Виктор Доценко - Остров Бешеного
— Да, видно, что парень толковый, — охотно согласился Савелий…
Этот «толковый парень» занимал его мысли не только пока он отвозил домой Розочку на такси, но и несколько часов в его номере перед тем, как Савелий смог наконец-то уснуть. Заснул он только тогда, когда, как ему показалось, в его голову пришло правильное решение…
На следующий день рано утром Савелий первым делом позвонил Богомолову. В Москве был вечер, и Савелий поприветствовал своего крестного:
— Добрый вечер, Константин Иванович!
— А, молодой жених, с добрым утром тебя! — радостно отозвался генерал, как обычно определив по голосу Бешеного. — Не терпится узнать, приеду ли на свадьбу? А может быть, другое что-то?
— Угадали! Есть один небольшой, но важный вопрос, потому вас и беспокою.
— Подожди минуту, только провожу посетителя и тогда постараюсь на все твои вопросы ответить…
Прошло, наверное, минуты четыре, пока в трубке вновь раздался голос генерала.
— Не разорил? — с иронией заметил он. — Извини, что так долго: посетитель очень нудный…
— Ничего, товарищ генерал, не страшно: фирма выдержит, — в тон ему ответил Савелий.
— Ну, давай, Савушка, свой чисто американский вопрос.
— Вы знаете такого господина Позина Александра Викторовича?
— Лично не знаком, но премного наслышан. Высокообразован, очень неглуп, в сферах, сам понимаешь каких, давно чувствует себя как дома. Со студенческих лет тесно приятельствует с известным тебе Долоновичем.
— Понятно. А человек-то он какой?
— Далеко не самый худший, можно сказать, даже порядочный.
— В каком смысле?
— На государственное добро никогда не зарился, счетов за границей не имеет. Есть только один серьезный грешок — заядлый игрок и гуляка, что называется, «человек светский», и очень любит быть в центре внимания.
— Понятно.
— А тебе зачем вдруг этот Позин понадобился?
— Да так, случайно встретились тут в одном доме и, похоже, придется какое-то время общаться. Вот я вас и побеспокоил. Кстати, исключительно для вашего личного сведения: ему и другим я представился как сотрудник МЧС…
— Спасатель? — как бы для себя проговорил Богомолов. — А что, очень даже интересная легенда… — Он сделал паузу и добавил: — И весьма не далека от истины! Поздравляю!
— Спасибо.
— Ну, будь здоров и, возможно, до скорой встречи…
Савелий очень надеялся, что услышит от Богомолова точное сообщение о прибытии на его свадьбу, но так и не дождался, а потому сказал на прощанье:
— Очень буду рад вас видеть с Ангелиной Сергеевной… Ей большой привет!
Информация, полученная от Богомолова, естественно, помогла Савелию лучше представить личность Позина. Однако Савелий все-таки колебался, стоит ли втягивать Александра Позина в историю с устранением Велихова. Главная проблема состояла в том, как поведет себя Позин потом, если поймет, что стал невольным соучастником убийства своего, если не приятеля, то, во всяком случае, хорошего знакомого.
Савелий уже понял, что Позин относится к Вели-хову неоднозначно и скорее плохо, чем хорошо. Но этого было мало. Требовалось по возможности подвести Позина к мысли, что Велихов отъявленный негодяй, каким не место на земле. Савелий собирался воздействовать на собеседника не только логикой и фактами, но и своими необыкновенными способностями. «Хитрый телефон» он прихватил с собой.
В японский ресторан «Фудзияма» на Третьей авеню Савелий явился точно в два часа пополудни. Стоило ему сообщить царственно державшемуся метрдотелю, что он приглашен на обед господином Широши, как тот расплылся в подобострастной улыбке и с низким поклоном повел Бешеного в дальний угол ресторана, где было нечто похожее на отдельный кабинет, отгороженный от общего зала свисавшими с потолка бамбуковыми занавесками. Буквально через мгновение появился Широши: вполне вероятно, что ему сообщили о приходе гостя, а скорее всего он сам увидел его на экране монитора — видеокамеры виднелись по всему ресторану.
— Как вы точны, господин Сергей! Добрый день! Я искренне рад вас видеть.
— Добрый день, — чуть склонил голову совсем по-восточному Савелий.
— Что будете пить, пока мы ждем господина Александра?
Савелий задумался.
— Если позволите, я хочу порекомендовать вам замечательный напиток — особый род саке, настоянный на редкой породе морских змей с добавлением ряда экзотических целебных кореньев. Удивительно бодрит.
После «кокосовки» старого Киламбе опасаться было нечего, и Савелий охотно согласился. Широши подал чуть заметный знак, и перед ними тотчас вырос официант, одетый в японское кимоно. Широши сказал ему что-то по-японски, и услужливый официант принес им три небольших совершенно одинаковых фарфоровых графинчика, три фарфоровых же стаканчика размером чуть больше наперстка и три спиртовки, две из которых тут же зажег специальными спичками.
Савелий знал, что саке положено пить подогретым. Хотя это противоречило всем национальным русским обычаям («теплая водка — бр-р-р!»), Савелий дождался, когда его собеседник поставит свой графинчик на спиртовку, повторил за ним этот ритуал и, терпеливо дождавшись момента, когда Широши налил в свой стаканчик из своего графинчика, сделал то же самое.
Напиток оказался удивительно вкусным — мягким и почти без привкуса алкоголя. Выпив еще три маленьких стаканчика, Савелий ощутил какое-то прекрасное чувство спокойной бодрости. Он был умиротворен и расслаблен, но при этом твердо знал, что сейчас ему любое дело по плечу.
— Ну, как вам понравился мой фирменный напиток? — спросил Широши.
И только тут Савелий обратил внимание на то, что сам хозяин только пригубил свой стаканчик.
— Судя по всему, ваш напиток мне понравился намного больше, чем вам, — пошутил Савелий, указывая на почти полный стаканчик Широши.
Тот громко рассмеялся.
— Я изобрел этот напиток лет тридцать тому назад, и можете себе представить, как он мне за это время надоел, и, признаюсь, я им несколько злоупотреблял, так что, можно сказать, набрался бодрости на столетие вперед. Но с вами и за ваше здоровье я с удовольствием выпью.
Ставя пустой стаканчик на стол, Широши как бы между прочим поинтересовался:
— Скажите, неужели вы действительно работаете в Министерстве чрезвычайных ситуаций?
— Абсолютно точно.
— Спасателем?
— Можно сказать и так.
— Какая благородная профессия. Жаль, что вы не сможете помочь мне вложить деньги в российскую экономику.
— А почему вам так хочется инвестировать деньги в Россию? Вы не боитесь наших дурацких законов и рэкета? Если у вас есть лишние деньги, не разумнее ли инвестировать их в Америку?
— Да в Америку я уже инвестировал, причем немало, — без обиняков ответил Широши. — Есть старое и вечно мудрое правило — не клади все яйца в одну корзину. А кроме того, серьезные международные эксперты считают, что американский фондовый рынок очень перегрет, иными словами, из-за большого количества свободных финансовых средств акции продаются и покупаются по ценам, существенно превышающим их реальную стоимость. В один прекрасный день все начнут продавать акции, произойдут обвал рынка и всемирный финансовый крах, в результате которого очень многие разорятся. А я — человек осторожный.
— Мне нечего вам возразить, — заметил Савелий.
— Кроме всего прочего, — продолжил Широши, — мне не нравится сложившееся сейчас положение, когда США стали единственной супердержавой и воображают, что имеют право всех учить и всем диктовать свои условия. Честно говоря, мне жаль распавшийся Советский Союз и его наследницу Россию. Мне всегда казалось, что ваш многострадальный народ достоин лучшей судьбы.
Тихий, приятный и ровный голос Широши воздействовал на Савелия успокаивающе, он одобрительно кивал головой и поддакивал, тем более со всем, что говорил Широши, действительно было трудно не согласиться.
— Я долго жил в Америке, хорошо изучил американцев и, откровенно говоря, очень не люблю их, — доверительно продолжал Широши.
— А чем они вам так не нравятся? — У Савелия до сего момента не было ни времени, ни особого желания размышлять о том, хороши американцы или плохи.
— Я не буду углубляться в суть проблемы противопоставления русской духовности американскому прагматизму, но только позволю себе спросить вас, кто способен на бескорыстный поступок: русский или американец, который с удовольствием занимается благотворительностью, поскольку это дает ему существенные льготы при уплате налогов?
И с этим Савелий спорить не стал.
— Но самый главный недостаток американцев как нации в ее «комплексе полноценности» — они глубоко убеждены в том, что в Америке все самое лучшее и лучше быть не может. Но ведь это очевидная нелепица, не правда ли, господин Сергей?
— Пожалуй, вы правы и тут, господин Широши, — вынужден был согласиться Савелий.
