Сергей Самаров - Кавказский пленник XXI века
Село было не настолько велико, чтобы в нем можно было заблудиться. Я не заблудился и безошибочно выехал на окраину сельской площади. Там горело два здания. Одно с российским флагом над входом, как нетрудно было догадаться, сельсовет, и еще какое-то здание рядом, судя по внешнему виду, нежилое. Вокруг суетились люди и ведрами таскали воду, поливая стены соседних, еще не загоревшихся зданий. Пожарной машины видно не было, хотя в селе такого размера она, наверное, должны была быть. Но главный шум шел с одной из улиц. Оттуда слышалась активная стрельба, оттуда же поднимался третий столб дыма, еще достаточно слабый.
Я остановился, не доезжая до поворота на эту улицу.
— Выходи, — приказал я девочке, протянул руку и открыл ее дверцу. — Беги к людям, расскажи, что тебя освободили, и пришли сюда старшего из мужчин.
Девочка кивнула и выскочила из машины, оглянувшись на своего недавнего врага, сидевшего сзади. Группа женщин и мужчин, стоявшая неподалеку, выслушала подбежавшую к ним девочку, потом подозвали какого-то мужчину и что-то стали возбужденно объяснять ему. Мы ждали.
Наконец тот человек заспешил к нам. Он был еще достаточно молодой, и я разглядел на нем ментовские брюки.
— Здравствуйте, — склонился мужчина над моей дверцей. — Это вы освободили девочку?
— Мы.
— Старший лейтенант полиции Газиев, — представился мужчина. — Я из поселка Строительный. Сюда в гости приехал. Без оружия…
Старик Василий опустил стекло задней дверцы и молча протянул старшему лейтенанту один из наших запасных пистолетов и автомат убитого бандита. Полицейский радостно схватил оружие, посмотрел в сторону улицы, где велся бой, и, мне показалось, сию минуту готов был туда побежать.
— Рядовой Арцыбашев, спецназ ГРУ, — остановив его, представился я. — Не торопитесь, товарищ старший лейтенант. Повоевать успеете, если мы не справимся. Пока примите у нас пленников. Один из бандитов убит, двое захвачены. Кажется, один из них — эмир банды, которая напала на село. Он связанный лежит в багажнике. Второй — на заднем сиденье. Девочка, что к вам подошла, — важный свидетель. Они привязали ее вместо щита на лобовое стекло своей машины. Не потеряйте девочку.
— Не потеряем. Она из Строительного, я знаю ее отца.
— Возьмите еще кого-то из мужчин и закройте пленников в каком-нибудь подвале. Можно в подвале горящего дома, там они не замерзнут. Мы выделим вам еще один автомат, для охраны и безопасности. Возможно, если мы не справимся с задачей, бандиты попытаются отбить своего эмира. Лучше пристрелите их, если не сможете отбиться.
Я обернулся к заднему сиденью. Старик Василий сначала передал менту еще один из трофейных автоматов, потом открыл дверцу, и Ананас вытолкнул пленника. На призыв старшего лейтенанта охранять его, кажется, вызвалась целая толпа людей, в том числе и женщины. Бандиту сразу досталось несколько и хороших ударов, и пинков, и просто женских оплеух. Приложилась даже освобожденная нами девочка. Она же подвела толпу к багажнику. Ананас открыл его и за шиворот вытащил воющего по-волчьи эмира. Эмир, долго не думая, упал перед толпой на колени. Я не слышал, что ему говорили, вернее, не понял ни слова. Девочка показала пальцем, и группа из семи-восьми женщин, повинуясь ее указу, бросилась на эмира. Мы не вмешивались. Не вмешивался и старший лейтенант полиции. Когда женщины расступились, эмир остался лежать без движений. Я вышел из машины, чтобы посмотреть. На лице бандитского главаря, казалось, долго дрались два боевых кота…
Но время терять было нельзя. Наверняка в поселке Строительный операция уже завершилась или близка к завершению. И бандитов сейчас ловят в разных концах района. Отсюда уже, должно быть, кто-то сообщил силовикам о нападении на село и кто-то едет на помощь. Нам следует завершить дело до прибытия официальных сил, что запишется в большой «плюс».
— Пора нам… — сказал я своим спутникам.
— На машине поедем? — спросил Ананас.
— За то время, что мы на площади, я слышал два выстрела из «подствольника». Если кто-то из бандитов умеет сносно из него стрелять, то попасть навстречу идущей машине сможет без проблем, и надежды на спасение у нас не будет. Расходимся по углам.
— Я — левша… — сказал вдруг старик Василий и вытащил из машины автомат в дополнение к своим нескольким пистолетам.
— По ударной руке я тоже левша, — заметил я, желая прояснить ситуацию.
Старик Василий, к моему удивлению, меня понял.
— Я при стрельбе закрываю правый глаз. Значит, мне за этот угол, — показал он.
Разделение на левшу и правшу человек, не служивший в спецназе, не всегда знает. В других родах войск обычно и разделения такого не ведется. Но выяснять такие маловажные сейчас детали времени не было.
— Я левый закрываю, — сказал Ананас.
— Значит, со мной идешь, — распорядился я.
Мы разбежались по площади и стали выглядывать каждый из-за своего угла. Это были не углы зданий, а углы заборов. Правда, мне и капитану Смирнову достался забор из штакетника, тогда как старику Василию достался кирпичный высокий забор. Я, выглянув, ничего впереди себя не увидел, кроме дыма, который поднимался все активнее. Тротуар перед домом был пуст, следовательно, и меня, прикрытого высокой травой, цветистыми кустами и деревьями пышного газона, тоже никто не видел, даже с противоположной стороны улицы, откуда, видимо, стреляли. Но старик Василий сразу, только выглянув, дал две короткие очереди. Плохо то, что он был один, но активность старика давала возможность нам с Ананасом пробраться ближе незамеченными. По сути дела, получалось, что Василий прикрывал наше передвижение. А когда увидел, как я перебежал к газону, в котором перевернулся и сразу после этого перекатился, стал стрелять еще активнее и даже длинными очередями — это было откровенное прикрытие. Меня совсем не «тормозила» травмированная нога, я просто забыл про нее. Ананас перебежал за мной, вздумал тоже перевернуться, но переворачивался не через плечо, как положено, а через шею, и только каким-то невероятным образом не сломал ее. Тем не менее после переворота сгруппироваться для переката не сумел и грохнулся с размаху поясницей и ногами на землю. Хорошо еще, что трава была мягкая, иначе не избежать бы легкого землетрясения. А старик Василий вдруг начал демонстрировать знание азов военной науки и конкретно такой сложной ее составляющей, как ведение уличного боя. Он начинал очередную порцию стрельбы как раз тогда, когда я поднимался для следующей перебежки и заставлял кого-то там, вдали, преклонять голову. А преклоненной головой меня увидеть было сложно, да и Ананаса тоже. Кувыркаться он больше не стал, памятуя свою недавнюю демонстрацию, но перебегал правильно, широко расставив ноги и на бегу «качая маятник», чтобы тот, кто увидит его, не смог совершить прицельный выстрел.
Мы приближались к бандитам очень быстро…
Глава восьмая
К несчастью, высокая трава и кусты не могут служить защитой от пуль. Позиция, на которую мы с Ананасом выходили, была предельно опасной. Причем опасной одинаково и для нас, и для бандитов. Мы имели полную возможность увидеть друг друга одновременно и начать расстреливать один другого с дистанции в четыре-пять метров. А у нас даже Ананас избавился от бронежилета. Были ли бандиты в бронежилетах, я еще не видел. Я вообще еще ни одного бандита не видел, потому что голову из травы не поднимал. Не видел я и их позицию, не знал, есть ли у них хоть какое-нибудь укрытие, или они, как и мы, в траве прячутся. Только трава и кусты при нашей предельно короткой дистанции скрывают, как известно, исключительно до первого выстрела, а бандиты стреляли часто. Из дома их наверняка видели. Позиция защитников была предпочтительнее, и, если бы дом не загорелся, они могли бы защищаться там до самого прибытия федеральных сил или местной полиции. Но горящий дом всегда будет плохим укрытием. Защитникам придется выйти, и выйти, скорее всего, под огонь противника. Если бы была другая возможность, они уже давно покинули бы дом и не стреляли из окон. Короче говоря, противостояние было опасным. Так долго продолжаться не могло, развязка приближалась, и существенно приближали ее мы.
Я раздвинул стволом своего автомата траву. И увидел только дорогу. На дороге, чуть дальше, стояли две легковые машины. В одной из них сидел бородатый бандит и пальцем вдавливал в ствол «подствольника» гранату, предназначенную, видимо, для дома. Мишень бандит представлял собой манящую, так и хотелось пустить ему пулю в приоткрытый от удовольствия и старания рот. Но если бы я выстрелил в него, то сразу обнаружил бы себя, а делать этого нельзя, пока не оценю силы противника. И я не стал наблюдать дальше за действиями гранатометчика, предоставив ему возможность использовать свое оружие по усмотрению. «Подствольник» не стреляет бронебойными гранатами и не может разрушить дом. Граната представляет опасность только в том случае, если попадет через окно в помещение, из которого стреляют. Но в окно еще надо попасть. На окнах осаждаемого дома я видел решетки, которые способны сыграть роль динамической защиты, наподобие той, которую ставят на бронетехнику. Динамическая защита — это ведь не только коробки с песком, в которых гаснут кумулятивные гранаты, это еще и всякого рода металлические сетки вокруг главной брони. Попав в такую сетку, граната взрывается раньше, чем достигнет собственно брони. И здесь такая же история. Конечно, попасть в решетку сложнее, чем попасть между витыми прутьями. Но, согласно всем известному «закону вредности», гранатометчики обычно именно в такую решетку и попадают.
