Евгений Сухов - Крысятник
— А ты, Егор, не боишься, что твоей персоной заинтересуются твои бывшие коллеги? — поинтересовался он, устремив взгляд на заставленный блюдами стол. На этот раз внимание майора привлекли маринованные грибочки. Уложенные невысокой горкой, в окружении какой-то ядовито-яркой зелени, они заманчиво поблескивали своими влажными шапочками.
Ловко подцепив маленький грибок, Михаил словно бы невзначай посмотрел на приятеля. Лицо того, еще минуту назад безмятежное, вдруг посуровело, напомнив Михаилу прежнего Ларина — матерого следака с очень грозной репутацией, которого невозможно было напугать ни строгим выговором, ни стволом, направленным в грудь.
За соседним столиком, вяло цедя кока-колу, сидели трое телохранителей Егора. На лицах невообразимая скука, как будто своим присутствием они делали одолжение не только сидящим в ресторане, но и всему остальному миру. И только их глаза, совершенно трезвые, жестко фиксировали малейшее передвижение в зале.
Михаилу доводилось видеть этих парней раньше, в качестве телохранителей первых лиц государства. Не придерешься — настоящие профессионалы. И поменять престижное место службы они могли только за о-очень большие деньги. Ларин, похоже, не скупился не только на посулы, но и на реальные, вполне осязаемые «хрусты».
Его лицо уже успело размякнуть и принять обманчиво расслабленное выражение.
— Знаешь, почему я не боюсь угрозы со стороны нашей доблестной милиции? — спросил он.
— Просвети, — предложил Михаил без энтузиазма.
Грибочки его не разочаровали. Трудно было поверить, что стоимость такой небольшой порции равна по сумме иному месячному окладу.
— А потому что не все такие честные, как ты, — сказал Егор Ларин. — Знаешь, Бес, менты ведь они тоже хотят жить по-человечески. А удовольствия, как известно, стоят дорого. Так что у меня все схвачено! И если кому-то в голову придет блажь поинтересоваться, как я свожу дебет с кредитом, то я уже через час буду знать об этом.
Из дальнего конца зала, слегка покачиваясь, к столику устремился молодой мужчина. Что-то в его сутулой фигуре показалось Чертанову знакомым, а когда тот, разомкнув губы, сверкнул золотой фиксой, Михаил без особого труда узнал в нем своего бывшего клиента.
— Гражданин начальник, какая встреча!.. Вот уж где не чаял тебя увидеть. Давай с тобой махнем по стакану. Не побрезгуешь?
— Ты разве уже откинулся?
— Подчистую вышел, гражданин начальник!. Я свой срок от звонка до звонка отмотал.
Не самая приятная встреча, хотя повседневная жизнь переполнена подобными сюрпризами. Михаил внутренне напрягся.
Фиксатый распростер руки, чтобы заключить его в крепкие объятия. Но неожиданно из-за соседнего столика поднялся рослый охранник, встав на его пути. Глаза безмятежные, на губах рассеянная улыбка, но стоял на ногах он крепко, словно произрастал из пола — не обойти, не разминуться…
— О! — радостно воскликнул телохранитель. — Какая встреча! Где ты пропадал? — И, обхватив фиксатого правой рукой, уверенно направил его в сторону выхода.
Со стороны все выглядело очень естественно. Встретились два приятеля, только один радуется этому значительно сильнее, чем второй.
— Ты че, в натуре?! — тараторил фиксатый. — Я тут крестного своего повстречал. Чарку во здравие хотел опрокинуть.
— А меня ты позабыл? Полгода пропарились в соседних отрядах. Ты меня пивком угостить не желаешь? — Телохранитель явно разбирался не только в приемах рукопашного боя, но и в психологии людей, в том числе не очень трезвых.
Фиксатый приостановился, удивленно похлопал ресницами, а потом признался:
— Не, бля буду, не помню!
— Ты даешь, земеля! Ну, пойдем, я тебе напомню, — подмигнул ему телохранитель. — Не на людях же орать.
Дружелюбно улыбаясь, оба вышли из ресторана.
— Боюсь, этому типу придется раскошелиться на новые фиксы, — прокомментировал сценку Ларин.
— Не сомневаюсь, — буркнул недовольно Михаил.
— Ну да пес с ними со всеми, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть! Ты мне скажи, чем ты баб берешь? Я вроде бы при деньгах и внешностью не обижен, а тебе стоит перемолвиться с любой, и она уже твоя. Может, у тебя, Бес, какой-то одеколон особенный? Открой мне секрет! А хочешь, я у тебя куплю его. — Ларин запустил руку в карман. — Ну, называй сумму. Сколько он стоит? Двадцать тысяч баксов? А может быть, пятьдесят?
— Кончай куражиться, — попросил Михаил.
— Ладно-ладно, не обижайся… А помнишь ту брюнетку, которую ты подцепил с месяц назад в этом кабаке?
— И что?
Лицо брюнетки подзабылось, но, определенно, у нее была великолепная фигура. Она отвезла его к себе, и через минуту они очутились в постели. Как же ее звали? Михаил наморщил лоб.
— Расслабься, все в порядке! Кошечка эта потом каждый вечер приходила и тебя ждала. Думаю, сегодня опять появится. Тут на нее путаны стали наезжать. Посчитали, что она солидных клиентов поджидает. Ну, я провел разъяснительную беседу, и девочки поняли, что к чему. Любовь! Я к ней со всех сторон подбирался и так, и эдак. Думаю, уступит, а она ни в какую. Так отбрила, что и подходить уже не стоит. Бес, открой свой секрет. Может быть, ты вставил ей как-нибудь по-особенному?
— Отвяжись! Не запоминаю я, кому, куда и как вставляю.
Михаил не кривил душой. Он действительно не отягощал свой мозг подобными подробностями. Если бы он задался себе целью запомнить всех женщин, которых ему удалось познать, то наверняка ими пришлось бы заполнить все ячейки памяти. Но имя брюнетки все же неожиданно всплыло из небытия, возможно, потому, что оно было редким.
— Ее, кажется, Ангелиной звали? — предположил он.
— Верно! — восторженно подтвердил Егор. — У такой чертовки — такое ангельское имя!
Приятели, сидевшие за столом, заулыбались. Они уже давно попали в сильную зависимость к Егору и научились играть свиту своего короля. Если бы Ларин неожиданно пригорюнился, то они непременно поднесли бы заготовленные платки к сухим глазам.
— Эко диво, — пробормотал Михаил. — Чертовок вокруг хватает. Мне бы ангела в юбке встретить…
— Таких на земле не имеется. Зато Ангелина — вот она, собственной персоной! — торжественно провозгласил Ларин.
Чертанов резко обернулся. Через три столика от него, спрятавшись за спинами какой-то шумной компании, в полнейшем одиночестве сидела молодая женщина с распущенными до плеч волосами. Несмотря на строгое вечернее платье с длинными рукавами, она выглядела неимоверно вызывающе, и сексуальность буквально фонтанировала через каждую клеточку ее оголенного тела. Такое случается только с очень эффектными женщинами. Чувственность невозможно спрятать даже под темной тканью паранджи, и одного только взгляда красавицы достаточно для того, чтобы повергнуть в душевный трепет самого стойкого мужчину.
Женщина сидела одна, что само по себе было очень странно. Такой прекрасный цветок нуждается в отменном уходе и терпеливом, умелом садовнике, способном воздыхать над каждым раскрывшимся лепестком.
Почувствовав чье-то заинтересованное внимание, женщина повернулась, и их взгляды столкнулись, высекая любовную искру. Михаил помнил, что Ангелина была красивой, но чтобы до такой степени — не ожидал. Видно, он и в самом деле был неимоверно пьян, если не сумел осознать очевидного при их первой встрече. Единственное, что он помнил с прошлого раза, так это небольшую, величиной с горошинку, родинку на правом бедре, которую теперь можно было воспринимать за божественную отметину. Кажется, она была идеально круглой. У Михаила возникло неодолимое желание вновь убедиться в совершенстве ее геометрической формы.
Кажется, он целовал эту родинку. А может быть, ему все это приснилось?
— Я сейчас вернусь. — Шумно отодвинув стул, Михаил уверенно зашагал к Ангелине.
— Вернется он! — скептически буркнул Ларин. — Закроется с этой барышней на пару дней в какой-нибудь хате и будет трахаться, как сиамский кот. Похоже, что наше веселье продолжится без него…
— Я ждала тебя, — произнесла Ангелина, чуть улыбнувшись, когда Михаил присел рядом. Держалась она просто, безо всяких затей. Говорила так, будто бы их связывали, по меньшей мере, тысяча и одна ночь, проведенные под одним одеялом. — Мне почему-то казалось, что ты появишься именно сегодня.
Шея у нее была длинная, необычайно грациозная. С такими данными Ангелине следовало бы красоваться на сцене Мариинского театра и исполнять главную партию в балете «Жизель», а не ковыряться в пресном салате из вареной свеклы. Очень милое занятие! Михаил задержал взгляд на ее ладонях. Белизну кожи подчеркивало золотое кольцо с изумрудом на безымянном пальце. На запястьях тонкие платиновые браслеты. Узкая ладонь как будто была создана для поцелуев, и, наклонив голову, Михаил коснулся губами крохотной синей жилочки, отчетливо проступающей сквозь прозрачную кожу. Его пальцы властно переплелись с ее тонкими пальчиками.
