Максим Шахов - Бомба под президентский кортеж
– Здрасьте, Альберт Николаевич! – раздался рядом неприятный, но очень знакомый голос.
Лоскутов вздрогнул и не удержался от того, чтобы не повернуться на голос. Лучше бы он буркнул в ответ и прошел мимо. Или вообще бы не отвечал, сделав, по обыкновению, вид, что не слышит, не видит. А, чтоб тебя! У стены с приветливой открытой улыбкой торчал, конечно же, Володя Лукин. Очередной муж непутевой свояченицы из Краснодара. Одно счастье, что Лоскутов ни разу в жизни с сестрой жены не встречался и в глаза ее не видел. И то хорошо!
– Ты чего тут? – постарался скрыть неприязнь Лоскутов.
– Вас жду, Альберт Николаевич! – осчастливил признанием Лукин. – Тут такое дело… Я подумал, а может, вы еще кому про меня можете сказать… Ну, посоветовать или еще как намекнуть, что стоило бы повстречаться, прислушаться к предложениям, подумать серьезнее о сотрудничестве.
– Слушай, Володя, – сказал Лоскутов, взяв Лукина за пуговицу пиджака и потянув его в сторону от шедших мимо людей. – Я ведь насчет тебя уже разговаривал с местными, э-э… деловыми кругами. Если у тебя что-то не получается, то, может, причина в тебе, в твоем бизнесе? Я ведь не могу до бесконечности тащить тебя на буксире и буквально заставлять людей сотрудничать с тобой.
– Нет, ну вы же обещали, – сделал по-детски обиженное лицо Лукин. – Я бы и не поехал, если бы вы сразу предупредили, что не будете помогать. Я такие деньги потратил, времени угрохал на поездку сюда. Вам-то хорошо, вы за казенный счет приехали, вас бесплатно кормят, возят. А я каждый день деньги из своего кармана вытаскиваю и отдаю. А они имеют обыкновение заканчиваться.
– Так тебе еще и денег дать? – проворчал Лоскутов, понимая, что сдается.
– Ну, зачем вы так. Я же о деле. Дело не только же во мне, у меня же наемные работники есть, рабочие места в Краснодаре. Они-то ни в чем не виноваты. Им-то не объяснишь, что государство и власть в нашей стране…
– Ну-у, затянул шарманку, – нахмурился еще сильнее Лоскутов. – Все вам государство и власть обязаны, а вам бы на печи лежать и семечки лузгать. Ладно, поговорю еще…
Лоскутов поднимался на лифте и думал о Лукине. Точнее, он думал об их беседе, которая состоялась только что под стенами здания краевого правительства. Опять поднималось в груди недовольство собой. Вроде всю жизнь считал себя человеком демократических принципов, принципов гуманизма, а сейчас внизу вон какими словами бросался. «Государство, власть вам обязаны»… Вообще-то, обязаны. Вообще-то, они добровольно взвалили на себя груз обязанности все улаживать, создавать условия, заботиться о гражданах. Именно о них, а не… Именно власть ответственна за то, что неумело распоряжается огромными ресурсами, огромным хозяйством огромной страны. Лоскутов вспомнил негласные данные о том, что разворовывается в стране ежегодно столько, что эта сумма соизмерима с годовым бюджетом страны. И сразу расхотелось думать на эту тему, потому что он был одним из винтиков, от которого в этой стране многое зависело, от механизма, в котором он был одним из винтиков. Стыдно, что ли, стало, подумал он напоследок и тут же вспомнил жену Любу с ее потребностями.
Поговорить о предложениях Володи Лукина удалось в Департаменте по делам территориальных образований края. Там к просьбе отнеслись почти с энтузиазмом. Почему же не помочь, если это практически разговор о внешних инвестициях. Если предприниматель из Краснодара начнет здесь активно сотрудничать, то… Только вот, Альберт Николаевич, есть к вам встречная просьбочка. Нам нужна помощь в федеральном правительстве. Там, видите ли, подвис один вопрос, который нужно подтолкнуть. Вопрос пустяковый, всего-то ему цена пара миллиардов отечественных бумажек. Даже и не вопрос, а дело принципа.
И так далее и тому подобное. Лоскутов сидел, барабанил пальцами по столу, он старательно делал умное солидное лицо. Он все понимал, понимал, что это правила игры. Эти дяди из местного правительства вхожи в высокие кабинеты правительства федерального. Но там иные правила игры. Если решение принято наверху, если оно в рамках какого-то решения, какой-то программы, то ты хоть застрелись, а деньги получишь. А вот если это делается все в рабочем порядке, если это многолетние плановые отчисления и распределения по итогам чего-то там эдакого…
Ох, как не терпел Лоскутов ввязываться в эти межведомственные и внутриведомственные игры, потому что они всегда в итоге приводили к дележке. И не всегда «белой». И в случае чего ему так по башке дадут в Москве, что он полез не в свое дело, не по своему департаменту. И пришлось ему сидеть и «делать лицо». Местным-то что! Поможет – хорошо. Можно даже немного отстегнуть от полученной выгоды. А не поможет, так и убыли никому нет. А сейчас и пообещать можно что угодно. Кто он им, этот Лоскутов? Человек из аппарата правительства. Так не министр же! А таких «человеков» там, которые на вторых, третьих… десятых ролях, но с гонором похлеще министерского, хоть пруд пруди. Видали всяких!
Андрей Владимирович Прощерин в местный департамент экономического развития и инвестиционной политики заехал вне всяких планов. Просто случайно в разговоре с одним из чиновников он узнал, что в край пришло наконец разъяснение по федеральной программе развития культуры и туризма регионов. Федеральная программа – это гарантированное финансирование. Влезть в нее – мечта любого делового человека. Главное, вовремя продумать схему, главное, опередить других предприимчивых людей. Это вам не потуги друга и партнера Волкова по поиску заказчиков и выбивание участия в госконтрактах. Это дело на годы, это программа, это федеральное финансирование до 2020 года, это капитальное строительство по всему краю, это гарантия занятости населения, это гарантия фонда заработной платы в его предприятии. Тут дело не в прибылях, а в устойчивом и долгосрочном заказе. А с такого заказа потихоньку можно и парк техники подновить, и инструментальную базу.
Прощерин не сразу понял, что его остановило. Вроде бы он только что про своего Волкова подумал, и он его же сейчас увидел в конце коридора. Ну, видеть партнера по бизнесу в здании правительства – это хорошо, это значит, что у него есть повод сюда прийти, значит, нарыл какие-то дела, появились какие-то зацепки. Только…
Он хорошо помнил этого молодого человека, с которым они с Волковым встречались не так давно по просьбе чиновника из аппарата федерального правительства по фамилии Лоскутов. Они побеседовали и пришли вместе с Волковым к выводу, что предложения этого коммерсанта из Краснодара не отличаются привлекательностью. Иметь с ним дел они не намеревались. И даже сам Волков первым высказал такую мысль.
Сейчас Паша Волков стоял и очень энергично разговаривал с этим краснодарским парнем… Владимиром Лукиным. Серьезная у них беседа. И Лукин сейчас не выглядит олухом, а вполне серьезный молодой человек. Он как будто приказывает что-то Волкову. Бред, конечно. Может, они ругаются? Но и эта мысль не заставила Прощерина подойти к мужчинам. Что-то все равно вызывало у него беспокойство. И даже то, как Волков и этот Лукин расстались и разошлись в разные стороны! Как-будто не знакомы друг с другом.
Прощерин зашел в канцелярию и сразу поставил свой портфель на стул у стены и принялся в нем копаться, как-будто принес какую-то корреспонденцию. Мысли неслись в его голове, сталкивались, разлетались и снова соединялись. Беспорядочное беспокойство приняло форму устойчивого подозрения. Он знал Волкова давно, знал как облупленного и… никогда не верил до конца. Можно, конечно, спросить себя самого, а зачем тогда ты замутил с ним совместный бизнес? Если ты ему не веришь, то как ты решился строить свое финансовое будущее пополам с этим человеком. Ответ был прост. Прощерин Волкову был нужен, очень нужен. Волков без Прощерина был никто, сам Волков этого бизнеса не поднял бы, не смог бы им руководить столь успешно.
И Волков был не дурак, потому что понимал, что наемный топ-менеджер на месте Прощерина и половины бы не сделал из того, что сделал Прощерин, как собственник бизнеса. И все, что Волков делал и будет делать впредь, никоим образом не должно идти во вред Прощерину лично, потому что это будет во вред бизнесу и ударит по карману самого Волкова. Тогда что?
И этот ответ тоже пришел быстро. Волков, при его склонности к аферам и рискам, может предать друга и партнера только в одном случае: если выгода того будет стоить. Например, если он получит за свою долю в бизнесе настолько много, насколько это необходимо для чего-то более доходного. Например, вложиться в другой бизнес, может, за границей, может, в Москве. И тут Прощерину вдруг стало страшно. Страшно от мысли, что он столько лет верил Волкову, ходил как под дамокловым мечом, а ведь Волков мог сделать подлянку, ох как мог.
С Александром Сергеевичем Козлиным они встретились вечером за городом. Это был закрытый клуб, в котором сложился свой круг людей, близких к власти. Они сидели на берегу большого пруда, в котором разводились изумительные карпы. Но сейчас удочки лежали просто так на траве, а мужчины вели неторопливую беседу, развалившись в плетеных креслах на фоне бледного, вялого, безрадостного заката.
