Сергей Зверев - Должник
Лицо у Леры неожиданно стало строгим, как у учительницы, которая выслушала от любимого ученика неправильный ответ.
– И я не пойму, – неожиданно с чувством проговорила она, обведя взглядом мастерскую. – Что теперь с ней делать?
– С чем делать? – нахмурился он.
– С мастерской.
– А что делать?
– Что? – она обиженно фыркнула. – Эти двое назад не вернутся. Я так думаю. Значит, дружки их хватятся. Их раньше было пятеро. Значит, остались, как минимум, трое. И они наверняка знают, куда поехали их товарищи.
– Их гораздо больше, чем трое или пятеро, – заметил он.
– Значит, еще хуже. Похоже, мне не продать эту треклятую мастерскую. Мне сюда вообще лучше не соваться.
Последние слова девушка произнесла с какой-то злой решимостью. И он невольно почувствовал себя в роли человека, который если что и приносит, то только кучу неприятностей.
И еще он подумал, что Лера права. Они знают, что он жив. И они знают эту мастерскую. Они вернутся. Как и обещали – еще тогда, когда он был без сознания и лежал в луже крови на полу.
А когда они обнаружат, в каком виде пребывают их бойцы… Вряд ли обрадуются.
И уж первым, кто попадет под их удар, будет Лера. Потому что она вот – рядом. А он…
– Сколько стоит твоя мастерская? – поинтересовался он.
– Тридцать тысяч.
– Долларов? – уточнил он.
– Не рублей же, – съязвила она.
– За такие деньги можно купить две мастерские и в лучших местах.
– Это ты расскажи моему придурку муженьку. Впрочем, ничего ты ему уже не расскажешь. Смылся он, гад.
– Тебе это тоже нужно делать. Я имею в виду, что лучше тебе уехать сейчас. Хотя бы на время.
– Куда? – она безнадежно опустила плечи.
– Ну… Не знаю. Подальше.
– Вот и увези меня, – она обожгла его взглядом. – Подальше.
Ну, конечно. Только ее ему и не хватало. То, что ему предстояло сделать, он должен был сделать один. И никем не рисковать.
– Я понимаю, – мягко произнес он, – ты меня спасла. Уже два раза. Я не много могу тебе дать. Потому что много у меня и нет. Сейчас нет. И здесь ничего не будет – это уж точно. Мне нужно уехать и… Я компенсирую тебе стоимость мастерской.
– Отлично, – засобиралась она. – Едем. И ты мне выдашь тридцать кусков. Раз уж ты сам их предлагаешь, пожалуй, не стоит отказываться. Особенно сейчас.
И Лера обвела рукой «поле боя». Лицо у девушки было полно решимости. Она выглядела крутой девчонкой, которая ради достижения своей цели готова пройти сквозь огонь и воду.
– У тебя здесь родители…
– А вот о них ты не беспокойся, – взгляд у нее был твердый.
Хотя… Хотя что-то тут было не так. Смутно он чувствовал тревогу, но разобраться в ее происхождении не мог. Понятно, что тревожила ситуация с Лерой. Но вот что конкретно?
– Где мои документы? – спросил он.
– В мастерской. А они настоящие?
– Чего? – изумился он.
– Ну, паспорт у тебя там настоящий?
– А если нет, то что?
– Только одно. Я по-прежнему не знаю, кто ты на самом деле.
«Зато ты знаешь кое-что другое». И вот об этом ему хотелось бы тоже узнать.
– Что будем делать с этими? – она кивнула сначала в сторону джипа, а затем в сторону постройки.
– Отгоним джип с двумя пассажирами подальше, сунем в бак фитиль и…
– Ясно, – она вроде не удивилась. – А затем?
«Затем… Хотелось бы знать, что затем».
Он в который уж раз окинул взором Леру. Твердый взгляд, великолепная фигурка… Соблазнительно. И опасно.
В последнем почему-то он в эти минуты не сомневался.
Глава 8. Косарев
Я прилетел из Орловской области ближе к вечеру. Вернулся к себе на квартиру и отправился прямиком под душ. Горячей воды, естественно, не было, но, впрочем, мне она и не нужна была.
От жары я уже плавился. Целый день мне пришлось провести на ногах, конечно, исключая полет. А так, только и знал, что бегал. Да и разговаривал с нужными людьми едва не на ходу, потому как старался все сделать по-быстрому и успеть на обратный рейс. Самолеты летали через день, и перспектива остаться еще на сутки меня нисколько не прельщала.
Перекусывал и то на ногах, всухомятку. Одна была сладкая мысль – вот вернусь, распластаюсь в своем кресле, открою бутылочку красного вина… Эти радужные грезы придавали мне сил. Так что я все сделал и успел на самолет.
А теперь вот стоял под холодным душем, смывая с себя пот и грязь.
Выйдя из ванной, я почувствовал себя заново рожденным. Блаженная мысль рухнуть в кресло и приложиться к бокалу красного вина с новой силой завладела мной. Не так хотелось есть, как именно выпить.
Настроение у меня было – на уровне. И на то имелись причины. Суточная командировка оказалась на редкость результативной. И главное теперь было все хорошенько осмыслить.
Что я и собирался сделать. В вожделенном кресле.
Однако не тут-то было.
Телефонная трель резко оборвала царившую в моей квартире умиротворяющую тишину.
Когда я поднял трубку, то вначале раздалось знакомое пыхтение. А уж потом послышались слова:
– Виртуоз, ты где пропадал? Ты почему не звонишь? Мы ведь договаривались на встречу сегодня?
Вопросы сыпались как из рога изобилия. Потом толстяк закашлялся. Такой поток слов был для него утомительным.
– Добрый вечер, – используя возможность, я попытался продемонстрировать вежливость.
– Какой добрый? – взъелся Родов, и мне показалось, что трубка сейчас взорвется от возмущения. – Какой вечер? Ты что там плетешь?
– Я работал, – вздохнул я. – И сейчас вернулся с этой самой работы.
– Работал? – он, кажется, не понял, что я имел в виду.
Пришлось объяснить:
– Я работал над вашим делом.
– Ну, – смягчился он, и голос его стал чуть не сладким. – Значит, над моим делом. Нашел Кирю?
– Пока нет. Но я на пути.
– На каком пути?
– На пути к вашему Кире.
Родов, кажется, не поверил. Что-то его смущало. Но говорить по телефону он об этом не стал:
– Сейчас за тобой приедет машина. Садись и дуй ко мне.
– Отчего такая спешка? – я подумал насчет бокала спиртного, как о несбыточной мечте.
– Есть на то причины. Ты даже не представляешь себе, Виртуоз, какие это причины. Я тебя целый день ищу.
По тому, как он требовательно звал меня, я понял, что, наверное, на самом деле что-то стряслось. Просто так Родов не будет настаивать. Вчера, например, такого желания увидеться у него не было… Значит, нечто произошло именно в то время, когда я был в отъезде. Интересно, что?
– У меня есть своя машина. Не нужно никого посылать.
– Ну, тогда не задерживайся. Я у себя… Ты знаешь где.
Родов дал отбой. Как обычно быстро.
Я тоскливо вздохнул. Передышка отменялась. Следовало поторопиться.
Вообще-то я сам хотел увидеть Родова. Но не так быстро. Я желал перед этим подготовиться, разложить все имеющиеся у меня сведения по полочкам. Подготавливаться мне теперь придется во время поездки.
Я ждал очередных сюрпризов. И я их получил.
2Родова я застал в обычном положении. То есть он сидел в своем массивном кресле, за массивным столом и дымил сигарой. Пожалуй, дымил он слишком интенсивно, что говорило о некоторой его нервозности. Или о нетерпении. Последнее подтверждалось и частым постукиванием мясистых пальцев по столу.
Я вновь подумал о Ниро Вульфе, который жаждет увидеть очередного свидетеля. У Родова за спиной стоял все тот же телохранитель звероподобного вида. Правда, на Арчи Гудвина, верного слугу Ниро, тот ни капли не походил. Насколько я помнил из литературы, у Арчи был юморной характер, который отражался у него на лице. На лице у охранника Родова ничего не отражалось.
– Садись! – Родов вытащил сигару изо рта. Всякий нормальный человек наверняка бы сделал все наоборот – сначала сигара, а уж затем слова. Но Родов не относился к категории нормальных. Это уж точно. Но он-то относил себя только к числу избранных.
Я сел напротив. Как и в первый раз, когда появился у него. Только тогда я пытался вести себя как примерный мальчик. На этот раз я решил изменить стиль.
Я устал. И мне хотелось передышки. Даже в этом доме. Посему я не дал раскрыть рта Родову и попросил:
– Виски.
Мне показалось, что Родов сейчас выпадет из кресла. Он нервно закашлял, едва не выпустив из рук сигару.
– Я только что прилетел, – поспешил я объяснить свое желание. – У меня еще в голове звенит от шума двигателей самолета. Но, тем не менее, я у вас.
Родов насупился, оценивающе побуравил меня маслеными глазками и, видимо, принял мои объяснения.
Он поднял руку с сигарой, и охранник моментально ринулся к бару.
Родов продолжал окидывать меня изучающим взглядом. И вновь вступил в разговор лишь тогда, когда бутылка с виски и широкий стакан оказались на столе.
