувствую, — ответила Герман. — Ваше лицо мне знакомо, — указала она взглядом на более высокого сирийца.
— Да, мы встречались с вами перед самым выходом из порта.
— Да, да. В Тартусе. Припоминаю.
— Где вы находились, когда раздался взрыв?
— Взрыв? — удивленно подняла брови Герман. — Какой взрыв?
Спецслужбисты не удержались и переглянулись.
— Вы не слышали взрыва?
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Был взрыв, от которого судно затонуло.
— Затонуло?
— Да. Вся команда покинула борт. Не могли найти только вас. Вчера турецкие рыбаки подняли вас из воды.
Александра покрутила головой, приложила ладонь ко лбу.
— Я не помню этого.
Прозвучало очень откровенно и убедительно, но представители спецслужбы по долгу службы должны были усомниться в таком ответе. Ведь подозрение в организации диверсии падало в том числе и на Александру. Получалось, что она покинула борт, успев надеть спасательный жилет, чуть ли не одновременно с тем, как сработала мина в машинном отделении. Выходит, она знала о том, что должно произойти?
— Вы не помните, как затонуло судно «Вест Стар»?
— В самом деле. Это странно. Я помню, как мы вышли из порта, как я на палубе говорила со стармехом. А потом… пустота. Словно я сразу же очутилась здесь, в больнице.
— Вам не кажется это странным?
— Конечно, кажется, и я уже говорила об этом. Я в самом деле не помню. Простите.
— Постарайтесь вспомнить.
— Не могу.
— Тогда хотя бы скажите, о чем вы говорили со стармехом.
— Мануэль Кадура? Он пытался ухаживать за мной. Безрезультатно.
— О делах вы не говорили?
— Кажется, нет. Разговор был необязательным. Пара комплиментов и только.
— Хорошо, вы помните, что именно за груз был на борту? Почему вы оказались на судне? Что входило в ваши обязанности?
— Это закрытая информация, не уверена, что могу вам ответить, — тут же среагировала Александра. — Но раз вы спрашиваете, то, скорее всего, знаете точный и развернутый ответ.
— Да, мы в курсе.
— Извините, что ничем не смогла вам помочь, — Александра развела руками. — Я должна связаться с родственниками, сказать, что со мной все в порядке.
— Такая возможность у вас будет, но чуть попозже, — пообещали Герман.
— Почему позже? — насторожилась Александра.
— Мы проверяем всех из команды. Но не волнуйтесь, с вашими родственниками уже связались, они знают, что вас наконец-то нашли.
— Вы хотите сказать, что я ограничена в передвижении и контактах?
— Ваш врач советует вам покой, — расплывчато объяснили Александре.
— Если я что-то вспомню, как вас можно будет найти? — спросила женщина-химик.
— Просто скажите об этом врачу или медсестре, а еще лучше — охраннику.
