Алексей Свиридов - Разорванное небо
Те, кто сидит в кабинах «суперкобр», – лучшие снайперы. Они уделают новых сербов также точно, как прежних…
Но где же, собственно, этот сбитый молокосос, ради которого они сюда прилетели? Капитан неожиданно ощутил какое-то беспокойство. Тот давно уже должен был…
Огненный ад разверзся внезапно и ужасно. Под градом свинца, хлестнувшего вдруг из нескольких десятков стволов с обоих склонов, корпус вертолета даже не загудел, а застонал протяжно и жалобно. Уткнувшись лицом в жесткую балканскую траву, Дядя Том видел, как снаряды выбивают вокруг него фонтанчики пыли, оставляя после себя огненный след, как взлетают в воздух осколки камней и клочья дерна.
Засада! Чертовы сербы. Сколько же их здесь?! Одних пулеметов больше десятка. В один миг он понял, что миссия провалилась. Парня, конечно, сцапали, и ему уже не поможешь. Надо думать о том, как вытягивать команду и собственную задницу!
– Парни! TRAP! – срывая связки, заорал капитан Мэтью в микрофон, и его голос эхом отозвался в наушниках, вмонтированных в шлем каждого солдата. – Поддерживать плотный заградительный огонь! Начинаем отход! Повторяю, все отходим. Без спешки, шаг за шагом, черт побери!
Капитан видел своих людей. Они возвращались к вертолету умелыми пружинистыми перебежками, задерживаясь за каждым камнем, каждым бугорком, чтобы, прикрывая товарищей, отстрелять еще один магазин и снова стремительно сорваться с места. Молодцы! Но, проклятье, кого-то уже подстрелили! Двое тащат его, ухватив за ремни снаряжения, и ноги в грубых солдатских ботинках бессильно волочатся, путаясь в пожухлой траве. А может, он еще жив? Дай-то Господи!
Вот рядовой Макс Погодян (к его имени почему-то прилепилось это «Семь футов из России») со своим гранатометом. Припал на колено, пристроил трубу на плече, хлопок, взвивается сзади пыль, и разрывная граната уходит в сторону ближайшего сербского пулемета. Макс вскакивает, но вдруг роняет оружие и сгибается в три погибели, разинув в безмолвном крике рот. Неужели конец? Нет, он выпрямился и тяжело, пошатываясь из стороны в сторону побежал, нелепо обхватив туловище накрест длинными руками…
Капитан Мэтью видел своих солдат. И совсем не видел сербов. Только огненные трассы, летящие откуда-то из густых зарослей и каменных завалов на склонах. Эти сукины дети расстреливают его морских пехотинцев, как в тире!
Сосредоточившись, Дядя Том улучил момент, когда невидимый стрелок, что настойчиво нащупывал его короткими злыми очередями, не давая поднять головы, ослабил огонь, видимо меняя магазин, и, напружинив свое большое тренированное тело, бросился внутрь вертолета. Там в поте лица трудились три человека в летных комбинезонах. Три шестиствольных «минигана» в их руках заполняли нутро «суперстэллиона» почти непрерывным ревом. Бесконечным звенящим потоком сыпались за борт гильзы – бортовые стрелки ожесточенно прочесывали склоны длинными очередями. Только благодаря им у морских пехотинцев еще оставался шанс. Капитан прошел вперед. Пилоты прокручивали ротор на малом газу, готовые к взлету в любую секунду.
«А девчонка-то молодец», – отметил про себя Дядя Том. Это ее первая серьезная передряга, а выглядит на миллион долларов, только губы кусает. Хотя, возможно, она сейчас просто не осознает всей опасности. Зато уж о первом пилоте такого не скажешь. В нем капитан был уверен давно и твердо.
Сорвав с головы каску, он нахлобучил летный шлем и подключился к бортовой линии. «Долина слишком узкая, – думал он, отчаянно вызывая вертолеты огневой поддержки, – „харриеры“ могут попасть по своим, особенно если будут работать бомбами крупного калибра. В этом случае осколков хватит всем. Остаются „кобры“. Ну же, где они?» – Спокойно, старина! – откликнулся наконец ведущий пары «свордов», явно разобравшись по голосу в душевном состоянии капитана. – Сейчас мы все устроим. Твоя толстая черная жена не проденет нитки в иголку точнее! Готовь пузырь «Джонни Уокера», кэп! «Сворд-2», я «Сворд-1», побрей-ка правый склон, левый – мой.
И тут же, появившись неизвестно откуда, стремительный силуэт «суперкобры» помчался над склоном ущелья, и под скошенным носом вертолета затрепетали языки пламени. Отрывистые очереди трехствольной 20-миллиметровой пушки раскаленным ножом прошлись внизу по деревьям, обращая в пыль вековые валуны и, наверное, разрывая в клочья людские тела. Сербам действительно сейчас становилось жарко…
Первая «Стрела» сорвалась с правого склона и, прочертив размытый след в стороне от вертолета, разорвалась где-то в темнеющей вышине над долиной. Ракета не напугала экипаж удачливой «кобры». Скорее наоборот, добавила ему боевого азарта и опасного чувства неуязвимости.
«Кобра» чуть нырнула и крутанулась, обильно поливая склон огнем. И тут… Капитан Мэтью не заметил следующей «Стрелы», как не заметили ее и пилоты «кобры». Да что там, они просто не заметили собственной смерти… Ракета угодила прямо в кабину. Спереди и чуть сбоку. Сработал контактный взрыватель осколочно-стержневой боевой части, заодно вызывая специально рассчитанную детонацию ракетного двигателя, и красавица «кобра», вмиг обратившись в бесформенный огненный ком, роняя обломки, начала падать, а когда ударилась о землю – разлетелась в стороны мириадами огненных брызг… Дядя Том мысленно застонал, глядя на неимоверно быстро вырастающий столб густого дыма. Невидимый сербский зенитчик выиграл эту огневую дуэль…
Пилот второй «суперкобры» зашел на крутой вираж, практически положив свою машину на бок, резко свернул с боевого курса и косой свечой взмыл ввысь, выходя из опасной зоны над ущельем. Маневр делал честь его мастерству, но уж никак не храбрости.
– Эй, «Сворд-1»! Что это ты, черт возьми, делаешь?! – в гневе и отчаянье закричал в микрофон опомнившийся капитан.
– Я «Сворд-2», «Сворд-1» сбит! – отозвался в наушниках дрожащий голос. – Эти сволочи пускают «Стрелы». Ухожу на базу!
– Черт побери, «Сворд-2», вернись! Ты не можешь нас бросить!!!
– Мне очень жаль, – голос в наушниках становился заметно уверенней, – но у меня осколочные повреждения, а мы над вражеской территорией. Так что выбирайтесь как можете, желаю удачи!
Дядя Том вспомнил мерзкого прыщавого юнца, пилота ведомой «кобры», и почти увидел, с каким наслаждением набьет ему морду, когда вернется на «Кирсардж». Если только вернется…
Из-за этого засранца теперь может случиться что угодно. Впрочем, ему не впервой рассчитывать только на себя. Капитан Мэтью сорвал с головы шлем и схватился за рацию.
– Сид! Слушай меня, Сид! Выводи своих людей к вертушке и немедленно взлетай! Немедленно! Сид! Отвечай! Прием, мать твою!
Но лейтенант Хэмболтон не слышал, не мог слышать своего командира. Он лежал ничком у аппарели, и на затылке его кевларового шлема ворсились края выходного отверстия от сербской пули… Мимо один за другим проскакивали внутрь «стэллиона» его морские пехотинцы. Кто-то на бегу бросал ставший теперь балластом пулемет, кто-то тащил на себе тело раненого товарища, но и тех и других роднило то, что они больше не были бойцами. Они увидели смерть и хотели только выжить, им больше не было дела до репутации их боевой команды.
– Сэр! – попытался сквозь грохот боя докричаться до командира капитан Грейс. – «Дак-2» на взлете.
– Разрешить, черт побери! Пусть поторопятся! – рявкнул Дядя Том, перехватывая гашетку пулемета с правого борта у чернокожего капрала, который вдруг тихо охнул, покачнулся и вяло сполз по стенке, медленно склонясь головой к коленям.
– Он не просит разрешения, он уже в воздухе!
– Отлично, пусть катит! – зарычал капитан, молясь, чтобы не кончились патроны в огромном ящике для боезапаса.
– Медик! – истошно закричал пулеметчик левого борта, бросив свое оружие и поддерживая за плечо раненого друга…
Тевье Штекель опрометью бросился к ним через весь грузопассажирский отсек.
Разогнав вокруг себя при взлете волны травы, ведомый «суперстэллион», неловко покачиваясь, набирал высоту под огнем сербов.
«Слава тебе, Господи! – мысленно возносил благодарственные молитвы Дядя Том, не давая замолчать знакомому еще со времен Вьетнама „минигану“. – Да святится имя твое! Половина моих людей уже спасена…» А это еще что?! Молитвы мигом вылетели у капитана из головы. Внизу, словно пытаясь допрыгнуть до улетающего вертолета, заметались три фигурки. Лиц не было видно, но по расцветке камуфляжа безошибочно опознавались морские пехотинцы США!
Ах, сукин сын! Бросил своих на поле боя… Приказывать ему вернуться бесполезно. И этих не спасешь, и остальных погубишь. Проклятье! Им уже ничем не помочь. Его и этих троих несчастных разделяет всего полмили, но с таким же успехом они могли бы оказаться на Марсе…
О Боже! Эти позорные задницы поднимают лапы вверх. Они сдаются!
Капитан Мэтью, кляня своих подопечных, приготовился длинной очередью встретить сербов, которые кинутся брать американцев в плен. Черта с два! Они тоже не идиоты, эти сербы, не торопятся подходить, пока не кончен бой.
