Николай Иванников - Вепрь
— Не надо, не связывайся с пьяными и к тому же с молодыми — они же все придурки.
— Я тренер по боксу, — напомнил Алексей. — Правда, в детской спортивной школе, но разряда у меня пока никто не отнимал.
— Все равно не стоит. Они поорут, потом подерутся между собой и разойдутся. Они всегда так делают. Не забывай, в каком я районе живу.
— В каком же?
— Ты не читаешь местных газет? Наш район считается самым бандитским в Городе. А на этих придурков не обращай внимания, весь сыр-бор из-за меня.
Вот это номер!
— Как из-за тебя?
— Да… — Оля махнула рукой. — Рассказывать смешно.
— Нет-нет, расскажи, мне интересно.
— Ничего интересного. Один местный придурок решил, что имеет на меня какие-то права, вот и бесится оттого, что я выбрала не его, молокососа, а настоящего мужчину. А он с ума сходит. Напьется для храбрости, дружков напоит, чтобы поддерживали его, и орет под окнами.
— Очень некрасиво выглядит, — покачал головой Алексей.
— Да что уж красивого.
— Знаешь, как это называется?
— Трусость.
— Вот именно. А трусость должна быть наказана.
Алексей не спеша оделся и, несмотря на Олины протесты, спустился на улицу. Парни всё ещё стояли около подъезда. Едва Алексей вышел, они сразу замолчали
— Ну что? — спросил Алексей. — Смолкли? А теперь быстренько-быстренько, рысью разбежались кто куда. И не доводите меня до греха, я и так нагрешил достаточно.
— Нет уж, братан, — раздался чей-то голос за спиной. — Вот именно сейчас мы никуда не пойдём. Сейчас мы будем тебя бить.
— Не надо, — отсоветовал Алексей. — Хлопотное это дело, ребята. Разойдитесь без шума, ладно?
И тут же сделал рывок в сторону, потому что услышал, как бутылка рассекла воздух над его головой. Удар пришелся на правый бицепс. Больно, но терпимо. Пальто значительно смягчило удар. Алексей отреагировал моментально, проведя левой такой превосходный апперкот, что позавидовал себе.
Худой волосатый парень с широкими скулами упал на утоптанный снег. Второй, кинувшийся ему на помощь, полетел туда же. И не успел он еще коснуться земли, а Алексей уже снова стоял в стойке.
— Ну, кто еще? — он устремил свой жесткий взгляд в надбровья очередного волосатика. Тот кинулся драться. Боец он был никакой, даже кулаки сжимал неправильно, и мигом ушел в нокдаун.
— Убью, сука! — прохрипел снизу первый волосатик, все еще сжимая в руке бутылку. Вероятно, это и был тот самый «молокосос», о котором говорила Оля.
— У вас есть ещё вопросы, парни? — Алексей повернулся к четвертому. Тот замахал руками и попятился, бормоча:
— Всё, братан, вопросов нет. Никто не знал: что ты боксер. Мы удаляемся
— Может, помочь?
— Не надо.
Он склонился над дружками, помогая им подняться. Все молчали, и только «молокосос» с бутылкой что-то бормотал себе под нос, приложив к лицу горсть снега. Отойдя метров на десять, он рванулся было назад, но его ухватили за руки протрезвевшие приятели: «Потом, Витек, потом. Он не первый раз здесь и не последний».
Усмехнувшись, Алексей слепил снежок и запустил его в высоту. Он чувствовал невероятный прилив энергии, хотелось горы перевернуть.
Вернувшись к Оле, он выпил большую кружку чаю, принял душ и позвонил Серёжке. Тот сообщил, что делает уроки, но голос у него при этом был настолько умильным, а телевизор орал так громко, что Алексей понял — за уроки сын ещё и не брался.
— Я еду домой, — сказал он как бы между прочим. — Скоро буду. Уроки проверю.
— Пожалуйста, проверяй, — нарочито равнодушно отреагировал Серёжка. — Ну ладно, па, мне некогда.
Положив трубку, Алексей покачал головой, поймав вопросительный взгляд Оли.
— Ему некогда, — повторил он. — Сын у меня занятой человек. Мне показалось, что кроме телевизора там ещё орал и соседский Борька. Тот самый, что на прошлой неделе расколотил у нас хрустальную вазу. Поеду-ка я в самом деле домой, пока он не добрался до столового сервиза.
— А мне можно с тобой? — спросила Оля.
Алексей помотал головой.
— Не думаю, что время уже пришло. Серёжка может не понять. Немного попозже, Оля, я должен его подготовить.
Та вздохнула.
— Хорошо. Иди. Только осторожнее там, на улице. Ты первый, кто так отделал этих подонков, и мне кажется, что они на тебя сейчас злы.
— Да ну? А мне показалось, что они весёлые и доброжелательные ребята…
Оля толкнула его в плечо.
— Все тебе шутить. Витька знаешь какой мстительный? Это он трезвый и в одиночку трус, а пьяный и в компании злой и очень опасный…
— Оленька, милая, я сам умею быть злым и очень опасным…
Было десять часов вечера. На улице хлопьями повалил снег, потеплело, луна освещала дорогу не хуже любого фонаря, и Алексей шел на автобусную остановку не спеша, обдумывая, как ему подготовить Сережку к переезду к ним Оли.
«Сына, Оля сегодня будет ночевать у нас». — «А что — ее квартира сгорела, что ли?» — «Нет, с квартирой ничего страшного. Просто уже поздно, автобусы не ходят, а пешком идти морозно». — «Ладно, договорились. А где она будет спать — в зале на диване или на кухне на раскладушке? Па, а можно она будет спать со мной?! Честное слово, мы не будем баловаться, мы только немножко страшные истории порассказываем и все!» — «Черт с тобой, спите вместе, а я пойду покурю». — «Ты ведь не куришь?» — «С тобой закуришь!»
Алексей тихо рассмеялся и тут же умолк. На автобусной остановке, на лавочке сидели четверо парней. То ли это те самые подонки или какие-то другие ребята — отсюда было не понять, но то, что они изрядно под хмельком, стало ясно слышно по их голосам.
Он подошел ближе.
Так и есть — те самые. Еще пьянее, чем были. И больше, кроме них, на остановке никого нет.
Они тоже его заметили. Притихли. Ждут, когда он подойдет ближе. Алексей в мыслях чертыхнулся. Похоже, снова придется драться, они не успокоятся и не простят ему свое поражение.
Что ж, драться так драться. Видно, сегодня день такой. Алексей, засунув руки поглубже в карманы, продолжал приближаться. Он был абсолютно спокоен.
— Со свиданьицем, братан, — сказал один из них, когда он подошёл совсем близко.
— Вот мы и свиделись, — добавил Витек, выплывая на передний план.
Алексей остановился в двух метрах от них и тяжко вздохнул:
— Не надо, ребятишки. Не связывайтесь со мной, я приношу вам одни неприятности.
— Не беспокойся, сейчас мы этим займемся.
Они как-то очень уж быстро — он даже сообразить ничего не успел — окружили его с четырех сторон.
— Боишься? Правильно, бойся.
Алексей не боялся. В мыслях он уже спланировал все свои удары, силу, с которой будет бить каждого из них, и даже кто куда станет падать. Не ждать же, когда они начнут бить, в самом деле? Приготовились — начали!
Бац!
Парень врезался в металлическую трубу, которая подпирала козырек остановки, и опустился на заплеванную наледь.
Лети, Жирный!
Но Жирный оказался тяжелее, чем рассчитывал Алексей, и просто сел в снег, ошарашенно тряся головой. Ладно, с тебя и этого достаточно.
Ого, а Витек с ножом! И не просто угрожает, а пытается пырнуть.
Хоп! Кончик лезвия полоснул по отвороту пальто. Если ты порезал драп, приятель, я порву тебя, как бумагу, учти это.
Ага, раскрылся. Получи!
Вот это удар! На ринге никогда так не бил. Не умер бы, совсем не хочется в тюрьме сидеть из-за такого дерьма. Упал на спину и дышит, как загнанная лошадь. Сердце слабенькое, что ли?
Дыши-дыши, подонок. И смотри мне, не умри.
Удар в затылок. Чувствительно. Кто это сделал? Ах да, есть же еще и четвертый. Нехорошо, приятель, нападать сзади. Не по-мужски это. За такие вещи убивать надо. Что пятишься — страшно? Конечно, страшно, по лицу вижу. А ну-ка стой! Получи, получи, получи! Подожди, пока не падай, я тебе ещё разочек вмажу. Готов.
Ну, кто хочет ещё побесе…
Сзади, в области почки, обожгло огнём. Потом ещё раз
И только затем пришла ужасная боль.
Он медленно повернулся. Увидел размытые бледные пятна и собственную боль, выскользнувшую из него со страшным оскалом на старушечьем лице.
А потом он увидел ослепительную луну и кривые лапы черных деревьев, склонившихся над ним. Кровавый снег вокруг себя, и четверых подонков, стоящих рядом.
Затем с высоты птичьего полёта он увидел весь Город и светящееся окно в одной из пятиэтажек. И своего сына, склонившегося над тетрадью…
* * *Серёжка всё отлично помнил. Помнил весь тот день до мельчайших подробностей.
Решив, что отец сегодня задержится надолго, он собрался ложиться спать. Выключил телевизор, сорвал с кровати покрывало, и совсем уже собрался нырнуть под одеяло, как его остановил телефонный звонок. «Папка, — подумал он. — Наверное, хочет предупредить, что задерживается».
Это была Оля.
— Привет, Серёжа, ты ещё не спишь?
