Александр Тамоников - Девятый конвой
В углу притулилась лежанка, на которой кто-то посапывал. Двое на стульях повернули головы, нехотя поднялись. В глазах караульного, осматривавшего машину, мелькнуло удивление – вроде только что виделись.
– Капитан Василевич, – проворчал Вадим. – Отдел особых операций.
Конторы с таким звучным названием в украинских силовых структурах никогда не было, но это обстоятельство не играло никакой роли. Знакомый боец нахмурился, видно, почувствовал что-то неладное. Закряхтел, заворочался на лежанке помятый военнослужащий.
Третий судорожно спрятал в карман карточную колоду, вскочил, часто моргая, вытянулся по швам и выкрикнул:
– Слава Украине!
– Вот только давайте без этого вашего… – Вадим поморщился и всадил бойцу кулак под дых.
Удар был выверен и не раз испытан. Называть его щадящим не стоило ни в коем разе. Караульный, охнув, упал на колени, натужился. Физиономия парня побагровела. Следующий удар ребром ладони в район ключицы отправил стражника в глубокий сон.
Второй оторопел, открыл рот. Кротов резко выдохнул, по привычке вздул усы и нанес жестокий двойной удар в кадык. Боец обмяк, уронил голову. Спецназовец схватил его за грудки, чтобы тот не наделал грохота во время падения, и аккуратно пристроил к стене.
Вадим уже атаковал третьего, который сперва никак не мог подняться. Потом он увидел, что случилось с его товарищами, и окончательно передумал это делать. «Поздняк метаться», – как сказал бы любой по-настоящему культурный человек. Он был какой-то толстый, неповоротливый.
Вадим свалился на него с размаху. Заскрипели кости, из горла вырвалось что-то надсадное, дребезжащее. Он стиснул шею солдата не сильно, но вполне ощутимо, так, чтобы тот понял всю серьезность его намерений. Парню было далеко за тридцать, пухлощекий, весь обрюзгший. Он задыхался от страха и боли, о сопротивлении даже не помышлял.
– А ну-ка прекращай свои скрипичные этюды! – Вадим выдохнул и слегка ослабил хватку. – Спокойно, малыш, не нервничай. А как ты хотел? Служба в тылу тоже не сахар. Всякое бывает.
– Смотри, какая картошка в мундире, – заявил Кротов.
Он закончил свои дела и тоже навис над солдатом.
– Жиртрест, а туда же – некуда девать национальную гордость.
– Вы кто? Что это?.. – жалобно выдавил боец.
– Да все в порядке, дружок, – сказал Вадим. – Ты вышел на контакт с зелеными человечками.
– Умора! – Кротов хихикнул. – С зелеными человечками!.. Подожди. – Он задумался. – Так мы же, в натуре, и есть зеленые человечки.
– Вот и я о том, – согласился Вадим и снова наехал на добычу, сжал толстяку горло. – Взаимовыгодный контракт, дружок. Ты излагаешь чистую правду, а мы оставляем тебя в живых. Отвечаешь быстро, не растекаешься, договорились?
Толстяк энергично закивал. От нервного перегрева с ним происходили какие-то термические реакции. Он то краснел и распухал на глазах, то делался бледным и сморщенным.
– Сколько ваших в лагере? – Информация, полученная от Чобота, нуждалась в подтверждении.
– Двенадцать. И старший лейтенант Пузень, начальник караула.
– Кто еще, кроме заключенных?
– Больше никого. Крутились какие-то гражданские, но они уехали. Был генерал-майор Маслак, но тоже недолго. Еще эти трое, которые ездили за провиантом на… вашей машине.
– Где находится личный состав?
– Трое в караулке, двое на периметре, один на крыльце. Шестеро внутри административного корпуса. Из них трое отдыхают в хозблоке, один дежурит на входе, двое в коридоре.
– А теперь внимание, приятель! – Вадим навис над перетрусившим бойцом гранитным утесом. – Скажешь то, что мне не понравится, – задушу! Группа спецназа, прибывшая в лагерь… – Вадим сделал выразительную паузу. – Продолжать или сам сообразишь?
– Да, они здесь, – прохрипел солдат. – В желтом доме.
– Уже в дурке? – удивился Кротов.
– Так барак называется. Его когда-то в желтый цвет покрасили. Третий по счету, если от ворот смотреть. Утром прибыли, там расположились и почти не выходили. У них командир – майор Заяц. Он их вывел на улицу примерно час назад. Мы решили, что они уезжают. Но ему по рации кто-то позвонил, и он обратно своих парней загнал.
– Решили перестраховаться, еще посидеть, – сказал Кротов. – Задача усложняется, командир.
– Нам не привыкать, – заявил Вадим и пожал плечами. – Полагаю, война с украинским спецназом – это что-то незабываемое.
Точным ударом между глаз он отправил толстяка в нокаут и бегло осмотрелся. Три тела в живописных позах. Ну что ж, уже меньше. Глаз – алмаз. В ближайшие два часа они точно не очнутся. А потом долгое лечение в госпитале.
Выходя на улицу, он громко бросил:
– Героям слава! И больше не спать, бойцы!
Ремарка предназначалась часовому, торчавшему на крыльце, где его прикрывали темнота и столбик. Возможно, еще один бродил по периметру.
Продолжалась мягкая зачистка местности. Двое мужчин вскарабкались в машину. Грузовик покатил по дорожке вокруг спортплощадки и неухоженных клумб, развернулся и через полминуты задним ходом подъехал к крыльцу. Сержант Чобот машинально натянул стояночный тормоз и получил удар по загривку тупым металлическим предметом, как пишут в официальных протоколах. Вадим удержал его в сидячем положении, пристроил голову к задней стене кабины. Со стороны могло показаться, что водитель просто задремал.
Двигатель работал, светили фары. Поколебавшись, Вадим их выключил. Незачем привлекать к себе дополнительное внимание.
Метрах в ста за углом стояло вытянутое одноэтажное строение, со стен которого уже давно облупилась краска. Это и был тот самый желтый дом, третий в ряду, прячущийся за деревьями. В окнах плясали отблески. Ох уж эти специалисты по светомаскировке! На крыльце кто-то был.
«Не подходите, парни, – подумал капитан. – Потом поговорим. Рядовое событие. Прибыл грузовик, доставил очередных врагов Украины».
Никто не подошел. Вадим покинул кабину, с опаской посмотрел на небо. Еще немного, и оно начнет покрываться предутренней серостью. Бойцы ругались, стаскивая на землю так называемых пленных. Цымбал в запале увлекся, начал переигрывать, отвесил чувствительного тумака Елисееву, изображавшему особо важного врага. Илюша возмущенно замычал. На роль сепаратистов были отобраны исключительно молодые – Елисеев, Макаров и Данилевский. Веревки у них на руках были не затянуты, для освобождения требовалась пара секунд. Кляпы они тоже могли выплюнуть в любой момент. Награждая несчастных зуботычинами, спецназовцы потащили их к крыльцу.
Озадаченный часовой отступил к перилам и неуверенно произнес:
– Слава Украине…
– И тебе не хворать, добрый человек! – отдуваясь, буркнул Полянский, затаскивая на крыльцо упирающегося Макарова. – Звони, чего стоишь? Прибыло в вашем полку. Таких знатных упырей доставили!..
Часовой нажал на кнопку рядом с дверью. Секунд через двадцать заскрежетали запоры темницы, отворилась железная дверь. В проеме возник подтянутый боец при полном облачении. Он хмуро уставился на прибывших.
– Капитан Василевич! – сообщил Вадим. – Готовы апартаменты?
– Сержант Малютко… – Боец явно растерялся. – Нас никто не предупреждал, товарищ капитан.
– Вот же бардак! – разозлился Вадим. – Вам должны были позвонить! Это известные главари боевиков, их взяли по наводке нашего агента. Полковник Московченко мне лично вешал лапшу, что все готово к прибытию гостей! Какой же чертов бардак у вас тут творится, товарищи военные! На Россию равняемся? И что прикажешь делать, сержант Малютко? Террористов отпускаем, просим извинения за незаконное задержание?
– Нет, товарищ капитан. – Боец подвинулся, освобождая проход. – Вводите, что-нибудь придумаем. Я сейчас доложу старшему лейтенанту Пузеню.
Спецназовцы втащили товарищей в относительно широкий холл, в котором горела единственная тусклая лампа. Прапорщик Данилевский презрительно фырчал, изображая коммунара перед расстрелом. Сержант Малютко отвернулся и что-то бормотал в рацию.
Когда он закончил разговор, Вадим спросил:
– Вызвал начальство?
– Так точно, товарищ капитан. Начальник караула сейчас придет, поможет подобрать апартаменты… – Парень вдруг захаркал кровью, получив тупую травму живота, если говорить на языке тех же протоколов. Второй удар сбил его с ног. Третьего не понадобилось.
«Быстрее бы уж начинали панами друг друга величать, – недовольно думал Вадим. – А то дискомфортно бить людей, называющих друг друга товарищами».
Цымбал и Ершевич схватили страдальца за ноги, оттащили в темную нишу, где и начали производить упаковку. Вадим приоткрыл входную дверь и высунулся наружу. Часовой продолжал томиться на крыльце. Парню было скучно, он не знал, чем себя занять.
Капитан уже догадался, чем можно разнообразить его жизнь, и позвал:
![Владимир Михайлов - Восточный конвой [ Ночь черного хрусталя. Восточный конвой]](/uploads/posts/books/70771/70771.jpg)
