Петр Катериничев - Огонь на поражение
Внимаю молча. Словно спецбюллетень читаю — для служебного пользования.
Раньше они так и назывались — СПб. Под номерами и кодовыми обозначениями. Смотря кто какую тему отрабатывает. Дополнительные агентурные данные к открытой аналитической разработке. Бывали уже систематизированные, чаще — сырые.
Крутов перечисляет сейчас не просто сырые — «мокрые». Чувствую я себя в этой «воде» неважно, — то, что для Игоря очевидно, он не объясняет; уже начинаю «тонуть».
— Стоп, Игорек… Дай переварить… Да, и вот еще… Обрати, пожалуйста, внимание на случаи с особым профессионализмом исполнения. Неординарные, замаскированные под стандарт… То, что тебя беспокоит…
Крутов смотрит на меня внимательно.
— Это твои прикидки или имеешь что сказать?
— Прикидки, но достаточно мотивированные.
— Случаи, говоришь… Да, такие есть. Концы с концами сходятся, но в том-то и штука, что как-то нарочито, что ли… Ну а особый профессионализм — это там, где работали люди или человек, прошедший подготовку в спецподразделениях либо спецслужбах…
— Их что-то выделяет?
— Да, но не почерк, его-то каждый раз меняют… Я бы сказал — особая тщательность исполнения. Ювелирная работа. Таких людей очень немного, это одиночки… Даже контакты с заказчиком, по-видимому, стараются проводить «заочно»; их профессионализм — лучшая гарантия хорошо сделанной работы для одной стороны, оплаты — для другой. Полагаю, время от времени эти «волки» работают с кем-то в паре — так результативнее.
— Игорь, вспоминай, что похоже на стереотип, но не вписывается…
— Многое, Дрон, многое… Ряд «хулиганских» нападений с трупами в итоге: понимаешь, что получается, — злостное хулиганство плюс непредумышленное убийство, а это совсем другие сроки и кары, чем теракт или умышленная «мокрота»… Несколько самоубийств… Одно особливо не вписывается: парень тридцати с небольшим, красавец, спортсмен, девки косяками, очень небедный — сиганул с шестнадцатого этажа… Алкоголь в крови, но немного… Ни причин, ни мотивов…
— Псих?
— Нормален… был. Ну да это еще в сентябре произошло, ты на пляжах загорал.
— Имя не вспомнишь?
— Козловский, как певца. А звали… Димитрий… нет…как-то на «сэ»…
— Сергей? Саша?
— Денис! Ну да, Денис!
— На «сэ», — подкалываю я. Судя по описанию, тот самый Денис, что «выплывал» в разговоре с Леной. На чердаке у Тимофеича… Да, славная была погодка, не то что теперь…
— Так «лошадиная фамилия»… Да и пашу я тоже как лошадь. Ненормированно.
Пока друг какой не объявится — ужином угостить. На природе. Под мокрый снег с дождем…
— Романтика — сестра юности… — констатирую я.
— И любовница дурости, — дополняет Крутов.
— Ну ты ци-и-и-ник…
— Похлебай с мое…
— Вот уж нет. Кесарю — кесарево, а что положено быку — так это телка.
— Хм… хорошо, что напомнил… О «телках», кстати. Тут вообще-то «замочили» одну, причем совсем не в тему. Да. и вообще, день был странный какой-то… Полная несвя-зуха… «Жмуров» — воз и маленькая тележка.
— Излагай.
— Линда Клаунснакайте, тридцати четырех лет, убита с близкого расстояния из пистолета, вероятно, с глушителем, типа офицерский «вальтер» образца 1938 года.
— Не частое оружие…
— Да сейчас чего только нет! Хотя — такой «вальтер», ты прав, редкость.
Пойдем дальше. Убили ее у мусорных баков, в каком-то проулке пустынном, труп пролежал часа три, пока обнаружили… Да, и еще — на ней не было белья.
— Изнасилование?
— В том-то и дело, что нет, она просто его не надела.
— Да сейчас многие девчонки трусики не носят — только чулки. Этакий французский шик — ресторан, длинное платье…
— Не гони, лютый. Не об том бакланишь, — смеется Игорь.
— А ты «феней» не стращай. Дело говори.
— Холодно на улице было. Дрон, минус три, а на ней — ни колготок, ни трусов — юбка, плащ… Красиво?..
— Наверное. Только холодно — отморозить чего могла. Да не успела.
— Мы наводили справки об этой Линде, само дело райотдел взял потом, — дама была очень нсбедная, ну а насчет потрахаться — весьма необузданных нравов, даже по нашим временам. Бисексуалка, садомазохистка…
— У богатых — свои причуды, — говорю я, а сам вспоминаю Приморск и тамошний «веселый особнячок»… — А чем она занималась, небедная эта?
— Да как все — импорт-экспорт, не моя это епархия. У ребят, конечно, спрашивал, фирма богатая. Да не в том дело — эта бикса с утра уже отымела мальчишечку шестнадцати годов и девчонку девятнадцати…
— И, забыв одеться, пошла по холодку — проветрить гениталии…
— Дрон, не перебивай. Баба была со сдвигом на сексе, оно понятно…
— И естественно…
— Ну, блин!
— Красивая хоть?
— Тебя что интересует, материал по делу или объем ее бедер?
— Игорек, не горячись. Красота — тоже материал. Она же-и оружие.
— Стоп! Ты попал! Я прикинул, что заставило такую крутую стерву — а стерва она, поверь, была немаленькая, уж я пообщался с сотрудниками фирмы, доверительно…
— Ты умеешь…
— Так вот что ее заставило бросить все дела, отменить важную деловую встречу и с голым задом не идти даже — лететь в переулок, где ее пристукнут?!
— Неужели подпольный съезд РСДРП?
— Во-во, почти. Трахаться она туда шла.
— Во имя чего? — — Во имя прогресса… Да, у этой бабы все было, да, она могла завлечь или купить себе любого парнишечку, кроме того, которого не могла!
Таких стерв и ты и я встречали, — к мужику, который сильней ее, которым она не может помыкать и командовать, такая телка прилепляется, как собака!
— Сука, — уточняю-я.
— Так что шла она к мужику, от которого у нее текло не только между ног, но и капало с ушей…
— А он, коварный, загнал ей пару пуль в переносицу и был таков…
— В грудь. Все три пули он выпустил в грудь.
— Или — она.
— Что?
— Она. Девушка, женщина. Подруга. Ты ведь сказал, что Линда была бисексуальна.
— Ну да… — Игорь наморщил лоб. — «Она», с офицерским «вальтером»…
— Ты предпочел бы никелированный браунинг и чтобы на каждой гильзе — монограмма…
— Я предпочел бы дома, в кругу семьи, кушать картофельное пюре с селедочкой, а не точить тут с тобой лясы — так сказать, в холодке… Плесни еще.
— Игорь протянул стаканчик. Выпил. — Ладно, ты прав. Теоретически могла быть и баба. Хотя согласись, «вальтер» — оружие ломовое, тяжелое даже для лесбиянок. Им нужно уметь владеть.
— Принцип один, — задумчиво произнес я, вспомнив летние впечатления. — Может, она стрелковый кружок посещала. В доме пионеров. Еще лучше — во дворце. Я одно не пойму: почему это убийство ты считаешь странным? Понятно, не бытовуха, но мотивы самые ординарные — ревность, месть, зависть…
— Да по этому пути и пошло следствие. Все ее контакты отработать — беготни на год…
— Ну и?..
— Профессиональный выстрел — раз. Ну чую я — профи работал!
— Предположим, верю.
— Второе. Этим же вечером был убит сотрудник американской фирмы «Юнион трек», профессиональным выстрелом — пуля в висок, причем из «ВСС», в собственном «вольво». При нем — ни бумаг, ни документов; зато паспорт, кредитка, деньги — целы. Эта самая «Юнион трек» имела в России весьма серьезные интересы и дела с фирмой Линды — АОЗТ «Линдэкс».
— Что за бизнес?
— Кроме «импорт-экспорт», скупка и продажа ценных бумаг.
— Ударим «Хопром» по разгильдяйству и ротозейству!
— Нет. Я имею в виду действительно ценные бумаги, а не «памперсы»… Пакеты акций приватизированных госпредприятий.
— Их капитал на наш рынок?
— В специфические отрасли. Нефтегазодобыча. Редкие металлы, аэрокосмос…
Да, и еще — обналичим, обезличим, переведем в любую страну…
— Как старушку через улицу… Винтовка специальная снайперская; калибр — 9 мм . Имеет оптический и ночной прицелы с автономным источником питания.
Прицельная дальность стрельбы с открытым и оптическим прицелами — 400 м , с ночным — 300 м . При необходимости разбирается на три части и вместе с прицелами и магазинами укладывается в кейс. Состоит на вооружении диверсионных групп и групп специального назначения ФСК, ГРУ, МО, МВД.
— Картинка ясна?
— Кристально. Как водка «Смирнофф».
— А теперь — почувствуй разницу. Эта самая «Лин-дэкс» при всей широте и разнообразии интересов нигде не засветилась. В течение четырех лет. Ни одного прокола!
— Впечатляет. Не ошибается тот, кто ничего не делает.
Ширма?
— Скорее — очень хорошее прикрытие. На самом высоком уровне.
Глава 12
— Заинтересовал? — Крутов плескает себе и мне коньяк.
— Ага, — делаю глоток. — Ереванский разлив. Взятки берешь?
— С тебя. Французским кальвадосом урожая 1949 года.Слушай дальше. В самолете вместе с этим Стилбсргом летел некий Фемминг, тоже — своя фирма, но «темная»… Так вот, в Москве был уже трупом. Сердце, так определили.
