Анатолий Гончар - Однокурсник президента
«Торопиться не будем, – подумал главарь банды, – если что, и подождут». Он сел на специально для него расстеленный на камнях коврик, с задумчивым видом достал и покрутил в руках нож. Есть не хотелось. Разглядывая растущую под ногами травку, он неожиданно для самого себя вспомнил про лежавшую в рюкзаке видеокамеру. Границу они пересекли, так что обещание, данное Магомеду, сдержано. Развернув американский подарок, Солта вставил презентованную вместе с ним кассету и включил кнопку просмотра…
Неясно из чего исходившее негодование, испытываемое главарем банды последние два дня, теперь, после просмотра видеокассеты, едва не переросло в бешенство. И были на то веские причины, но он взял себя в руки и сдержался. Подарок, преподнесенный Газиеву американцами, оказался поистине… а вот тут Солта терялся в определениях. Однако сомневаться в ценности «подарка» не приходилось, вот только… Это ж надо, а он-то считал, что его отряду просто везло. Он и его люди уходили невредимыми из таких передряг, когда, казалось, сам Аллах оказывался не в силах помочь или помешать. Даже тогда… под селением …го. В тот день русские спецы обложили со всех сторон, капкан захлопнулся, но один путь, маленькая лазеечка оказалась открытой. И кто его подсказал, кто нашел эту лазейку? ОН! ОН – палочка-выручалочка. Незаменимый и преданный… А ведь ему, Солте, следовало задуматься раньше: почему им так везет? Он и его люди всегда целы, все задуманные ими мелкие диверсии заканчиваются неизменным успехом, но зато ни одна – ни одна! – масштабная акция с участием их отряда, планируемая командованием Ичкерии, не осуществилась! Наоборот, все подобные мероприятия заканчивались значительным поражением. Теперь все встало на свои места. Сомнений в предоставленных материалах не было… Газиев чувствовал себя раздавленным и оплеванным. Его так долго водили за нос! Солта сплюнул. Зеленая от насвая слюна упала в траву. Он злился, злоба требовала немедленного выхода. Дать волю чувствам, отпустить на волю клокотавшую в душе ярость? Но быстрая расправа не принесла б ему удовлетворения. Требовалось нечто большее – хотелось унизить, растоптать, заставить умолять о пощаде и визжать от страха и боли. Только так! Чтобы кровь смешивалась с грязью на ранах копошащегося в ногах тела… Закрыв глаза, Солта представил подобную картину, по спине пробежала дрожь, губы раздвинулись в садистской улыбке, захотелось громко расхохотаться… – Шайтаново отродье! – Газиев выругался, вырвался из плена раздумий, взял себя в руки, заставил успокоиться… Потом, чуть позже… Когда придумается что-нибудь достойное этого выродка…
До ближайших мест, где можно встретить мирного грузина, оставалось едва ли больше шести часов хода. Тянуть дальше не имело смысла, следовало определиться в отношении пленников. Впрочем, решение относительно их участи было принято еще при выходе с базы – показывать американцам своих рабов Газиев не собирался ни под каким видом. Отпускать – тем более. Собственно, именно для того, чтобы покончить с этим вопросом, он и остановил свой отряд.
– Абу, – Газиев подозвал к себе одного из ближайших подручных, – ступай к Вахе. Пусть туда обоих русских приведет. – Солта ткнул пальцем за небольшую скалу с тупой вершиной, отстоявшую от лагеря моджахедов на сотню метров. – Я буду ждать. – Он закончил, повернулся лицом к своим телохранителям и качнул стволом. – Идем, – после чего направился в указанном для Абу направлении.
Русских привели следом. Поставили у каменной стены. Видимо, поняв, что происходит что-то неладное, пленники заметно нервничали, но молчали. Молчал какое-то время и Газиев. Но думал он не о них, его мысли все время возвращались к злополучной кассете. Мысли путались.
– Вот шайтан! – Выругавшись, Солта отогнал посторонние раздумья. Опустив автомат стволом вниз, он подошел к застывшим в ожидании его решения пленникам.
Сергей глядел исподлобья, настороженно, в глазах стоявшего рядом с ним Павла застыла надежда.
– Я обещал. Я сдержу обещание. Я обещал, что вы не будете пленниками, вы и не будете. – Газиев не улыбался, голос прозвучал тихо и чуть пафосно: – Мертвые свободнее всех живущих!
– Ты… мы… – Павел хотел спросить, запротестовать, но взглянул в лицо главаря банды и все понял. Пожалуй, Солта не лгал – он действительно готовился выполнить свое обещание, но столь неожиданно страшным способом, в который не хотелось верить даже при всей его очевидности.
– Сволочь! – В свою очередь, понявший все Сергей рванулся вперед, взмахнул кулаком, но был сбит с ног подручными Газиева, предусмотрительно оказавшимися рядом. Падая, Сергей врезал одному носком ботинка, второго попытался ухватить за ногу, но промахнулся. Его ударили в живот и тут же добавили прикладом по голове, на какое-то время сознание поглотила тьма.
– Шайтаново отродье! Связать! – Газиев пнул неподвижное тело и повернулся к безмолвно застывшему второму пленнику. – Что, Павлик, хочешь жить, да?
Пленный кивнул.
– А зачем же ты моих братьев убивать приехал? Или хочешь сказать – не убивал?
Павел отчаянно замотал головой.
– Ты же стрелял? Стрелял. Не отрицай. Я знаю. Тебя взяли с оружием в руках. Заметь ты моих орлов вовремя, наверняка потянулся бы к предохранителю, ведь так? Так. – Казалось, главарь пытается оправдаться за будущее убийство, но он просто развлекался. – Как умирать будешь, Павлик? Веревку дать?
Пленник стиснул зубы и часто-часто моргал, не пытаясь ответить.
– Если боишься – мы тебя сами. – Солта говорил таким тоном, каким говорит добрый дядечка с племянником-несмышленышем, наставляя его на путь истинный.
– Пристрели, – найдя в себе силы, выдавил Павел, на что Газиев радостно осклабился.
– Зачем стрелять? Мирная страна, горный воздух. Далеко слышно. Зачем шуметь?
Пленник, потеряв последние силы, шумно втянул ноздрями воздух и на подогнувшихся ногах начал оседать на землю.
– Ваха, – скомандовал Газиев, решив, что пора заканчивать. Окликнутый им моджахед в два шага оказался за спиной русского и, накинув на шею петлю, толкнул того в спину. Пленник упал и захрипел, попытался вцепиться в тонкую веревку пальцами, но Байсаров прыгнул ему на спину и обеими руками потянул удавку на себя. Павел забился, захрипел громче, но почти сразу хрип перешел в свист, а несколькими мгновениями спустя не стало слышно и его. Руки с окровавленными ногтями, которыми пленник несколькими секундами раньше раздирал горло в тщетной попытке ухватить веревку, со стуком упали на землю. Плечи последний раз дернулись и обмякли. Ваха отпустил удавку и, продолжая сидеть на мертвом теле, вытер выступивший на лице пот.
– Какой прыткий, едва удержал! – пожаловался он наблюдавшему за сценой расправы Газиеву.
– Этого, – носок ботинка ткнулся в ногу убитого, – в обрыв, а Серьежу привести в чувство и больше не трогать. Он мне еще потребуется. – После этих слов на лице главаря банды появилась загадочная улыбка. Он что-то замыслил, но пока ни с кем не собирался этим делиться. Меж тем отгадка напрямую была связана с видеокассетой, подаренной ему накануне перехода через грузинскую границу.Вопрос с пленниками практически решился: один был удавлен, второй… второй ждал своей участи. Ему Газиев приготовил нечто более занимательное – Солта желал устроить шоу. Театр двух актеров. Как режиссеру главарю банды надлежало знать все: где будет висеть ружье, когда и в кого оно выстрелит. Он знал роли, знал и назначенных на них «актеров». И если первый «актер» в какой-то мере понимал, что ему предстоит, то второму еще только предстояло узнать о своем участии в предстоявшем действе.
Начал Солта издалека:
– Вся беда рода человеческого, – он подошел к своему помощнику, сидевшему, прислонившись спиной к дереву, на небольшом коврике, – в том, что мы слышим, что говорит человек, но нам не дано знать, что он думает.
– Правильно говоришь, брат! – поддержал его ничего не подозревающий Джафаров.
– Поговаривают, самозванец в очередной раз собирается в Москву… – Казалось, Газиев, переключившись на более земные проблемы, не собирается развивать философскую тему.
– Рамзан? Да чтоб он сдох! – Джабраил не скрывал своей ненависти. – Проклятый враг всех нохчей! Будь моя воля…
– Остынь, – Солта грустно улыбнулся. – Будь наша воля… Все мы так говорим. Вот только знать бы, кто из нас больший враг – он или мы… – В словах главаря банды вновь зазвучала философия.
Джафаров насторожился и вопросительно поднял брови, он не сразу сумел понять, проверяет ли Солта его реакцию или действительно так считает. Ответ дал сам главарь боевиков.
– Мы кровники, нам нет иного пути, – Газиев повел рукой, очерчивая расстилающийся вокруг лес. – Отступать нам некуда, идти тоже. А Рамзан… Сволочь, конечно, но… неправы были мы, когда хотели маленькой свободной Ичкерии… Зачем отделяться на клочке земли, способной прокормить один-два миллиона, когда можно жить в России и владеть ею?! Рамзан далеко не первый, кто понял это…
