Банковский счет - Уэстлейк Дональд Эдвин
Виктор (немного искаженно, как будто у него были пальцы во рту): «Все в порядке».
Затем раздался глухой барабанный звук, и Герман рассмеялся. «Конечно!» — сказал он, явно довольный собой. «Ты знаешь, что это?»
«Нет», - сказал Дортмундер. Он был очень раздражен тем, что пьяница не признался в том, что он сделал, и начал подозревать, что это был Герман, который теперь пытался отвлечь их всех от этого вопроса множеством глупостей.
Герман сказал: «Это канадец!»
Келп громко шмыгнул носом и сказал: «Клянусь Богом, я думаю, ты прав. Канадский виски».
Снова глухой барабанный бой, и Герман сказал: «Это фальшивая стена. Здесь, за кабиной, это фальшивая стена. Мы в чертовом грузовике контрабандиста!»
Дортмундер спросил: «Что?»
«Вот откуда исходит запах, вон оттуда. Должно быть, они разбили бутылку». Дортмундер сказал: «Контрабанда? Сухой закон закончился».
«Ей-богу, Герман,». взволнованно сказал Виктор,». ты наткнулся на что-то важное!» Никогда еще он не говорил так похоже на человека из ФБР.
Дортмундер сказал: «С «сухим законом» покончено».
«Импортные пошлины», - объяснил Виктор. «Это не входит непосредственно в компетенцию Бюро, это Министерство финансов, но я немного знаю об этом. Подобные наряды развешаны по всей границе. Они контрабандой ввозят канадское виски в Штаты и американские сигареты в Канаду, и получают неплохую прибыль в обоих направлениях».
«Что ж, я буду готов», - сказал Келп.
«Дядя,». сказал Виктор,». где именно ты взял этот грузовик?»
Келп сказал: «Ты больше не в Бюро, Виктор».
«О», - сказал Виктор. Его голос звучал слегка растерянно. Затем он сказал: «Конечно, нет. Мне просто интересно».
«В Гринпойнте».
«Конечно», - задумчиво сказал Виктор. «Внизу, у причалов».
Раздался еще один глухой удар, и Герман закричал: «Ой! Сукин сын!»
Дортмундер крикнул: «Что случилось?»
«Поранил большой палец. Но я придумал, как его открыть».
Келп спросил: «Здесь есть виски?»
Дортмундер предостерегающе сказал: «Подожди минутку».
«На потом», - сказал Келп.
Вспыхнула спичка. Они могли видеть, как Герман перегнулся через узкую перегородку в передней стене, держа спичку перед собой, так что они могли различить его только силуэт.
«Сигареты», - сказал Герман. «Примерно наполовину заполнен сигаретами».
Келп сказал: «Это правда?»
«Клянусь богом».
«Какой марки?»
«Л и М».
«Нет», - сказал Келп. «Я недостаточно взрослый для них».
«Подожди, есть и другие. Уххх, Салем».
«Нет. Я чувствую себя грязным старикашкой, когда пытаюсь выкурить «Салем». Весенняя свежесть и все такое, девушки в крытых бриджах».
«Вирджиния Слимс».
«Что?»
«Извините».
«Это марка Мэй», - сказал Дортмундер. «Я возьму несколько штук с собой».
Келп сказал: «Я думал, Мэй купила их бесплатно в магазине».
«Это верно, она знает».
«Ой», - сказал Герман, и спичка погасла. «Обжег палец».
«Тебе лучше присесть», - сказал ему Дортмундер. «Ты неплохо размахиваешь руками, чтобы кто-нибудь открыл пару замков».
«Верно», - сказал Герман.
Некоторое время они ехали молча, а потом Герман сказал: «Знаешь, здесь действительно воняет».
Келп сказал: «Со мной случается все. Я посмотрел на этот грузовик, на боку было написано «бумага», я подумал, что он будет красивым, чистым и опрятным».
«Это действительно дурно пахнет», - сказал Герман.
«Я бы хотел, чтобы Марч не так сильно прыгал», - сказал Виктор. Его голос звучал тихо и отстраненно.
Дортмундер спросил: «Как же так?»
«Кажется, меня сейчас стошнит».
«Подожди», - поторопил его Дортмундер. «Осталось совсем немного».
«Все дело в запахе», - несчастно сказал Виктор. «И в тряске».
«Я тоже начинаю это чувствовать», - сказал Келп. Его голос звучал нездорово.
Теперь, когда идея была предложена, Дортмундера тоже начало подташнивать. «Герман, — сказал он, — может быть, тебе стоит постучать в переднюю стену, дать Марчу знак остановиться на минутку».
«Я не думаю, что смогу встать», - сказал Герман. У него тоже был очень несчастный голос.
Дортмундер сглотнул. Затем он сглотнул снова. «Еще немного», - сказал он сдавленным голосом и продолжил глотать.
Марч ехал впереди в блаженном неведении. Он был тем, кто нашел это место, и он разработал самый быстрый и плавный маршрут, чтобы добраться до него. Теперь он увидел это впереди, высокий зеленый забор вокруг двора, увенчанный табличкой с надписью «Передвижные дома Лафферти — новые, бывшие в употреблении, перестроенные, отремонтированные». Он притормозил в темноте сразу за главным входом, вышел из грузовика, обошел его сзади, открыл двери, и они вылетели оттуда, как будто были заперты со львом.
Марч сказал: «Что…» — но спросить было не у кого; они все перебежали дорогу к полям на другой стороне, и хотя он не мог их видеть, звуки, которые они издавали, напомнили ему о моллюсках. Концы моллюсков.
Озадаченный, он заглянул внутрь грузовика, но там было слишком темно, чтобы что-либо разглядеть. «Какого черта», - сказал он, сделав это заявлением, потому что вокруг не было никого, к кому можно было бы обратиться с вопросом, и вернулся к такси. Во время своей обычной проверки бардачка он увидел фонарик, который теперь достал и отнес обратно в заднюю часть грузовика. Когда Дортмундер, спотыкаясь, снова перешел дорогу, Марч обводил фонариком пустое нутро грузовика и говорил: «Я этого не понимаю». Он посмотрел на Дортмундера. «Я сдаюсь», - сказал он.
«Я тоже», - сказал Дортмундер. Он выглядел недовольным. «Если я когда-нибудь снова свяжусь с Келпом, пусть меня посадят. Клянусь Богом».
Теперь остальные возвращались. Герман говорил: «Парень, когда ты идешь угонять грузовик, ты выбираешь настоящего победителя».
«Это моя вина? Что я могу с этим поделать? Прочитайте статью сами».
«Я не хочу читать the truck», - сказал Герман. «Я никогда больше не хочу видеть этот грузовик».
«Прочтите это», - настаивал Келп. Он подошел и постучал по бортику. «Здесь написано «Бумага»! Вот что здесь написано!»
«Ты перебудишь всех по соседству», - сказал Герман.
«Здесь написано «бумага», — прошептал Келп.
Марч тихо сказал Дортмундеру: «Я не думаю, что ты собираешься рассказать мне об этом».
«Спроси меня завтра», - сказал Дортмундер.
Виктор вернулся последним, вытирая лицо и рот носовым платком. «Вау», - сказал он. «Вау. Это было хуже, чем слезоточивый газ». Он совсем не улыбался.
Марч в последний раз посветил фонариком внутрь грузовика, а затем покачал головой и сказал: «Мне все равно. Я даже не хочу этого знать». Тем не менее, на обратном пути к такси он остановился, чтобы прочитать надпись на борту грузовика, и Келп был абсолютно прав: там было написано «бумага». Марч, выглядевший обиженным, снова сел в такси и закрыл за собой дверь. «Не рассказывай мне», - пробормотал он.
Тем временем остальные четверо, тоже выглядевшие обиженными, доставали свое снаряжение из грузовика; в первый раз они выбрались из него налегке. У Германа была черная сумка, похожая на те, что носили врачи, когда выезжали на дом. Дортмундеру досталась его кожаная куртка, а Келпу — сумка для покупок.
Все они отошли от грузовика к забору, где Келп с обиженным видом полез в хозяйственную сумку, вытащил полдюжины дешевых стейков, по одному, и перебросил их через забор. Все остальные отвернулись в другую сторону, и нос Келпа сморщился от запаха еды, но он не жаловался. Очень быстро после того, как он начал переворачивать стейки, они услышали, как доберман-пинчеры подошли с другой стороны и начали рычать между собой, поглощая мясо. Марч насчитал четыре таких стейка во время своего дневного визита сюда; два других были на случай, если он пропустил пару.
Теперь Герман отнес свою черную сумку к широким деревянным воротам в заборе, склонился над несколькими разными замками, открыл сумку и приступил к работе. Довольно долго единственным звуком в темноте было тихое позвякивание инструментов Германа.
