Вячеслав Денисов - Наживка для крокодила
У меня помутилось в глазах…
– Слушай, ты!.. Если через десять секунд я не увижу в коридоре весь ваш клан с поднятыми вверх руками, то еще через минуту вас увезут в морг! Ты хорошо понял?!
Верховцев повернул ко мне голову и с укоризной произнес:
– Андрей, они не понимают, что такое «милиция», а ты… Тут даже переводчик-то ничего не поймет.
Тем не менее случилось неожиданное. Эсперанто «отдыхает». В течение десяти секунд в коридоре материализовалось семеро виртуальных корейцев. Без оружия. Я сразу поинтересовался, куда оно исчезло. Мне пояснили, что «на полу». Если Алтынин успел загримироваться, то он один из шестерых. Но понятно, что я на это не надеялся.
– Где бабы? – опять поинтересовался я.
К шести азиатам добавилось четверо «русских мисс». Ничего, так себе. Симпатичные.
Разместив представителей братского народа вдоль стены, мы с коллегой приступили к педантичному шмону помещений. Верховцев, повесив автомат на плечо, поглядывал на корейцев. Девушки, теребя рукава кофточек, поглядывали на нас. До приезда дежурного следователя Мамалыгина мы не стали трогать трофеи в виде трех «узи» и двух «кольтов». Не найдя Цента, я почувствовал, как внутри меня начинает закипать гнев.
– Кто из них первым ствол вынул? – спросил я Верховцева.
– Вот этот, – мотнул он головой на строй спин.
– Ну-ка, уточни, – я засунул «ПМ» в кобуру.
Опер подошел и ткнул пальцем:
– Вон тот.
Я подошел к корейцу и взял его рукой за узкую шею.
– Ты почему оружие носишь в моей стране?
Ответ мне был не нужен. После моего ломового удара по почкам бандит мгновенно переломился пополам. Удар оказался настолько силен, что у него отказали ноги. С позеленевшим лицом кореец свалился на пол.
Громкий хлопок, оборванный вскрик, и второй бандит последовал за первым.
Мной овладело безумие.
– Васильевич… – Верховцев осторожно взял меня за рукав. – Ты искалечишь их. Не надо… Пожалуйста…
Я остановился, глядя следующему в глаза корейцу. Тот был белее мела и закрывался рукой и ногой, как мог. Я сделал глубокий вдох и стал приходить в себя. Не пора ли в отпуск, если даже Верховцев, глядя на меня, печется о здоровье бандитов? Я на самом деле очень устал…
Алтынов ушел. Он ускользнул через чердачный люк на крышу, а там… Здание хоть и двухэтажное, но под окнами такие сугробы, что прыгнуть с крыши – все равно что сойти с подножки трамвая. Вот и вмятина от задницы на снегу, и следы, уходящие вдаль…
Все. Теперь Цента искать – все равно что Березовского. Разве что сам по пьяни вместо магазина в милицию забредет…
У рынка завыли сирены. С малолетства ненавижу этот звук – или милиция, или «Скорая». Но сейчас я облегченно вздохнул…
Спускаясь по лестнице вместе с операми, я вспомнил о Ваньке. Где он? На мне лежала ответственность за него, поэтому я не на шутку встревожился. Он выскочил из здания один, без оружия, выполняя мой приказ. Помимо здания, на этом рынке столько отвратных мест, где могут навредить здоровью молодого и неопытного милиционера! И опять виноват буду я!
В административном помещении шел форменный обыск. Человек десять корейцев уже сидели в наручниках, остальные в сопровождении оперативных работников бродили по кабинетам и что-то показывали. Тут же толкались переводчики. Кажется, уже подъехали и адвокаты.
А я искал Ваньку.
Ходил между машин, расталкивая продавцов и покупателей, расспрашивал завсегдатаев. Милиционеры мне ничего не пояснили. Звонил Ванька, звонил! Но вот куда потом делся? Не может такого быть, чтобы он не вернулся сюда!
Сунув в рот сигарету, я зашел за стену дома. Там не было этого надоевшего ветра, который не успокаивался уже неделю.
И тут… Я не поверил своим глазам…
Стажер волок за шиворот по снегу, как мешок с мукой, Игоря Арнольдовича Алтынина по кличке Цент. Игорь Арнольдович не сопротивлялся и лишь старался поспевать за быстрым Ванькиным шагом. Когда это не получалось и он путался в полах пальто, Алтынин падал и продолжал движение уже юзом. С ног до головы облепленный снегом, Цент напоминал Деда Мороза утром первого января.
– В будке собачьей прятался, – улыбаясь, пояснил стажер. – Тут по периметру рынка будки стоят. Представляете, Андрей Васильевич, он овчарку из конуры выгнал, а сам туда залез. Ему-то ничего, его собака знает! А мне… Вот.
И он показал разодранный рукав дорогой дубленки.
Пока Иван запихивал обмякшего после транспортировки Алтынина в нашу «шестерку», я попросил оперов из ГУВД забрать с собой Устинцева. Негоже начальнику службы безопасности авторынка в состоянии алкогольного опьянения расхаживать по городу с табельным оружием. Кажется, карьера Паши по линии «секьюрити» закончена. И правильно. Хронически не перевариваю моральных уродов.
Глава 10
Приехав в отдел, я первым делом отправил Верховцева и Паршикова оформлять задержание Алтынина, Ваньке отдал ключ от кабинета, а сам зашел к Обрезанову.
Обрезанов поведал, что сразу после «корейского погрома» ему поступил звонок из Управления. Начальник уголовного розыска просил меня приехать к нему завтра, в девять утра, для собеседования. На мое недоумение Макс отмахнулся:
– Я же говорю, спорить бесполезно!
Настроение у него было ни к черту, поэтому я ретировался и пошел вынимать из камеры Алтынина. Цент выглядел на удивление спокойным и задумчивым.
Он потирал запястья, с которых сняли наручники, и размышлял, как остаться в стороне от событий, связанных с Теном. Это была для него задача номер один, так как если будет доказано, что Алтынин – центровая фигура в группировке корейца и что именно он угрожал в письме Кореневой, то он сразу окажется в положении жабы, которой наступили на задние лапы.
– Давно не виделись, Игорь Арнольдович. – Я устало опустился на стул и сунул в рот сигарету. – Опять срок себе нарезаешь?
– Какой срок, начальник? Куда ты меня подписывать собираешься? Я чист, как слеза девственницы.
– Где Коренева?
– Кто?
Я заставил Ваню повторить рассказ о встрече Цента с девушкой.
– Лажа, – рецензировал повествование Алтынин. – У него глюки.
На столе появились письмо, адресованное Кореневой, и записка о технических характеристиках «Мерседеса». По реакции я понял, что он уже давно готов к этому.
– Горский, я думал, что вы поумнели за эти пять лет. Не вижу в письме ни имени «Ольга», ни фамилии «Коренева». Письмо я писал, но кому, не помню. Нет, припоминаю… Это была новогодняя шутка. Или – первомайская. Я шутил. Пьяный был, делать было нечего. Жаль только, что не могу вспомнить, кому именно писал. Мозги пропил, извини, начальник.
Дождавшись, пока закончится его словесный понос, я чиркнул колесиком зажигалки:
– Алтынин, я разве говорил, что Кореневу зовут Ольгой?
Если откровенно, я был готов к нешуточной борьбе. Помня его упрямство по «автобусному» делу, помня о том, что он даже в суд пошел за «полным отказом», я настраивался в лучшем случае на сделку. Но то, что слом произойдет не на чем-то серьезном, а на самом дешевом «проколе», я не ожидал. Вот что значит целый год быть на свободе! Уверен, что на зоне он за своим базаром следил, как за невестой родного брата. Квалификация теряется.
Далее все пошло по известному мне сценарию. Осознав, что настал момент истины, Алтынин стал выдавать ту часть информации, которая имела для меня несущественное значение. «Вариант Чернорожина». Кажется, что клиент разговорился, а на самом деле он играет свою игру. Ванька сидел, развесив уши, и я с горечью подумал о том, сколько молодых оперов погорело в этой игре, так и не поняв ее правил.
– Алтынин! – прервал я бандита. – Твое дело швах. Ты «вспотел» на деле, которое не потянешь. Что это за ключ?
…Разговор продолжался вот уже четыре часа. За это время мы с Иваном выкурили пачку сигарет, после чего я послал стажера за второй. Когда и она опустела наполовину, я решил, что на сегодня хватит. Алтынин настолько запутался в собственной лжи, что одни и те же события рассказывал как от себя лично, так и от имени каких-то друзей, места жительства, фамилии которых «не помнил». Когда до него наконец-то дошло, что его вытрясли как грушу, при помощи его же лжи, он замкнулся и стал проситься в камеру. Уходя, с опозданием вспомнил об адвокате и заявил, что все сведения выбили из него силой. Спасибо, что сделал такое заявление. Теперь есть хоть небольшая уверенность в правдивости алтынинских показаний.
Ваня повел удрученного Цента в дежурную часть, а я положил перед собой чистый лист бумаги. Вся информация была фрагментарна, и собрать воедино всю мозаику казалось невозможной задачей. Тем не менее я сделал такую попытку.
Алтынин познакомился с Кореневой полгода назад. И произошло это при весьма пикантных обстоятельствах. Тен, в чьем непосредственном подчинении находился бывший каторжанин Алтынин, приказал последнему повсюду сопровождать свою пассию Ольгу Кореневу. Цент обязан был выполнять обязанности бригадира и водителя. Причиной такой заботы о любовнице со стороны корейца явились вполне обоснованные подозрения о том, что она вовсю развлекается на стороне. Как пояснил Алтынин:
