Олег Красин - Странники
— Хорошо! Мы вам не хотели бы мешать, подождем снаружи — ответил Шумилов и они, вместе с Царьковым, пошли на улицу.
Там, возле «Волги», Шумилов сказал Царькову:
— Как приедем в Управление, ему на одежду надо поставить жучок и потом вести от самой Конторы.
— Думаете, он нам лапшу вешает?
— По всей видимости. Во всяком случае, я бы ему не доверял — слишком темный мужик. Чутье мне подсказывает, что он может вывести нас на интересующих лиц. Из Москвы ничего нет?
— Интересовались ходом расследования. Васильев спрашивал о вас. Мы ему доложили, что вы приехали и приступили.
— А по линии оперативно-следственной группы что-то есть новое?
— Ничего. Но наш начальник — Булавин, с них не слезает.
Дверь офиса хлопнула. Показался Полупанов в своем болотном пуховике. Его посадили в машину на заднее сиденье вместе с Царьковым и поехали в Управление.
г. Нижний Новгород, УФСБ РФ по Нижегородской области — здание Мэрии города, 2 марта, 11.00Пока следователь Управления беседовал с Полупановым, его пуховик, который тот оставил на вешалке в коридоре первого этажа, по распоряжению Царькова, взяли оперативники и передали в оперативно-технический отдел. Там начальник ОТО самолично принес требуемое изделие, а сотрудница отдела, подобрав зеленую нитку, вшила передатчик в воротник.
Когда Шумилов подошел к вешалке, на которую снова повесили куртку, и самым тщательным образом её осмотрел, то не обнаружил ничего подозрительного. Куртка как куртка. Царьков, стоявший рядом, показал на совсем незаметный, маленький шов по краю воротника.
— Вот сюда поместили — сказал он.
— А снаружи нельзя было прицепить? Как потом доставать назад? — поинтересовался Николай Поликарпович, проведя пальцами по аккуратному шву и пытаясь нащупать закладку.
— У нее срок действия ограничен несколькими часами. Это разовое изделие, даже когда кто-то и найдет — ничего страшного. На нем китайские иероглифы, которые рассмотреть можно с большим трудом, если только под лупой. А на тот случай вдруг кто-то примется проверять, то решат, что поставили конкуренты, сейчас китайского барахла много. Снаружи мы решили не цеплять, чтобы случайно его не обнаружили или не слетело при ходьбе.
— Ладно. Посмотрим в деле, как работает ваш «жучок».
— Я посажу в машину двух человек — они будут фиксировать разговор. При получении стоящей информации нам немедленно сообщат.
— Знаешь, Андрей Викторович, я хотел бы вместе с твоими ребятами посмотреть, куда он направиться. Хотя бы, первые два часа.
С удивлением взглянув на Шумилова, Царьков спросил:
— Разве в этом есть нужда? Или Москва подгоняет?
— И то, и другое. Не знаю, в курсе ты или нет, но сейчас в другом городе такая же группа готовится к проведению минирования в рамках проводимых учений. Сценарий там другой, но все же, мне бы не хотелось, чтобы случилось нечто похожее.
Сообщив о второй группе, Шумилов не упомянул, что в Ростове сейчас находятся два близких ему человека — Забелин и Цыганков, с которыми он съел не один пуд соли. Эти люди были ему дороги, и он отдал бы многое, чтобы быстрее разрешить здешнюю ситуацию. При этом, личное время, все удобства его привилегированного положения, как представителя Центра были на заднем плане. Этим он мог пожертвовать без особых сожалений.
— Понятно! — ответил Царьков.
Вскоре из кабинета следователя появился директор «Беркута». На его лице явно читалось чувство облегчения. Вероятно, он подумал, что для него все кончилось, и спешил быстрее покинуть стены неприятного учреждения.
Шумилов вместе с двумя операми из отдела БТ сел в «Волгу» на заднее сиденье, чтобы Полупанов его ненароком не заметил.
— Добрый день, меня зовут Николай Поликарпович — представился он и протянул руку, чтобы поздороваться.
Сотрудники отдела БТ в ответ пожали его руку.
— Андрей — представился оперативник, севший на переднем сиденье.
— Иван — сказал второй, который пристроился рядом с Шумиловым…
Ребята настроили приемник, и в салоне раздался шелест нейлоновой ткани, покрывавшей куртку, частое дыхание объекта, словно Полупанов задыхался.
«Он дышит как астматик — тяжело и часто. Или как от волнения, после разговора со следователем» — отметил про себя Шумилов.
Полупанов вышел из Управления и пошел по Покровке — центральной улице города, по направлению к зданию Мэрии, которое находилось в Кремле.
— Идет слишком быстро — предупредил сидевший на переднем сиденье Андрей — может свернуть в переулок, и не успеем.
— В таком случае, выходи из машины и дуй за ним пешком, — распорядился Шумилов, — а мы попытаемся проехать рядом, параллельно. Но я думаю, что он идет в Кремль — у него жена работает в Мэрии. Давайте подъедем к Кремлю как можно ближе. Внутрь нас пустят или нет? — спросил он водителя.
— С нашим пропуском проедем везде — ответил тот.
Сидевший впереди в длинном черном утепленном пальто Андрей вышел из машины, а «Волга» свернула в переулок и, проехала вдоль по улице, проходящей под небольшим углом к Большой Покровской. Вскоре показались красные кирпичи Нижегорожского Кремля, его круглые невысокие, по сравнению с Московскими, башни.
Они въехали через ворота в Кремль и подъехали к зданию городской администрации. Водитель аккуратно припарковался среди других машин на стоянке.
— Мы достанем отсюда или надо подойти ближе? — спросил полковник Ивана.
— Подождем когда появиться объект и проверим — ответил ему оперативник, установив приемник на коленях.
Это был голубоглазый, улыбчивый парень среднего возраста, в куртке и спортивной шапочке на голове.
— С твоим коллегой связи нет? Вдруг Полупанов пошел в другое место? — спросил Шумилов.
— Связи нет. Придется подождать.
Они замолчали, каждый погруженный в свои мысли. Шумилов думал о том, не ошибся ли он с Полупановым. Тот ведь мог пойти совсем в другое место, не к жене. Тогда оперативник, отправленный следить за объектом, может его упустить. Одному вести наблюдение сложно: уличная толпа, норовящая поглотить в своих недрах, словно в безграничном космосе, любого прохожего, особенно зимой, когда одежда не радует глаз разноцветьем красок; всякие отвлекающие случайности, типа неожиданной встречи со знакомыми. В любом случае оставалось только ожидание.
За последние несколько дней в Нижнем потеплело, на улице было максимум минус пять. Некоторые посетители Мэрии и кое-кто из чиновников, выходили из здания без головных уборов, в пальто и куртках нараспашку. Они подходили к машинам, весело переговаривались о чем-то, курили.
— Смотрите, вон объект. Точно он! — показал Иван, сидевший рядом с Шумиловым на заднем сиденье.
По дорожке к Мэрии шел Полупанов. Где-то вдалеке за ним, среди других идущих, маячил их оперативник в черном пальто.
— Ну как, услышим его или нет? — повторил свой вопрос Шумилов.
Опер улыбнулся, покрутил ручку настройки громкости. Шелест и дыхание Полупанова слышались хуже, но разобрать их было можно.
— Товарищ полковник, давайте пока подождем. Если кабинет его жены с нашей стороны, то звук и здесь поймаем.
Директор ЧОП вошел в здание Мэрии. Звук временами пропадал, но все равно, Полупанова было слышно. Вот он, тяжело дыша, поднимается по лестнице, вот идет по коридору, вот стучит в чью-то дверь.
— Объект на месте — сказал Иван Шумилову.
— Включай запись, зафиксируем разговор.
Оперативные документы «Аудиозапись разговора объекта наблюдения Полупанова В.И. с женой — Полупановой Н.С.»Начата 02.03.2000 г. в 12.46
Окончена 02.03.2000 г. в 13.10
ПВИ. — Наташ, привет! Нужно срочно побалакать.
ПНС. — Да, Вов, говори.
ПВИ — Слушай, ко мне сегодня эфэсбешники привалили. Пытают про наш пост на водонасосоной, на Малиновой гряде.
ПНС — Ну и что? У тебя там все нормально, ты сам мне говорил.
ПВИ — Так-то оно так, но они спрашивали про кассету.
ПНС — Какую кассету?
ПВИ — Там была вторая камера у дальних ворот, потом, сразу когда произошло ЧП твой знакомый, этот как его…Гнедых попросил снять.
ПНС — Да, помню. Но он же заплатил, какие проблемы?
ПВИ — Эти пронюхали. У них какой-то начальник специально приехал из Москвы. Сегодня говорил со мной. Чувствую, неспроста он здесь, мне, кажется, подозревает…
ПНС — Они же ничего не знают. Веди себя спокойно. У вас в милиции, когда ты служил, тоже всякое было.
ПВИ — Ты не понимаешь, это не милиция, они же начнут копать. А на хрена мне такие игры? Твой Вадик заварил кашу, пусть и расхлебывает.
ПНС — Он совсем не мой. И потом, что значить заварил? Предложил тебе денег…
ПВИ — Прикажешь подпрыгивать от счастья за его доброту? Да он, если хочешь знать, еще и недоплатил. Если бы я знал, что тут замешан криминал — никогда бы не взялся. Вот предъявлю ему кассету, пусть еще несет бабки.
