Максим Шахов - Сезон охоты на «кротов»
– Все восемь человек – бойцы спецназа, с блестящей подготовкой и многолетним опытом работы.
– Так кто же тогда действовал против них? Журналист Талеев? Или Бэтмен с Суперменом?!
– Наши эксперты побывали на месте схватки. Их вывод: в нападении участвовали как минимум четыре или пять человек.
– Замечательно! А не подскажете ли вы мне, любезный, где берут таких профессионалов, которые уделали «блестящих» спецназовцев, не дав тем даже мяукнуть? Причем, по заключению тех же экспертов, без применения огнестрельного оружия! Мало того, в руках твоих головорезов был заложник – маленькая девочка, которую освободили без единой царапины. Вот нам бы таких, а?!
Риторический вопрос не требовал ответа. Подполковник лишь пожалел в душе, что рано начал реагировать на вопросы начальника.
– Ладно. Что хоть рассказал этот Дробыш?
– К нему применили один из вариантов «сыворотки правды», а потом, по-видимому, сделали укол, вызывающий частичную амнезию. В голове майора сплошная каша. И, похоже, надолго.
– Но им-то он успел все поведать!
Кузьмин с сожалением развел руками:
– Товарищ генерал, этот человек знал только план похищения ребенка, а в нашем Управлении замыкался на меня одного.
– Хоть это грамотно… Зато теперь трепещите, подполковник: они придут за вами! – Собственное злорадство, видимо, доставляло генералу удовольствие. – Я даже боюсь, что мы не сумеем вас защитить всем Управлением! Если, конечно, вы не подсуетитесь и не разберетесь с этими «сверхчеловеками» раз и навсегда.
– Я могу считать это приказом?
– Можете, можете. Что угодно можете, кроме невыполнения своих обязанностей, – тут генерал понизил голос, – на предварительном этапе операции «Транзит». Ну, а с Первым я как-нибудь сам договорюсь.
Подполковник молча согласился, что общение с «небожителями» – это не его обязанность, а шитая генеральская звезда на погонах предполагает и соответствующий уровень ответственности. Вслух он лишь спросил, вставая:
– Разрешите идти?
– Знаете, Денис Витальевич, на вашем месте я бы всерьез активизировал «Стелс». Хватит им под удобной вывеской штаны просиживать или что там еще. Работать надо! Идите.
Покидая кабинет начальника, подполковник подумал, что при всех его недостатках генерал мыслит вполне здраво.
Оренбургская область, Акбулакский район, несколько километров южнее населенного пункта Акоба
Для гладкого ландшафта не слишком богатых на полевое разноцветье южнооренбургских степей даже не слишком высокие холмы были редкостью. Что уж говорить о целой группе таких возвышенностей, вытянутых по длине и аккуратно закругленных сверху! В появлении такой картины на потрескавшейся от зноя пустынной равнине определенно чувствовалась человеческая рука.
Действительно, приглядевшись, можно было заметить с короткой боковой стороны каждого из «холмов» широкие ворота, где деревянные, а где металлические. И четыре не слишком высокие сторожевые вышки, напоминающие избушки на курьих ножках, между которыми тянулись ряды колючей проволоки, ограждающей территорию, где компактно разместились эти возвышенности. В них находились военные склады Министерства обороны РФ.
Холмами выступающие наверх ангары, засыпанные гравием и песком, были лишь видимой частью каждого склада. Под землей скрывались просторные, хорошо вентилируемые помещения размером никак не меньше спортивного зала, где хранились наиболее ценные и «капризные» экспонаты, снабженные чувствительным навигационным оборудованием, системами точного наведения и пр. В основном это были ракеты самых разных модификаций и размеров. Ну, разумеется, исключая баллистические. Все-таки недаром Оренбуржье называют ракетным краем. Впрочем, не ощущалось недостатка и в обычном стрелковом оружии, минах, гранатах, бомбах…
Склады охранялись специальным войсковым караулом из четырнадцати человек. Хотя по штатному расписанию предусматривались двадцать один. Так где же теперь было набрать столько полноценных «защитников»?! Личный состав всей караульной роты, расквартированной в населенном пункте Акоба, не дотягивал и до шестидесяти бойцов вместо штатных ста пятидесяти. Вот и крутились, как могли: оставили на территории складского комплекса лишь четыре поста – два подвижных и два стационарных – при трехсменной заменяемости. А с пустых сторожевых вышек охраняемое пространство заливал не слишком яркий свет одиноких маломощных прожекторов. Впрочем, где-то ведь было еще хуже…
В три часа утра в караульном помещении отдыхающая смена во главе с разводящим спала как убитая в полном составе. Из отдельного кабинетика – два на полтора, – потягиваясь, выбрался начальник караула, старший лейтенант, и посмотрел на часы. Он заторопился, быстренько прошелся вдоль ряда топчанов и убедился, что все его подчиненные добросовестно дрыхнут. Потом накинул на плечи маскировочный плащ с капюшоном и вышел наружу.
Быстрая проверка несения службы часовыми нарисовала обычную картину. Оба караульных с подвижных постов сошлись в дальнем неосвещенном углу и, усевшись прямо на землю, сосредоточенно курили, прикрываясь полами плащ-накидок. У ворот одного ангара часовой спал, как старая пожарная лошадь: стоя, уткнувшись лбом в деревянную створку закрытой двери. Зато второй часовой добросовестно бодрствовал. Метрах в двадцати от положенного ему места, в неярком свете сторожевого прожектора, он самозабвенно разглядывал две слегка помятые страницы, вырванные из глянцевого порнографического журнала. Надо думать, что мысли его и видения были бесконечно далеки от добросовестного выполнения строгого караульного долга.
Любитель «клубнички» был тут же возвращен сначала на грешную землю – увесистым подзатыльником неслышно подкравшегося старшего лейтенанта, а потом и на охраняемую точку – мощным пинком лейтенантского сапога в напряженную от возбуждения солдатскую задницу.
Оба курильщика были разогнаны начальником караула в диаметрально противоположные углы территории с категоричным приказом: не сближаться друг с другом ближе чем на полсотни метров, под страхом остаться на посту на вторую смену подряд.
«Старую пожарную лошадь» старший лейтенант не тронул: этот боец стоял как раз там, где надо, и в самом предпочтительном для предстоящего дела положении.
А дело у начальника караула, судя по всему, было далеко не шуточным. Оставшись один, он вытащил из глубокого внутреннего кармана мощную переносную рацию и произнес в нее несколько фраз. После этого лейтенант поднялся на одну из сторожевых вышек и развернул прожектор так, чтобы его луч упирался в никому не нужный задний торец ближайшего ангара. Затем закурил, облокотившись на шаткие деревянные перильца, внимательно вглядываясь в полупрозрачный сумрак степи и напряженно вслушиваясь в звенящую тишину медленно отступающей ночи…
Наконец, его чуткое ухо уловило низкий рокот мощного автомобильного мотора, который смолк уже через пару минут. Выждав немного времени, старший лейтенант спустился с вышки и подошел вплотную к колючему ограждению. Тут же перед ним выросли, как из-под земли, три фигуры в темно-серых с причудливыми разводами комбинезонах, абсолютно незаметные на фоне окружающего ландшафта. Они сноровисто сделали проход в проволоке, и один из них – старший – подошел к начальнику караула. Тот коротко доложил обстановку, руками указывая на разведенных по углам часовых и на непосредственно охраняемые ангары. Старший кивнул и приказал старлею возвращаться в караульное помещение.
За первыми тремя бойцами в проход просочились еще шестеро и сноровисто разбежались по территории в указанных старшим направлениях. А он сам неторопливо двинулся вслед за старлеем ко входу в караулку. Опытные нападавшие в считаные минуты разделались с восемнадцатилетними «салагами» в солдатской форме. Всех четверых сначала «вырубили» несильными ударами в уязвимые точки на голове и теле, а потом задушили, не оставив на телах ни малейших следов насилия. После этого вся группа собралась у караулки вокруг старшего.
Почти сразу дверь помещения тихонько приоткрылась, и на крыльцо вышел начальник караула. Он негромко свистнул и отошел в сторону. В открытую дверь полетели гранаты с усыпляющим газом. Здесь получился маленький «прокол»: в клубах белесого дыма через порог, удушливо кашляя и отплевываясь, перевалился полуодетый солдат. Наверно, разбуженный шагами старшего лейтенанта или его свистом, он поднялся по своей нужде и…
На удивление, первым среагировал как раз начальник караула. Он выхватил из кобуры на поясе табельный «макаров» и дважды выстрелил в своего бойца. Солдат упал, корчась и завывая от боли. Лейтенант выстрелил в упор еще дважды. К неподвижному бойцу подошел старший группы захвата и внимательно осмотрел все раны, потом пальцем поманил к себе начальника караула, а когда тот подошел, протянул ему обоюдоострый кинжал из ножен за голенищем своего короткого сапога:
