Сергей Зверев - Дайвер
Понять, где явь, а где видения, было невозможно, да Костя и не пытался этого делать. Для него главным было не уснуть, и он сосредоточился только на этом.
Сперва долго считал обратным счетом от ста до единицы, потом мучительно вспоминал таблицы декомпрессии, а в конце сконцентрировался на устройстве дыхательного аппарата, пытаясь понять, в чем причина его поломки.
Костя еще не осознавал этого, но кризис был уже позади. Мозг начал очищаться от дурманящего газа, а потом пришла и догадка.
В отличие от акваланга дыхательный аппарат Кости работал по замкнутому циклу. Из баллонов в дыхательный мешок поступала смесь азота и кислорода. На выдохе смесь проходила через специальный патрон и возвращалась в мешок уже очищенной от углекислоты. На вдохе в мешок поступала новая порция смеси, обогащенная кислородом.
На глубине тридцать пять метров в работу включался третий баллончик. Гелий блокировал наркотическое действие азота, и ныряльщик мог спокойно спускаться дальше.
Единственным объяснением случившегося было то, что давление гелия в баллончике оказалось недостаточным. Как только давление воды превысило давление гелия, он просто перестал поступать в смесь.
Заметить это было невозможно, поскольку в дыхательном мешке запас гелия еще был. Костя спокойно продолжил спуск, даже не догадываясь, что жизнь его висит на волоске.
То, что ему удалось выжить, было настоящим чудом. Кровь опустившегося на глубину водолаза напоминает минеральную воду в закупоренной бутылке. В ней растворяется слишком много газов. Если пловец всплывает слишком быстро, с его кровью происходит то же, что с водой в откупоренной бутылке. Тысячи пузырьков мгновенно вскипают в сосудах, закупоривают их и даже разрывают человека на куски.
Именно поэтому Костя не мог сразу подняться наверх. Он оказался в кошмарной ловушке. На глубине его неминуемо должен был прикончить «азотный наркоз», наверху – кессонная болезнь.
Однако метод доктора Попова все же спас ему жизнь. Костя смог, не уснув, продержаться положенных двадцать минут. Часть газов уже вышла из крови через легкие, и пловец скользнул наверх.
По дороге его ожидали еще две остановки на декомпрессию, но он выжил, и это было главным.
ГЛАВА 61
Сергей понял, что у Карпа закончились патроны, и толкнул Лопухина:
– Шеф! Уходим!
– Куда?
– К носу! – прошептал Сергей, сползая с олигарха. – Быстрее!
– Ага! – кивнул Лопухин, поднимаясь на карачки и выползая из-за трубы в проход.
– Быстрее! – снова прошипел Сергей.
Кроме того, что на Карпа надеяться уже нечего, он понял еще кое-что. Высунувшийся из-за угла бассейна вьетнамец мог запросто прошить их с Лопухиным одной очередью.
С этим вьетнамцем Сергей, конечно, здорово лопухнулся, но главным было не это. Главное заключалось в том, что узкоглазый не стал стрелять, хотя и мог это сделать.
Сергей понял, что вьетнамец боялся зацепить Лопухина, и наконец сообразил, что нужно срочно сматываться к носу, пока узкоглазые не придумали, как отсечь олигарха.
Едва Лопухин двинулся на карачках по проходу, Сергей тоже выполз из-за трубы и стал отступать следом. Двигался он задом, держа пистолет наготове.
Олигарх успел продвинуться метра на полтора, когда со стороны бассейна из-под трубы вдруг метнулась рука и вцепилась в его запястье. Мгновенный рывок вывел олигарха из равновесия и лишил дара речи. Лопухин грохнулся на бок, а из-под трубы разнесся призывный вопль на китайском.
Из-за угла бассейна выглянул капитан Чен и что-то крикнул. Наверху по решетке вдруг затопали бегущие ноги. Сергей выстрелил в китайца и налетел задом на Лопухина. Капитан Чен высунул автомат и тоже начал стрелять. Пули просвистели над самой головой Сергея. Он плюхнулся на палубу, выстрелил снова и снова не попал.
Китаец при каждом выстреле охранника прятался за бассейн, но руку с автоматом не убирал. Пули свистели все ниже и ниже.
Сергей понял, что Чен специально прижимает его к палубе. Шаги на решетке с каждой секундой приближались. Сергей в отчаянии вскинул руку и выстрелил через край бассейна наугад. В этот миг сзади раздался отчаянный вопль.
Вьетнамец, о котором Сергей совсем забыл, все глубже и глубже затягивал Лопухина под трубу. Его игрушечные с виду руки обладали железной хваткой. Олигарх уже не мог сопротивляться и впился зубами в правую кисть вьетнамца.
Хватка на миг ослабла, Лопухин рванулся назад. Сергей оглянулся и вдруг увидел совсем близко под трубой вьетнамца. Не раздумывая, он метнул руку назад и выстрелил. Пистолет вздрогнул и замер с отскочившим назад затвором.
Патроны у Сергея закончились, но вьетнамцу хватило и одной пули. Он наконец разжал вторую руку, Лопухин вырвался и с перепугу рванул по проходу, как дикий кабан.
Чен тотчас прекратил стрельбу и что-то крикнул. Топот ног на решетке раздавался уже совсем рядом. Сергей лихорадочно заменил обойму, вскинул руку и выстрелил на звук шагов. Он опять промахнулся, но тут со стороны бака вдруг загремел автомат. На решетке кто-то вскрикнул и с разгона грохнулся в проход между Сергеем и Лопухиным.
Чен в отчаянии завопил что-то на китайском. Сергей выстрелил в него и метнулся назад. Утюг был жив, и в этом заключался их единственный шанс на спасение. Наступив на упавшего с решетки вьетнамца, Сергей рванул за Лопухиным.
Он уже не полз на карачках, а бежал изо всех сил, чуть пригнувшись и оглядываясь через плечо. На ходу Сергей выстрелил еще дважды не целясь, просто чтобы пугнуть узкоглазых. Утюг, привалившись к изгибу трубы, ожидал их метрах в сорока.
Лицо его было бледным, на палубу по трубе натекла целая лужа крови. Поскользнувшись на ней, Лопухин загремел на палубу и охнул.
– Тихо, шеф! – бросился к нему Сергей.
При падении олигарх здорово сбил дыхание, но уцелел. Пожалуй, это была первая удача за все время с начала боя. Подняв Лопухина и привалив его к трубе, Сергей быстро оглянулся.
Утюг держался из последних сил, это было хорошо видно. Кровавый след тянулся от борта к изгибу трубы. Трудно было даже представить, сколько усилий понадобилось Утюгу, чтобы подняться с палубы и занять свою теперешнюю огневую позицию.
Он сжимал в руках автомат и следил за палубой, но вьетнамцы последние несколько секунд не высовывались. У них за бассейном явно что-то назревало. Сколько еще будет продолжаться неожиданная пауза, сказать было сложно, и Сергей прошептал:
– Уходим, Утюг! Уходим на нос!
В этот миг из окон надстройки высунулись сразу два автомата, и пули защелкали совсем рядом в бассейн.
– Ну, суки! – вскинул оружие Утюг. Выстрелив три раза одиночными, он крикнул: – Уходите, я свое отбегал! Шеф, лучше прыгайте в воду и плывите к шлюпке! Если Кудинов вас спасет, моих не забудьте! Не забудьте моих, шеф!.. Ладно?
– Ладно! – сдавленно вскрикнул Лопухин, бросаясь к баку.
Сзади по палубе затопали ноги Сергея, но в то, что телохранитель сможет его спасти, олигарх уже не верил. Слова раненого охранника о шлюпке и Кудинове пронзили Лопухина словно молнией. С точки зрения здравого смысла это казалось безумием, но решился олигарх почти мгновенно.
Оглянувшись через плечо, он крикнул:
– Прикрой, я прыгаю!
– Куда, шеф? – выдохнул на бегу Сергей.
Он вдруг понял, что, оставшись без Лопухина, неминуемо очень скоро погибнет.
– Туда! – рявкнул олигарх. – Прикрой!
– Не надо, шеф! Это же... – обреченно бросил Сергей, притормаживая.
– Давай! – крикнул, отдаляясь, Лопухин. – О твоих я тоже не забуду!
– Ага! – безнадежно махнул рукой Сергей.
Семьи у него не было, но умирать ему все равно не хотелось. В отчаянии повернувшись, он припал к трубе и вскинул пистолет.
Утюг одиночными лупил по надстройке, что-то выкрикивая. Фонтанчики в бассейне вздыбливались все ближе и ближе от него. Палуба то и дело вздрагивала, словно под ударами града.
Сергей дважды выстрелил навскидку, практически не целясь. Утюг, судя по всему, уже не боялся смерти, а Сергей боялся. О Лопухине он больше не думал, зато вдруг вспомнил о ящике на баке. Там были гранатометы, а с ними можно было держать вьетнамцев на расстоянии довольно долго.
Утюг продолжал материться и экономно лупить одиночными по надстройке. Сергей развернулся и бросился к баку.
Он мчался по проходу словно заяц, хотя по нему почему-то никто не стрелял. Это было подозрительно, но Сергей не обратил на это внимания. В тот момент он думал только о ящике с гранатометами. Он очень хотел жить и рассчитывал продержаться до прилета самолета.
До конца бассейна оставалось всего ничего. Зеленый армейский ящик уже проглядывал из-за барабана швартовой лебедки.
Сергей наконец оставил позади бассейн и выскочил на бак. В этот миг от противоположного борта из-за угла бассейна высунулась «беретта». Торопливая хриплая очередь разнеслась над пустынным баком.
