Ли Чайлд - Джек Ричер, или Похититель
– Ваш отдел наверняка получил копии всех документов, связанных с расследованием.
Бруер кивнул.
– У нас есть папка, – сказал он.
– И что в ней?
– По большей части паутина и пыль. Единственное, что известно совершенно точно, так это то, что Энни Лейн умерла пять лет назад в Нью-Джерси. Тело нашли через месяц после смерти. Надеюсь, вы понимаете, что зрелище было не самым приятным. Но ее опознали по карточке дантиста. Без вариантов.
– Где именно ее нашли?
– На пустыре около автострады.
– Причина смерти?
– Выстрел в затылок. Из пистолета крупного калибра, возможно девятого, но точно определить не удалось. Грызуны обглодали пулевое отверстие. Они хотят поживиться тем, что внутри, и потому расширяют дыру, а потом забираются в нее. Они обгрызли кость, но, вероятно, это был девятый калибр.
– Надеюсь, вы не рассказали всего этого Пэтти.
– А вы кто такой? Ее старший брат? Естественно, я ей этого не рассказал.
– На месте нашли еще что-нибудь?
– Игральную карту. Тройку треф. Ее засунули сзади за ворот рубашки. На карте ничего стоящего найти не удалось, и никто так и не понял, что она означала.
– Это было что-то вроде автографа?
– Или насмешки. Знаете, не имеющая отношения к делу деталь, чтобы следователи ломали голову, пытаясь понять, что хотел сказать убийца.
– И каково ваше мнение? – спросил Ричер. – Похищение или убийство?
– Зачем все усложнять? – зевнув, сказал Бруер. – Если ты слышишь топот копыт, ты ищешь лошадь, а не зебру. Человек позвонил и сообщил, что его жену похитили. Предполагается, что он говорит правду. Нет никаких причин подозревать хитроумный заговор, направленный на то, чтобы ее прикончить. Кроме того, все было очень достоверно: настоящие телефонные звонки и настоящие деньги в мешке.
– Но?
Бруер на мгновение замолчал, сделал большой глоток из своей чашки, выдохнул и откинул голову на спинку дивана.
– Понимаете, Пэтти, ну, скажем так, втягивает тебя в свою историю. И в конце концов ты начинаешь думать, что все могло быть и так, как она утверждает.
– Внутреннее чувство?
– Просто я не знаю, что там произошло на самом деле, – ответил Бруер. – Довольно странное для меня ощущение. Понимаете, иногда я ошибаюсь, но я всегда знаю.
– И что же вы по этому поводу делаете?
– Ничего, – ответил Бруер. – Это гиблое дело, давно закрытое, к тому же оно не в нашей юрисдикции. Скорее ад замерзнет, чем полицейский департамент Нью-Йорка снова согласится взять на себя еще одно нераскрытое убийство.
– Но вы продолжаете сюда приходить.
– Я же сказал, девочке требуется собеседник. Преодоление горя – это долгий и сложный процесс.
– Вы со всеми родственниками убитых людей ведете себя подобным образом?
– Только с теми, которые выглядят так, словно сошли с обложки «Плейбоя».
Ричер ничего не сказал.
– А у вас какой интерес? – снова спросил Бруер.
– Я уже ответил на этот вопрос.
– Это ерунда. Лейн был боевым офицером. Теперь он наемник. Вряд ли вас будет беспокоить, прикончил ли он пять лет назад какого-то человека без всякой на то причины. Покажите мне типа вроде Лейна, который бы этого не делал.
Ричер молчал.
– Вы что-то скрываете, – сказал Бруер и, не дождавшись ответа, продолжил: – Пэтти кое-что мне сказала. Вот уже несколько дней она не видит новую миссис Лейн и ее дочь.
Ричер продолжал молчать.
– Возможно, миссис Лейн пропала и вы ищете параллели в прошлом. Вы были копом, а не солдатом. Так вот, мне интересно, зачем Эдвард Лейн решил вас нанять.
Ричер по-прежнему хранил молчание.
– Хотите что-нибудь мне сказать? – спросил Бруер.
– Я спрашиваю, а не рассказываю, – ответил Ричер.
Снова наступила тишина, и два копа обменялись жесткими взглядами.
– Как хотите. У нас свободная страна, – сказал наконец Бруер.
Ричер допил кофе и отправился на кухню. Вымыл кружку и оставил в раковине. Затем оперся локтями о стол и посмотрел прямо перед собой. Сквозь арку входа была видна вся гостиная: стул с высокой спинкой у окна, на подоконнике аккуратно разложенные предметы, необходимые Пэтти для слежки, – блокнот, ручка, камера, бинокль.
– И что же вы делаете с ее наблюдениями? Выбрасываете на помойку?
Бруер покачал головой.
– Я передаю их за пределы нашего департамента. Человеку, которого это дело интересует.
– Кому?
– Частному детективу, работающему в центре города. Это женщина. Она тоже очень симпатичная. Старше, но все равно классная.
– Теперь полиция Нью-Йорка работает с частными детективами?
– Она не совсем обычный детектив. Раньше она работала в ФБР, но уволилась оттуда.
– Частные детективы все откуда-то уволились.
– Эта женщина отвечала за операцию по освобождению Энни Лейн.
Ричер ждал продолжения.
– Так что у нее действительно есть свой интерес, – с улыбкой сказал Бруер.
– Пэтти про нее знает? – спросил Ричер.
Бруер покачал головой:
– Ей лучше не знать. Комбинация получится не слишком хорошая.
– Как зовут эту женщину?
– Я думал, вы никогда не спросите, – проговорил Бруер.
Глава 22
Ричер ушел из квартиры Пэтти Джозеф, получив две визитки. Одну – стандартную офицера полицейского департамента Нью-Йорка, а другую – элегантную с именем «Лорен Полинг» наверху и словами «частный детектив» под ним. Дальше было написано: «Бывший специальный агент Федерального бюро расследований». В самом низу значился адрес в центре города, номера городского и мобильного телефонов, электронный адрес и адрес интернет-сайта. Визитка деловой женщины. Но при этом она выглядела дорогой и изысканной и говорила о профессионализме и компетентности своего владельца. Лучше, чем у Бруера, и даже лучше, чем у Лейна с его буквами «КОБ».
Ричер выбросил карточку Бруера в урну на Сентрал-Парк-Уэст, а визитку Лорен спрятал в ботинок. Затем круговым путем вернулся в «Дакоту». Было около часа ночи. Он обогнул квартал и увидел на Коламбус-авеню полицейскую машину. «Копы», – подумал он. Мир замер в его сознании, совсем как тогда в Сохо, словно ветка, которая неслась вслед за быстрым течением реки, вдруг застряла на берегу. Ричер остановился, закрыл глаза и попытался уловить ускользающее ощущение. Но оно снова исчезло. Ричер не стал его преследовать, а свернул на 72-ю улицу и вошел в вестибюль «Дакоты». Ночной швейцар оказался важным стариком, он позвонил наверх и едва заметно кивнул, показывая, что Ричер может проходить. На пятом этаже Ричера снова поджидал Грегори, стоявший у открытой двери. Ричер проследовал за ним в квартиру, и Грегори сказал:
– Пока никаких новостей. Но у нас есть еще семь часов.
В квартире царила ночная тишина и по-прежнему пахло китайской едой. Все продолжали сидеть в гостиной, кроме Берка, который еще не вернулся. Грегори был полон энергии, Лейн с прямой спиной сидел в кресле, остальные в разных позах устроились на стульях. В комнате горел приглушенный желтый свет, шторы были закрыты и было очень жарко.
– Подожди с нами, – предложил Лейн.
– Мне нужно поспать, – ответил Ричер. – Часа три или четыре.
– Иди в комнату Джейд, – сказал Лейн.
Ричер кивнул и по внутренним коридорам отправился в комнату Джейд. Здесь по-прежнему горел ночник, едва заметно пахло детской присыпкой и чистой кожей. Кровать была слишком маленькой для человека размеров Ричера да и вообще для любого взрослого мужчины. Это была детская кроватка, купленная, скорее всего, в каком-то специализированном магазине. Соседняя комната, бывшая когда-то комнатой прислуги, превратилась в ванную – раковина, туалет, ванна с душем на штанге. Головка душа была установлена на высоте трех футов над сливом. На прозрачной пластиковой занавеске резвились желтые утята.
Ричер подтянул душ на максимальную высоту, разделся и помылся детским шампунем и розовым мылом в форме клубничины. «Без слез», – было написано на бутылке, и Ричер подумал: «Хотелось бы, чтобы было так». Затем он вытерся маленьким розовым полотенцем, снял с подушки и положил на стул маленькую пижамку, от которой приятно пахло, взял с кровати подушку, простыню и шерстяной плед и устроился на полу, предварительно расчистив себе место от медведей и кукол. Все до одного медведи были плюшевыми и новыми, а куклы выглядели так, словно никто к ним не прикасался.
Когда Ричер сдвинул с места письменный стол, с него посыпались листы бумаги. Это были рисунки цветными карандашами. Ричер увидел деревья, похожие на яркие зеленые леденцы на коричневых палочках, а за ними большой серый дом. Наверное, вид «Дакоты» из Центрального парка. На другой картинке были изображены три фигурки, похожие на палочки, одна из них меньше двух других. Видимо, семья. Мама, дочка и отчим. Мама и дочка улыбаются, но у Лейна во рту черные дыры, словно кто-то выбил ему половину зубов. А еще был рисунок, на котором низко в небе летит самолет. Под ним зеленая земля, наверху голубая полоска неба, в углу желтый шар солнца. Самолет похож на сосиску, из трех окон выглядывают лица. Крылья пририсованы сверху. На последней картинке снова была изображена семья, но все в удвоенном виде. Два Лейна рядом друг с другом. Две Кейт, две Джейд. Складывалось ощущение, будто смотришь на первую картинку, только у тебя двоится в глазах.
