Михаил Серегин - Секс не бывает безопасным (Повести)
– Вы уделите мне несколько минут?
– Конечно, иначе я бы не пригласил вас. Вот, полюбуйтесь. – Он бросил на стол цветные фотографии довольно высокого качества.
Дарья просматривала стопку очень быстро, тем временем майор комментировал:
– Его нашли в подвале многоэтажного дома. Потекли трубы, и слесаря наткнулись на тело.
Охранник, стрелявший в нее дважды, а может, и трижды, лежал на земляном полу в неестественной позе, запрокинув руки и ноги за спину.
– Похоже, он был связан.
– Ничего подобного. У него просто сломан позвоночник. Следствие сильного удара по спине.
– И какие версии?
– Ну, по вашему случаю дело можно считать закрытым, а того, кто убил Виктора, будем искать. Если он вел столь рискованный образ жизни, можно предположить, что рано или поздно именно такой конец его и ожидал. Или вы не согласны со мной?
– Почему? Согласна. – Дарья вернула снимки.
– Тогда почему же вы ведете неспокойную жизнь? Хотите найти сокровища? Может, куда безопаснее просто искать клад по ночам, как дядя Федор из Простоквашина, нежели влезать в дело, где кровь льется рекой? – Майор налил себе водички и залпом выпил. – Мы же нашли стрелка. Что вам теперь может портить кровь?
– А вы уверены, что из снайперской винтовки стрелял Гундарев?
Майор несколько судорожно потер затылок:
– Послушайте… Я понимаю, вы напуганы. Поверьте, это пройдет. Все закончилось. Стрелять в вас больше некому. Антон, насколько я знаю, идет на поправку. Перестаньте терзаться. Идите домой, примите ванну, отоспитесь, хорошо покушайте – в общем, устройте себе небольшой праздник.
Она бы слушала его речи и дальше. Тембр голоса, смысл самих слов, плавные движения рук во время монолога – все это успокаивало.
– Охраны у меня больше не будет?
– Ни у вас, ни у Антона.
– А как же женщина? Бухгалтерша? Вы что, забыли?
– Она в розыске, будем надеяться…
– А если она наймет киллера?
– Для чего? Вы можете принести ей какой-то вред?
– Месть.
– Скорее мстить должны вы, а не она. Идите домой. – Он просто выдворял ее из кабинета, а заодно и из своей жизни.
Для него дело о стрельбе в квартире Серебрякова закрыто. Дело об убийстве Дениса и Петра тоже закрыто. Раскрываемость растет.
– Но кто-то же убил Гундарева…
– Идите и не забивайте себе голову тем, что вас не касается.
Дарья попрощалась и вышла в коридор, где сидел Грибов.
– Лейтенант, – она обратилась к нему как к вассалу, – вы больше не со мной.
Он так и не поднялся со своего места.
Цокая каблуками по улице, Данилова смотрела на людей, спешащих по своим мирским делишкам, делам и делищам. Все какие-то взвинченные и все суетятся ради того, чтобы иметь не только на хлеб, но и на масло. Неужели по ним стреляют, прямо по всем и по каждому? Нет, не стреляют. Тогда почему они не радуются жизни? Она и то чувствует себя на подъеме, хотя денег у нее только убавляется, а до недавнего времени по ней палили каждый день.
Для того чтобы решить, как быть дальше, ей непременно надо посоветоваться с Антоном. Серегину можно было бы рассказать о краже меча в Турции и о провалившихся подозрениях насчет Берестова… Кстати, Федор Яковлевич – охотник и в случае чего мог и по человечку «стрельнуть», так что далеко не все еще здесь ясно.
Дарья надеялась, что заплатила майору очень даже много. Стоимость камней была ведь десять тысяч долларов. Правда, взамен он нигде и никогда не упомянет ее имя, и, кроме того, обеспечил охраной, и, как было условлено, сообщал все новости. Но «Воздыхатель»-то до сих пор не найден!
* * *
Пациент встретил ее улыбкой и долгим поцелуем. Он с нетерпением ждал новостей, а потому попросил не медлить и выкладывать все как есть.
Дарья кормила его с руки бананами и одну за другой выкладывала карты на стол.
– Майор очень быстро хочет отстраниться от этого дела, – согласился Антон. – Но давить на него не стоит, лучше подкинуть работенку. Все-таки он – шестеренка одной большой системы, и было бы неумно не использовать это обстоятельство. Он хапнул с нас столько, сколько другие люди не накопят за все годы службы.
– У тебя есть идеи? – Очередная банановая корка полетела в пакетик, приспособленный для мусора. Бананы во рту Барова таяли один за другим.
Прожевав, он показал рукой, что не прочь слопать еще:
– Почему бы ему не попросить своих коллег, тех, кто занимается кражами, проявить немного расторопности? Глядишь, где-то всплывет крупная партия золота.
– Ты полагаешь, что «Воздыхателя» больше нет?
Баров усмехнулся.
– Я согласен с Федором Яковлевичем. У нас нет шансов.
– Ну почему ты не хочешь поверить, что кто-то заказал это похищение? Ведь из сейфа ничего больше не пропало.
– А днем там ничего и нет. Они работали днем. – Иногда его уверенность в собственных словах была просто фанатичной. Одним словом, директор.
– Но какой резон, если ночью можно было взять гораздо больше?
– Может, их поджимало время. – И тут он понял, что сам ответил на вопрос о заказанной краже.
– Именно! Они должны были спешить!
– Предположим. Неплохо бы теперь узнать, кто и куда торопился.
– Вряд ли столь дорогую штуку повезли на самолете. – Дарья теперь постоянно принимала во внимание строгий контроль при посадке в авиалайнер.
– Согласен. Частный транспорт?
– Самый вероятный способ. Но у них не было гарантии, что ты не обнаружишь пропажу в тот же день. Я бы на их месте постаралась побыстрее смыться с товаром подальше от города.
– Или передать его кому-нибудь.
– Нет, так у нас ничего не выйдет. – Дарья не заметила, как сама начала есть гостинец вместе с пациентом. – Мы будем здесь разглагольствовать, а неустановленные факты так и останутся неустановленными.
– Может, поговорим о рубинах?
– А что рубины?
– Если предположить, что фаллос Воздыхателя цел, тогда те рубины, которые приносил Паша, уловка. Это же хорошо организованная засада. Смотри. Тебе звонит Опеков и говорит, что придет продавец, ты едешь туда. Дальше Паша колется, и вы направляетесь к Денису, но того уже нет в живых, выходите на улицу, и здесь убивают посредника. Все. Обрыв цепочки.
– Ну не Польская же в них стреляла.
– С другой стороны, работа четкая, а стрелявший в меня и в тебя Гундарев очень нервничал. Как можно столько раз промахиваться? У него просто крыша ехала.
– Я не знаю, что мне делать.
– Ничего. Я же говорил, что мы уже никогда не найдем статуэтку.
– И ты смиришься с этим?
– Я не разорен. Через год мне снова станет легче дышать, в финансовом плане. Да и здоровье к тому времени поправится.
– Ты сдаешься? – Ей не хотелось, чтобы зеленая тоска поглотила Антона.
– А что прикажешь делать? Всю оставшуюся жизнь посвятить поиску безделушки?
Она вскочила со своего места:
– Сколько ты мне дашь за то, что я найду «Рубинового воздыхателя»?! А?! Мне не безразлично, далеко не безразлично! В меня трижды стреляли! Я ночи не спала! Сколько ты заплатишь за работу?
– Я тебе ничего не заплачу. – Голос его был грустным. – Если ты когда-нибудь найдешь эту статуэтку… в общем, она твоя. Я думаю, это вполне приличное вознаграждение.
– Договорились.
Она вышла на улицу и полной грудью вдохнула свежего воздуха. Так легко бывает ей всегда, когда она выкидывает за борт жизни очередного ухажера.
«А я ведь его почти любила. Точнее, не его, а того, кем он казался… Что ж, пора браться за дело. Но прежде всего неплохо бы воспользоваться советом майора и как следует отоспаться».
* * *
Сон – великая способность отдыхать, данная нам природой. Вряд ли кто из нас смог бы протянуть дольше десяти лет, если бы пришлось обходиться без сна.
Сну мы обязаны восстановлением сил и свежестью мысли. Проснувшись, Дарья поняла, что она сегодня опровергнет все эти банальные догмы.
С соображающим аппаратом у нее творилось нечто невообразимое. Она была голодна и в то же время разбита, как старое корыто у ног пушкинской старухи. Майор обманул: никаких улучшений не чувствовалось, хотя она и старалась отрешиться от окружающего мира, прорелаксировав вечером в ванной, а затем напившись горячего чаю так, что прошибло сразу несколько потов.
На кухне маман уже сновала из одного угла в другой.
– Сегодня у нас гречка, – заявила она тоном президента, впрочем, как и всегда по утрам. Данная фраза означала, что, если ты не хочешь гречку, пей чай или кофе и не говори, что я не готовила тебе, а мне пора на работу – добывать на жизнь. Правда, в последнее время Дарья ставила под сомнение целесообразность маминой работы. Конечно, ей надо было доработать до пенсии, но на этом и заканчивались все аргументы. Мнимые и реально существующие ухажеры дочки приносили в дом куда больше.
От гречки Дарья и не думала отказываться. Положив себе побольше масла, она умяла тарелку с горкой. В процессе чаепития стала ловить себя на том, что прилив свежих сил должен неизбежно состояться. Так и случилось. Когда посуда была вымыта и расставлена по местам, у нее уже свербило в заду от желания тут же что-нибудь предпринять. Мысль гениальная посетила в процессе подметания пола.
