Вячеслав Денисов - Иди и умри
– Если это Кургузов, – вздохнул Струге, – тогда я – испанский летчик.
Одеваться он все-таки не перестал. Отвернувшись от судьи, Николаев развернулся к Лукину.
– Это мог быть Кургузов. Слишком очевидны совпадения.
– Нет, не мог.
Это прозвучало в дверях столь неожиданно, что замолчал даже собравшийся высказать собственное мнение Игорь Матвеевич.
В дверях, привалившись плечом к косяку, стоял заместитель областного прокурора.
– Я же говорил тебе, что твой способ донести до общественности новость о смерти Кургузова – фикция, – криво усмехнулся Антон Павлович. – А ты еще хотел, чтобы городские новости бандит увидел…
– Кургузов, господа, уже двое суток как мертв, – отрезал Пащенко и вошел в зал.
После этого малопонятного диалога Лукин почувствовал себя неуютно. Вокруг что-то происходило, но он был не инициатором этого, а статистом. Более того, он ощущал себя понятым. Это было не по его правилам, и, коротко поприветствовав «прокуратуру», Игорь Матвеевич вышел из «расстрельного» зала. Более он не разговаривал ни с кем. Молча спустился вниз, волоча за собой свиту должностых лиц, молча уселся в одну из «Волг», и вскоре кортеж слился с потоком машин на проспекте Ломоносова. Дело судей – судить. А разбираться – кто кого и за что – забота Пащенко и милиции. Председатель приезжал, потому что не мог не приехать. В суде стрельба, а председатель не приехал! Кто б его понял?
А так – все в порядке. Маленький нагоняй, кусочек сочувствия, «засветка» на месте трагедии, указания, отъезд. Дело сделано. А Антона Павловича Струге Лукину искренне жаль. Что не добили, жаль.
Суд превратился в место слета отличников правоохранительных органов. Пащенко, следователь прокуратуры, Марковников, его люди, криминалисты и даже непонятно зачем вызванный кинолог с собакой заполонили все пространство третьего этажа. Посетители, конечно, были удалены, все процессы отменены, внутри у входа дежурило двое приставов. Еще двое расположились на крыльце. Просто двоих было бы мало. А четверо – как раз столько, сколько нужно, чтобы удерживать у крыльца десяток репортеров из местных телекомпаний. Одна группа, не дожидаясь, пока их впустят, уже начала съемку. Девушка без головного убора и в короткой шубе стояла спиной к входу в суд и что-то наговаривала в круглый микрофон. Перед ней с камерой в руках, словно изготовившись для стрельбы стоя, замер оператор.
– Надо сказать Миллерам, чтобы «восьмерку» Марка забрали, – буркнул один из приставов.
– До этого ли им? Пусть стоит. Завтра будут определяться, на чем к кладбищу ехать, сразу вспомнят.
– Он приехал на иномарке серебристого цвета, – усевшись за стол Антона, когда тот вешал одежду обратно на вешалку, говорил Пащенко. Вынув из кармана записную книжку, он сразу стал похож на настоящего следователя. – Один из приставов вчера поздно вечером видел, как к боковому входу в суд маленький мужик в оранжевой жилетке лопатой роет проход. Этот вход расположен у вас под окном, где проходит пожарная лестница. Это единственное место, где можно выскочить, минуя охрану. Второе место, где суд можно покинуть через окно, это площадка перед входом. Но в этом случае, чтобы попасть на парковку, здание придется покидать через окна личных кабинетов судей. В залах решетки. Так вот, – продолжал Вадим, видя интерес Струге, – пристав утверждает… Его фамилия, кстати… – Он засмотрелся в книжку. – Заев. Так вот, этот ваш Заев утверждает, что, когда мужик приступил к работе, он подошел и поинтересовался у него, зачем он расчищает снег. Тот ответил, что на дорожке расположен канализационный люк. Произошла авария, сказал он, и его направили вычистить снег. Потом проматерился, как заправдашний дворник, и сказал, что снег ему придется кидать всю ночь. Что, собственно, и происходило.
– Заеву кто-нибудь описывал сегодняшнего стрелка?
– Да. И сенсации не случилось. Если с копателя снять оранжевую жилетку, то это как раз и будет твой стрелок.
– Значит, он также стрелял и в Звонарева, – уверенно заявил Антон. – Ошибки быть не может. Та же коренастая фигура, тот же упрямый взгляд. Я видел его тогда со спины, но готов поклясться, что тот парень – это сегодняшний ковбой.
Вытянув из пачки сигарету, Пащенко одним движением отломил у нее фильтр и щелкнул зажигалкой.
– У меня такое впечатление, Струге, что, пока он тебя не пришьет, не успокоится.
Антон посмотрел на обломок фильтра в своей пепельнице и задумчиво пошевелил губами:
– Зачем ты это сделал?
– Что? – не понял зампрокурора.
– Зачем ты отломил у сигареты фильтр?
Вадим смущенно замялся:
– Понимаешь… Я в последнее время к тонким сигарам пристрастился. Часто их не покуришь – пачка вишневых сигарилл стоит три сотни, однако дома себе позволяю. Правда, есть один минус. Затягивает. Однако я, совершенно случайно, опытным путем установил, что если от хорошей сигареты отломить фильтр, то вкус этой сигареты напоминает сигариллу. Но только хорошей сигареты. Привычка чревата последствиями: стоит забыться, и тут же обращаешь на себя внимание. – Пащенко засмеялся. – Как в случае с тобой. Ладно – с тобой. А если на рауте у мэра? Сразу подумают, что место мне не в светском обществе, а в «дежурке» СИЗО… Ну, да ладно. У меня есть идея.
– У меня тоже, – не сводя глаз с пепельницы, отрешенно выдавил судья.
Вечером он позвонил Пащенко и попросил заехать за ним на машине.
– Могу узнать, куда мы едем?
– Я уже сказал. На стадион «Океан».
Пащенко опустил стекло и, удостоверившись в отсутствии маневра, именуемого в ПДД «обгон», смачно плюнул.
– Мяч купить по дороге?
– Без мяча сейчас вспотеешь.
«Волга» зампрокурора перескочила через «лежачего полицейского» на въезде и въехала на полупустую парковочную стоянку. На площадке аккуратно располагались два джипа «Тойота» и чуть поодаль, у самого входа в административное здание, серая «девяносто девятая». «Волга» с номерами «УВД» сразу стала на стоянке главной.
– Что теперь?
Вадим спросил, потому что заметил отсутствие каких-либо движений судьи. То есть тот даже не подал вида, что собирается выйти.
– Ждем.
Зампрокурора не выдержал:
– Струге, в мире тинейджеров тебя звали бы «Эй Пи». В этом мире все обо всем знают и других, не из их мира, считают дегенератами. Хоть и нет в их обиходе такого слова, но считают. Молчишь, потому что боишься ошибиться? Не хочешь, чтобы я тебе припомнил насчет дурацкой версии?
– Да.
– Ну, молчи. Только не тормози, когда нужно будет подавать сигнал, чтобы сваливать. У меня перед глазами стоит твой зал судебных заседаний.
Первой стоянку покинула «девносто девятая». Седой мужик вышел из здания, ощутил холод и, подняв воротник, устремился к машине. За то время, пока он разогревал ее двигатель, к «Тойоте» приблизились совсем молодой парень и такого же возраста девушка. Уехали машины в той же последовательности: сначала «девятка», потом – иномарка.
И только потом из стеклянных дверей административного корпуса вывалились двое мужчин. Первый был ростом чуть повыше Струге, около ста восьмидесяти пяти сантиметров, второй значительно ниже ростом, но крепче в плечах. Неспешно переговариваясь, они направились к джипам. «Волга» стояла в десяти метрах от внедорожников, и каждое движение появившихся на стоянке людей хорошо читалось наблюдателями.
– Это те, кто нам нужен, – объявил Струге.
– Правда? – переспросил его спутник. – Ну, да. Извини, что тупею. Я просто еще не проснулся.
Убедившись в том, что оба заняли в машинах места и готовятся выехать с парковки, Антон жестом показал – «заводи».
Он не был похож на себя.
– Пащенко, у тебя нет на примете какого-нибудь подвала? Помещения, откуда не будут доноситься крики и, одновременно, достаточно места для троих мужиков?
Зампрокурора с опаской посмотрел на друга, но двигатель запустил.
– Ну, у меня овощехранилище просторное…
– Замечательно, – воскликнул Струге, вызывая у Вадима все большую озабоченность. Соскочив с сиденья, он переместился назад и командовал уже из-за спины Вадима: – Видишь этого, на «Круизере»? Нам пока за ним.
– А этот? – палец Пащенко воткнулся в корму уезжающего джипа «Паджеро».
– Это план «Б».
– Черт, – тихо выругался Вадим. – А чем план «А» отличается от плана «Б»?
– Ничем. Следуй за джипом и, как только он отъедет от стадиона метров на пятьсот, перекрывай дорогу.
– Быть может, лучше фарами помигать, чтобы он прижался к обочине?
– И он тут же, увидев твои номера, отзвонится адвокату или подельникам.
Пащенко пожал плечами, честно промолчал пятьсот метров и, едва внедорожник стал сбрасывать скорость, резко обошел его за остановкой общественного транспорта.
– Знаешь, мне про адвоката не понравилось…
Но отвечать Антону было недосуг. Он хотел сразу выйти из машины, но, увидев, как водитель джипа выскочил и направился к табачному киоску, убрал руку от двери.
