Максим Гарин - Атаман. Кровь за кровь
— Мы все средства задействуем, все попробуем. Ты думаешь, я простой капитанишка? — разошелся Черемисов. — Нет! Я кое-что знаю, кое с кем знаком. С Катей, конечно, проблемы будут. Знаешь, журналисточку эту, Елену Масюк, четыре раза пытались освободить. Даже дошли до Мавсаева. Да что Мавсаев, самого Басаева потревожили! Басаев и рад, кажется, стараться, за собственный терроризм охота отмыться. Ну, узнал он, кто Масюк захватил, выдвинул ультиматум похитителям. Так ему знаешь что заявили?
— Что? — Терпухин с усилием оторвал взгляд от бутылки.
— Ты, мол, вайнахский парень, из-за какой-то там бабенки, да еще русской, позоришься?.. Он шваркнул кулаком по столу и ушел.
Черемисов некоторое время молчал, потом поставил на стол вторую бутылку.
— А брата Руслана Аушева знаешь после чего убили? Не отследил?
— Нет.
— А после того, как этих четырех — Архипова, Загнойко, Зельцера и Мамилашвили освободили. А он знаешь кто был?
Терпухин сдернул с бутылки алюминиевый колпачок, налил Черемисову и себе. Черемисов выпил водку, занюхал коркой хлеба, продолжил:
— Так вот, Рашид Аушев был замминистра МВД Ингушетии. Вот тебе и вайнахи... Дикость, Юра, дикость! А тут еще журналисты их героями выставляли, мол, борцы за национальную идею, за свободу!.. Да за трубу они воюют, за ту, по которой нефть качают! Опять же, после того как группу НТВ освободили, бригадный генерал Бажиев был убит. Тоже, кажется, замминистра МВД, но уже самой Чечни, Ичкерии...
— Так объявили, что это вроде из-за неосторожного обращения с оружием, — вставил слово Терпухин.
— Да, они тебе объявят... Они черта переспорят! — рука Черемисова потянулась к бутылке.
— Не спеши, Борис, — сказал Терпухин. — Не берет, чего зря добро переводить.
— И то правда, — согласился капитан милиции. — А они много кого зря побили. Взять хотя бы врачей Красного Креста. За что? По нашим сведениям, эти мрачи пули из ран ни у одного полевого командира достали. Что, фельдшерка тебе пулю достанет?.. Волки — они и есть волки.
— Борис, — произнес Терпухин, — я, наверное, уеду. Кое-кого надо увидеть. Вернусь не скоро...
— Возвращайся. Буду ждать. А с этими, — Черемисов быстро взял бутылку, налил стаканы и кивнул в сторону юга, — с этими мы разберемся.
Выпил, крякнул, снова занюхал корочкой хлеба и, весело поглядывая на Терпухина, сказал:
— Выдюжит Россия! Их почти нигде не принимают.
Посылают своих юношей по всему исламскому миру в мусульманские школы. Многие отсеиваются, а из Пакистана так почти всех повыгоняли к кузькиной матери. Это так называемый зеленый пояс — мусульманский фундаментализм. Смотрел по телевизору, что в Алжире творится? Сотнями вырезают, всех подряд!
— Может, пойдет нефть по трубе, успокоятся? — предположил Терпухин.
— Как же, успокоятся! Еще хуже будет. Чуть что — они задвижку хлоп!
— Ладно, я пойду, — Терпухин поднялся. Перед глазами стояла тяжелая, отвратительная картина — тощий волчонок рвет труп пожилой женщины...
Валентина Бузуева отстранили от дел за провал операции, которая завершилась бесследным исчезновением внедренного в ряды наркомафии человека. Не зная, куда пристроиться, он временно нанялся к одному знакомому автомеханику, открывшему в собственном гараже маленькую ремонтную мастерскую.
Слушая по плейеру английские тексты Илоны Давыдовой, Валентин копался в карбюраторе двигателя, который ему следовало починить еще вчера. Однако вчерашний вечер ушел на одну полузнакомую даму. Бузуев закатил пир и ухлопал все деньги. На робкую просьбу оставить ему немного денег дама ответила:
— До свидания. Самое главное — это эмоциональная развязка, давай не омрачать ее грубой материальностью.
«Грубая материальность» началась с утра, когда он позавтракал остатками вчерашнего ужина, а на обед пришлось довольствоваться холодной водой из-под крана.
В гараж заглянул хозяин.
— Валек!
-Да?
— С минуты на минуту за машиной придет ее владелец. Она, надеюсь, уже готова?
— Пару минут, и будет о'кей! — солгал Бузуев, думал, что он найдет с клиентом общий язык.
— Ты мне точно скажи, сколько еще времени тебе нужно? Я же вижу, что ты не можешь работать. Перебрал вчера? Давай я сам ее закончу.
— Да ну, — отмахнулся Бузуев.
— Валек, пожалуйста, я прошу тебя! Перестань слушать эту дребедень, — автомеханик постучал по плейеру. — Эта Давыдова закодирует твою психику гак, что ничего хорошего тебе это не даст. Я понимаю, ты развелся с женой, едва не свихнулся от этого, по пойми, английским это не прошибешь.
— Мне это нужно, — сказал Бузуев, — увидишь, меня еще забросят в Штаты. Я не должен забывать английский, я должен его совершенствовать.
— Я прошу тебя, ради Христа, почитай ты лучше какую-нибудь книжку на английском. Хочешь, я тебе подарю «Остров сокровищ»? У меня есть...
— Это какой-нибудь умник тебе посоветовал или ты сам придумал?
— Этот «умник», сейчас переводчиком большие бабки заколачивает.
— Тысяча в месяц — еще не бабки. Слушай, если не возражаешь, иди отсюда, а?
Хозяин гаража не обиделся, наоборот, улыбнулся и сказал:
—Валек, послушай, ты такой псих, но все равно я тебя люблю. Хоть убей, не знаю за что...
Я рад, — ухмыльнулся Бузуев, извлек из нагрудного кармана сигарету и сел покурить. Выкурив одну сигарету, он зажег от нее вторую и просидел в задумчивости, пуская дым над головой, около получаса. Плейер на поясе продолжал гонять кассету, но наушники болтались у Бузуева на шее.
Валентину было обидно, что он не прошел отбор в одну очень заманчивую группу как раз из-за неважного знания языка. Он надеялся, что, когда опять станут набирать подобную группу, он предстанет перед экзаменаторами во всеоружии. Только бы Илона Давыдова не подвела...
— Думаете, что я не смогу? Не смогу? — неожиданно для самого себя потряс он кулаками.
Возле гаража послышались шаги, и в открытые ворота заглянул тип с сильно развитой нижней челюстью. Он имел ученую степень каких-то наук и подтасовывал опросы общественного мнения. Как близкий друг одного высокого московского начальника, не платил гаишникам штрафов и не давал взяток.
— Ну, как дела? Ты что, еще не закончил? — спросил клиент, быстро мигая за толстыми стеклами очков.
— Пока нет, — лаконично ответил Бузуев и виновато развел руками.
— Что? Ты же сказал, что сегодня утром машину можно будет забирать! Я буду жаловаться хозяину!..
— Вы лучше дайте на кефир, тошно мне...
Владелец машины как ошпаренный выскочил из гаража, и вскоре послышался его визгливый голос:
— Что за мудила этот механик? Почему нельзя работать по расписанию?
— Россия, понимаете, Россия, — объяснялся с ним хозяин гаража. — Страна с названьем кратким Русь. Взял лишку вчера, руки не крутят, глаза не смотрят...
— Мне какое дело до этого? — раскричался клиент. — У меня сегодня деловая встреча, а какая-то образина мне все портит! Интересно, если я дам ему пять долларов на похмелку, он закончит к вечеру?
— Может, и закончит, но у него железное правило — не опохмеляться.
— Что ж, пусть его покрутит! Я знаю, что такое похмельный синдром, пусть его хорошенько покрутит!..
Это было пределом. Бузуев горько улыбнулся, подошел к кувалде, стоявшей в углу, взял ее в руки и изо всей силы обрушил на капот автомобиля.
Клиент подскочил к гаражу и вытаращил глаза.
— Что ты делаешь? — прошептал он.
Бузуев невидящими, почти белыми от бешенства глазами взглянул на клиента и снова размахнулся.
— Ничего, я вернусь попозже, когда будет закончено, — вдруг затараторил клиент. — Можешь не торопиться. Сделаешь, когда захочешь, ладно?
