Кирилл Казанцев - Метод отстрела
Подполковник начал операцию по зачистке выявленных в последние дни связей Бобошерова…
2
Максим аккуратно расстелил на земле найденную в машине тряпку, что-то типа плащ-палатки, выложил на нее автомат. Неспешно опустился на колени, руки расслабленно легли на бедра. Прямая спина, прикрытые глаза. Едва заметно покачиваясь из стороны в сторону, Оболенский беззвучно шевелил губами.
– Что он делает? – Скопцов с любопытством наблюдал за малопонятными действиями товарища.
Вообще после придорожной схватки, когда Максим вдруг открылся с ранее незнакомой стороны, Василий за всеми его действиями смотрел с повышенным интересом.
Рождественский, сидевший рядом со Скопцовым, оглянулся на Максима, усмехнулся:
– Камлает. Шаман – он и есть Шаман…
– В каком смысле – камлает?
Максим, не открывая глаз, начал разбирать автомат. Причем каждую отделенную им деталь, прежде чем положить на тряпку, ласкал и оглаживал в ладонях.
– Он сейчас минут двадцать-тридцать этот автомат нянчить будет, – объяснил Артем. – Зато потом, не пристреливая, с ходу будет из него на полста метров пуля в пулю класть.
Василий продолжал наблюдать за Максимом. Сейчас Скопцов испытывал в отношении Оболенского что-то похожее на почтение. И – любопытство…
– Слушай, Монах, – обратился он к командиру. – А вот ты так тоже можешь?
– Как? – уточнил Артем.
– Ну, как Шаман там, у дороги…
– Нет.
– Но вы же вместе учились! – не отставал Василий.
– Вместе, – согласился Рождественский. – Но не совсем.
– Это как? – не мог понять Скопцов.
– После второго курса, когда все случайные отсеялись, провели тестирование, – лениво ответил Артем. – Был сформирован специальный взвод, который занимался по отдельной программе. Тридцать человек. Шаман был одним из них…
– А ты?..
– Я, – усмехнулся Рождественский, – оказался слишком нормальным. Я ведь в училище из войск пришел, со «срочки». А Шаман – после школы. Мальчик юный и резвый, не растерявший иллюзий и веры в чудо…
– Ты это к чему?
– Ты не представляешь, кто у них занятия проводил! – Незаметно для себя Артем увлекся рассказом. – Психологи, психиатры, экстрасенсы… Не те, что в «ящике» придуриваются, а настоящие. Один раз вообще какой-то колдун приходил. Рожа страшная, весь цепями обвешан… Называлось все это программой «Солдат будущего». Типа, развивали и усиливали скрытые возможности организма.
– Ничего себе! – поразился Василий. – И что, они все так?.. Все тридцать?
– У каждого – своя «фишка», – продолжал рассказывать Рождественский. – Вот только выпустилось их всего двенадцать человек. Остальные отсеялись – нагрузок не выдержали. Про одного точно знали – в «дурку» загремел. Видели его там. Где остальные…
Рождественский пожал плечами.
– …Мы с Шаманом потом в одну бригаду попали. Я – взводным, а он – в офицерскую роту. Что он там такого делал, – я не знаю. Но орден его мы вместе обмывали. Еще до Чечни получил. Из нашего выпуска – первый…
На этот раз Василий промолчал. Только бросил еще один уважительный взгляд в сторону «камлающего» Максима.
Группа отдыхала – штурм решили начинать ближе к утру. Предварительно провели доразведку объекта – кстати, оригинал оказался весьма и весьма близок к копии, на которой они отрабатывали свои действия в России. Кое-что по расположению и размещению подсказал Арвидас. После чего «стремительного эстонского парня» пришлось «проводить»…
Вот только не надо кривить лицо и возмущаться! Это в кино пленные куда-то исчезают сами собой. А в жизни все немного по-другому. В полевых условиях нет ни надежных тюремных стен, ни бдительных «вертухаев». И состав группы малочислен настолько, что просто нет возможности выделить одному-единственному пленнику персонального сторожа. В данном случае сохранить жизнь врагу значило подставить под пулю кого-то из своих, лишенного прикрытия напарника.
Так что кинули монетку… «Проводить» выпало Скопцову. И, надо отметить, справился он отлично. Впрочем, глупо было ожидать чего-то другого – вступая в игру, он, как и все остальные, знал и принимал ее правила…
Максим наконец-то закончил «камлать» и собрал «АКС». Патрон – в патронник, предохранитель…
На землю не спеша опускались сумерки. От горной гряды потянуло прохладой.
– Пойду, сменю Большого, – ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Оболенский, забрасывая ремень автомата на плечо. – Да и посмотрю заодно, что там и как…
– Что он там увидит? – вслух удивился Василий.
– Он?.. – усмехнулся Рождественский. – Увидит! Шаман…
Через пару минут после ухода Максима к месту дневки вернулся Багров.
– Вроде все спокойно, – сообщил он, опускаясь на землю рядом с Артемом и Василием. – Суеты не наблюдается, машины из кишлака не выезжали…
– Тебя эта железяка не задолбала еще? – кивнул Артем на оружие Багрова.
– А что? – удивился тот. – Нормально!
И ласково похлопал по ствольной коробке «ПК». Пулемет Федор Аверьянович обнаружил в «УАЗе» вместе с коробкой на двести патронов и снаряженной лентой. Заявив, что это и есть «настоящее оружие», а не «пукалка какая-то», тут же взял его себе. Надо отметить, что пулемет в руках здоровяка-подполковника смотрелся примерно так же, как автомат в руках Артема.
Вообще трофейные машины оказались весьма «урожайными» в плане вооружения и снаряжения. Кто его знает, с кем собиралась воевать банда Бобошерова, но в машинах, помимо небольшого запаса боеприпасов, нашлись и ручные гранаты, и несколько «Мух», и даже одна «шайтан-труба» – РПО-А «Шмель». Впрочем, запасливость бандитов оказалась на руку членам команды. Все найденное было загружено в «УАЗ», на котором с относительным комфортом добрались до базы местного наркобарона. «Ниссан», конечно, был более комфортабельным, но… Лучше использовать ту технику, которую хорошо знаешь. Поэтому в японский внедорожник загрузили трупы, после чего отогнали машину подальше от дороги и спрятали среди валунов. Ни к чему, знаете ли, смущать случайных проезжающих…
– Ладно, господа офицеры. – Артем завозился, устраиваясь поудобнее. – Пока Шаман бдит, можно и поспать немного…
3
– Цель вашего прибытия в Республику Таджикистан? – Таможенник внимательно смотрел на стоящего перед ним пожилого мужчину.
– Туризм, – совершенно равнодушно, отстраненным тоном ответил тот.
– Туризм, значит… – повторил таможенник.
Вообще-то, повода цепляться к группе туристов у него не было. Минимум вещей, ничего запретного, ведут себя вежливо… Смущало только одно – все одиннадцать туристов, прилетевших очередным московским рейсом, были чеченцами…
Конечно, не каждый чеченец – бандит и террорист. Но когда их десяток… И все как на подбор – молодые, спортивные, здоровые. В этом случае будь ты хоть самый ярый интернационалист, денно и нощно кричащий о дружбе народов, поневоле задумаешься: а уж не прилетели ли эти «туристы» для того, чтобы что-нибудь здесь взорвать?.. Или взять кого-нибудь в заложники?.. В соответствии с народными чеченскими традициями.
Однако и отказать им во въезде тоже нельзя. Нет для этого формальных оснований. А собственные смутные сомнения и подозрения к делу, как известно, не подошьешь. Так что таможенник, тяжело вздохнув, вручил чеченцу его паспорт. И даже пожелал приятного пребывания в Душанбе. Правда, сквозь зубы…
Пожилого гостя республики это нисколько не смутило. Видимо, приходится много путешествовать, и к подобному отношению он уже привык. Не торопясь, без суеты, взял паспорт, уложил его во внутренний карман пиджака и, сопровождаемый неприязненными взглядами российских пограничников, покинул пункт таможенного досмотра.
Все так же не спеша пожилой чеченец пересек здание аэропорта и вышел на крыльцо, в центре которого и остановился. Высокий, прямой, в темном костюме и темной, застегнутой под горло, рубашке. Чеканный медный профиль сурового индейского вождя. Ему бы в кино сниматься, в фильмах «про индейцев». Конечно, для роли Чингачгука он уже староват – вон как густо припорошен сединой волос. Но для роли мудрого вождя – отца героев Митича – в самый раз.
Пожилой простоял на крыльце минуты две, не больше. По истечении этого времени к нему даже не подошел, а подбежал невысокий полноватый живчик из местных. С ходу протянул обе руки для приветствия, склонил коротко стриженную шарообразную голову в полупоклоне:
– Здравствуйте, уважаемый! С приездом вас! Был ли легок ваш путь?.. – Живчик обращался к пожилому чеченцу подчеркнуто уважительно, осторожно встряхивая сухую ладонь гостя двумя своими.
– Спасибо, – ответил пожилой лишенным какой-то эмоциональной окраски голосом. – Добрались хорошо.
И тут же, в свою очередь, спросил встречающего:
– Где он?
– Они, уважаемый, – сладко улыбнулся живчик. – Они.
– Сколько их всего?
