Валерий Рощин - Подвиг разведчика
Сергей Николаевич мельком глянул на деликатно молчавшего Князева, подмигнул ему и усмехнулся:
— Иной раз важна не суть информации, а то каким боком ты ее повернешь и насколько выгодно для себя используешь. Верно, Антон?
— Пожалуй, да, — тихо сказал молодой человек.
— Ладно, к делу! Разумные мысли имеются по поводу донесения?
Альфред Анатольевич снова вызвался ответить первым и неопределенно пожал плечами:
— Никакой связи в появлении данного каравана с деятельностью серьезных бандформированиий я не усматриваю. Если уж быть до конца принципиальными, то давайте оповестим Управления внутренних дел соседних областей и республик, осторожно намекнув: так мол и так, имеются подозрения на ввоз в страну крупной партии наркоты… Однако повторюсь: ради выполнения поставленной нам задачи, я бы об этих мешках забыл. А Яровому при случае следует еще разок напомнить о целях заброски его группы!..
То было мнение недовольного работой разведгруппы генерал-майора ФСБ. Недовольство его, не взирая на остывший вид, перехлестывало через край, а потому мысли, как могло показаться Серебрякову с Князевым, утрачивали резвость, привычная прозорливость исчезла, нервозность брала верх над рассудительностью.
А вот молодой специалист по прогнозам, бывший на удивление спокойным, внезапно оживился:
— Сергей Николаевич, позвольте еще разок ознакомиться с текстом.
Фээсбэшник молча протянул распечатку; тот на пару минут углубился в чтение, трижды подряд пробежав глазами то место, где говорилось о расположении на дорогах постов милиции и о сговоре сотрудников чеченского МВД с хозяевами каравана; затем, не глядя выудил из портфеля блокнот и наспех сделал несколько пометок. Закончив, вернул листок генералу.
— У тебя имеются какие-то выводы? — подозрительно и с надеждой полюбопытствовал Серебряков.
— Нет. То есть… пока нет, — стушевался Князев, слегка покраснев.
Тогда указав перстом на его блокнот, руководитель операции предостерег:
— Прошу не забывать о секретности поступающих к нам данных.
— Да-да, конечно — я помню, — часто закивал тот.
Аудиенция в клинике завершалась, не принеся в сущности никаких положительных результатов. Оба генерала были слегка подавлены и расстроены, а вот Антон…
— Сергей Николаевич, я могу вас попросить о небольшом одолжении? — вдруг очнулся он от нерешительности, остановившись у самой двери.
Поправляя здоровой рукой постельное белье, хозяин палаты настороженно воззрился на него…
— Нет-нет, оно касается исключительно нашей работы, — поспешил уточнить молодой человек.
— Слушаю тебя.
— Вы не могли бы во время очередной связи с разведгруппой, попросить Константина поподробнее рассказать: на каких дорогах и как именно дежурили милицейские посты?
— Что значит «как дежурили посты»? — не понял Серебряков, распрямившись в обнимку с подушкой, — тебе нужны записи из их постовых журналов, где все расписано поминутно?
— Нет… вы не поняли… — усиленно тер лоб молодой человек, словно пытаясь разгладить несколько морщинок, появившихся от каких-то мучительных догадок. — Во-первых, меня интересуют только те дороги, что пересекают республику с востока на запад. А во-вторых, я хотел бы знать, на какой стороне шоссе стояли сотрудники ДПС — на северной или южной.
— Интересно!.. — не скрывая ехидную улыбочку, покачал головой востроносый Альфред Анатольевич.
Но генерал-лейтенант не поддержал сарказма давнего приятеля и коллеги.
— Хорошо, я справлюсь об этом у майора Ярового, — сухо отрезал он. — И дай бог, чтобы эти подробности добавили хоть толику смысла в нашу бестолковую деятельность.
* * *У каждого из сотрудников Центра оперативного анализа хотя бы раз возникал тихий протест против организации совещаний в клинике травматологии. Весь этот заслуженный контингент во времена социализма был обеспечен жильем в центре города, а злосчастная клиника находилась у «черта на рогах» — вдали от станций метрополитена, да еще в паутинном сплетении узких переулков, куда не всегда мог протиснуться их персональный транспорт. Неудобство от сих заседаний испытывал даже сам организатор — генерал-лейтенант Серебряков. И только один человек с нетерпением ожидал каждого приглашения в клинику.
После окончания короткого совещания Антон опять шел по длинному коридору. Теперь он смелее ориентировался и тверже держался среди бесчисленных дверей и табличек — в прошлое посещение точно разузнал в каком кабинете обитает Эвелина, и направился прямиком туда. Он уж без удивления и настороженности, а с трепетной радостью ощущал прилив сил и жизненной энергии от предвкушения скорой встречи с сероглазой, стройной красавицей.
— Добрый день, — заглянул он в приоткрытую дверь. — Разрешается?
Девушка оторвала взгляд от раскрытого журнала, куда заносила результаты осмотра пациентов. По лицу пробежала растерянность…
— Здравствуйте, — удивленно поприветствовала она молодого мужчину.
Тот по-свойски вторгся в небольшое пространство хирургического кабинета, без спросу присел на стул сбоку от письменного стола и заговорщицки упредил вопрос о причине неурочного визита:
— С Кавказа пришел срочный доклад.
Напряженное выражение миловидного лица, граничащее с этаким раздражением по поводу бесцеремонного вторжения, вмиг сменилось немым умоляющим вопросом. Эвелина, казалось, перестала дышать…
Князев несколько секунд помедлил, набивая цену своей информированности и наслаждаясь страданием девушки.
Затем тихо и доверительно произнес:
— Слава богу, все в порядке — все члены группы живы и здоровы; события развиваются по плану.
Петровская с облегчением выдохнула и, бросив на стол ручку, в изнеможении откинулась на спинку стула.
— Вы маньяк, Антон, — отрешенно посмотрела она сквозь мокрое, мутно-серое окно. — Неужели нельзя сообщить просто — без траурных прелюдий?
— Прошу меня извинить, — улыбнулся он, — в следующий раз оповещу сразу, без вступлений. Очередная весточка от Константина ожидается тридцать первого декабря.
— Тридцать первого… — монотонно повторила она, словно вспомнив о чем-то.
— Кстати, Эвелина, а где вы собираетесь встречать Новый Год?
Думая о Константине и не слишком-то вникая в смысл того, о чем говорил Князев, Эвелина безразлично пожала плечами:
— Пока не знаю…
— Могу ли я пригласить вас в свою компанию? Несколько приятных пар собираются в центре города — у Зеленого моста неподалеку от Невского; люди интеллигентные, образованные и будут рады вашему приходу.
— Нет, Антон, благодарю за приглашение, но это невозможно, — разом вернувшись в реальность, решительно мотнула головой девушка. — Мне, наверное, придется праздновать с коллективом.
— Как?! Неужели все сотрудники клиники в новогоднюю ночь собираются здесь?
— Нет, конечно… Просто в прошлом году я была свободна от дежурства — бог миловал, ну а в этом улизнуть вряд ли удастся. Коллектив у нас хороший и надо уважать правила, по которым он живет.
— Жаль. Очень жаль, — театрально вздохнул тот, поднимаясь со стула.
Спустя минуту Князев шел по коридору к лифту.
Другой бы удовлетворился мягким отказом девушки и принялся бы выстраивать планы на более отдаленные сроки. Но то другой… Настойчивость Антона границ не ведала — он умел добиваться поставленной перед собою цели, не взирая на средства и способы ее достижения.
Глава шестая
/Горная Чечня/
— Ни черта не понимаю… Откуда тут зимой отара овец?! — негромко возмущался снайпер, своевременно подметивший с опушки пролеска фигурку чабана в темной бурке во главе несметного количества кудрявой живности.
Чтобы снова оказаться поближе к Грузинской границе с разбросанными вдоль нее горными базами боевиков, группе надлежало пройти по долине, тянувшейся от дороги на Шарой. Предстояло пересечь обширные альпийские луга, являвшиеся продолжением этой долины и зимой представлявшие собой ровные заснеженные островки среди косогоров, темнеющих скал и вздымающихся к небу белесых вершин. Где-то там — вдали, шумела горная река Шароаргун, бравшая свои истоки у самой границы с Грузией. Туда-то и направлялся со своей группой майор.
И вдруг этот пастух, неспешно ведший навстречу отару и, похоже, устроивший на пути разведчиков долгий привал…
— Понятия не имею, что здесь делают овцы, — растерянно пробормотал Яровой. — Быть может, заблудились и с прошлого лета сухую траву откапывают в снегах, — сейчас у нашего аксакала справимся, — и, обернувшись, позвал: — Ризван Халифович!
Богослов, копируя кошачьи повадки спецназовцев и неловко согнувшись, подкрался к лидерам.
