Александр Афанасьев - Гильза в петлице
Возможно, и у Аньки будет тот мир, какой они построят.
Его вдруг охватил страх – он понял, что будет с дочерью, если его признают врагом Украины. Исключат из университета – это самое малое, что с ней сделают. Могут выставить к позорному столбу… будут издеваться… могут и затримать… а в следственном изоляторе найдется немало умельцев…
Он резко повернул руль. Еще раз…
Его «Рено Логан» был в том районе, который он хорошо знал. Это был Косой капонир – остатки Киевской крепости, часть из которых была превращена в музей, а часть – и до сих пор использовалась спецслужбами. В этом месте в девятнадцатом веке квартировал киевский гарнизон и по странному стечению обстоятельств здесь же приводились в исполнение смертные приговоры…
Он часто гулял здесь по молодости…
Так… вот!
Выскочил из машины… пистолет в кармане плаща… наскоро достал симку из телефона… аккумулятор. Сам телефон – улучив момент, когда укрепления скрыли его от посторонних глаз – забросил подальше. Почти перешел на бег… оглянулся… да. Точно, всё… Два человека – не спеша, вразвалочку бежали за ним. Молодые, как откормленные бройлеры…
Отпустив в точно рассчитанный момент карточку памяти – он усмехнулся. Теперь – все. Ловите ветра в поле…
Двое бежали за ним, гулко топая по брусчатке.
Он был почти на середине площади перед двухэтажным, выстроенным подковой зданием капонира. Не самое худшее место, чтобы умереть…
Полковник выхватил из кармана пистолет, повернувшись к преследователям, и оружие выхватили они. Бросились в стороны немногочисленные туристы.
– Стой!
Полковник поднес пистолет к виску, и быстро, словно опасаясь передумать, даванул на спуск…
Ижевск, Россия
30 мая 2021 года
Удмуртия… край родников… автомата Калашникова… и атомного производства.
Маленькая республика в самом центре России – была одной из ключевых территорий, обеспечивающих ядерный щит России. На ее территории располагалось сразу два стратегических производства. В Воткинске, Воткинский машиностроительный завод – производил ракеты типа «Тополь» и «Ярс», готовились к серийному производству новые, засекреченные изделия. В Глазове, на самом севере республики – был расположен ЧМЗ, Чепецкий механический завод. Чепецким его назвали потому, что он был расположен на реке Чепца. Этот завод был основным в России по производству ТВЭЛ – топливных выделяющих сборок для атомной энергетики. Кроме того, завод обладал уникальными для России компетенциями по производству изделий из обедненного урана, природного урана, металлического кальция, циркония и титана. До девяностых годов завод был засекречен, сейчас – на его базе создали отраслевой металлургический центр, удовлетворяющий потребности всей экономики страны в любых изделиях из редкоземельных металлов. Подобные центры во всем мире можно было пересчитать по пальцам, и все они находились в странах, имевших собственный ядерный цикл высокого уровня…
Но столицей маленькой республики был Ижевск. Город с численностью населения более шестисот тысяч человек, многие называли его «маленьким Петербургом», потому что они закладывались в одно время, и план города разрабатывал один и тот же архитектор. Город был тихим и уютным, довольно продвинутым, он намного больше походил на Европу, чем города центра России, в нем всегда хватало работы, а вокруг – были плодородные поля, фермы, и маленькая республика не только обеспечивала себя всеми основными продуктами питания, но и поставляла их соседям. Еще в республике были нефть, лес, торф… только вот шпионов не было. Сами подумайте – ну какие шпионы в Ижевске? Что им тут шпионить?
Или… были?
Черная «Тойота Камри» остановилась на перекрестке, и пока горел красный – в нее ловко запрыгнул невысокий, курносый парень лет тридцати, в куртке-дутике и джинсах. Машина тронулась с потоком, свернув на зеленую стрелку.
– Доброго дня.
– Опаздываешь…
– Минута…
Водитель хмыкнул.
– Знаешь, был такой генерал Биязи. Он за небольшие опоздания наказывал строже, чем за большие. Опоздать на десять минут, двадцать, час – этому могут быть причины. Для опоздания на одну минуту оправданий нет – чистое разгильдяйство. Жилет надел?
– Обижаете, шеф… – Парень расстегнул куртку, показал немецкий противоосколочный жилет…
– Хорошо…
Одним из самых уважаемых заведений общепита в Ижевске была «Позимь». Кафе, а потом ресторан – оно еще открывалось как кооперативное и пугало непривычных ижевчан тем, что напитки там подавали не в баночках из-под майонеза, а в нормальных бокалах. Оно сохранилось до сих пор, превратившись в ресторан с детской площадкой прямо в центре панельных кварталов, недалеко от активно застраиваемого многоэтажками Соцгорода и реки Карлутка.
«Тойота», сделав круг, ловко прошла дворами, остановилась. Водитель включил рацию «Радий» (она производилась в нескольких сотнях метров отсюда на ИРЗ), переключился на закрытый канал.
– Второму, Пятый прибыл.
– Пятый, Второму, принял…
Пассажир тем временем настроил на автомобильный телевизор картинку, но не с телеканала, а оперативное видео, которое снимали из окон военкомата, расположенного через дорогу от Позими.
– Есть?
– Есть… вон его тачка.
– «Крузер»?
– Он самый…
Стоянка перед Позимью была забита дорогими машинами.
– Три фашиста, три веселых друга…
– Идут, что ли?
– Не… один в машинке. Двое – в кафе торчат.
– Картинка с беспилотника есть?
– Щас посмотрим… ага, и это есть.
– Давай…
Беспилотник производился чуть дальше, в районе так называемого Старого аэропорта. Вообще-то, изначально он был разработан для наблюдения за трубопроводами и лесными массивами во избежание пожаров, но подходил и для оперативной работы. Ижевск был центром высоких технологий…
– Вон тот – что торчит?
– Пьяный, что ли…
– Да непохоже.
– До нас побежит…
– Отметь, передай данные…
– Второй, внимание всем! Карлсон выходит, двое с ним. Приготовились работать!
Захват прошел почти буднично.
Три человека вышли из кафе, только что они договорились о новых поставках и были весьма довольны друг другом. Машина одного из них была припаркована на стоянке перед кафе, ему бояться было нечего, у двоих – во дворах. Они пожали друг другу руки – и в этот момент идущий со стороны Удмуртской фургон с высокой крышей резко затормозил, и из него как горох посыпались люди в черном.
– На землю! Работает СОБР!
– Так, побежал…
– Куда?
– На улицу…
– Давай отсчет…
Водитель перекинул коробку в режим заднего хода… «Тойота» начала разгоняться…
– Пять… четыре… три… два… сейчас!
Водитель даванул на газ, и машина, ударив багажником бегущего, сбила его с ног и вылетела на улицу. Улица была не слишком оживленной, но кто-то едва успел затормозить.
– Охренел!
Двое уже бежали к сбитому ими человеку с пистолетами в руках.
– Замер! Замер!
Лежащий как-то боком человек выкрикнул, как плюнул:
– Слава Украине!
Его рука была уже в кармане. Парень в куртке – дутике – среагировал первым, он прыгнул на террориста, пытаясь перехватить его руку. Глухо хлопнул взрыв, обоих подбросило…
Управление ФСБ по Удмуртской Республике находится на перекрестке старейших улиц города – Советской и Пушкинской. Это четырехэтажное здание сталинской постройки, относительно небольшое, но для такой небольшой республики – вполне достаточное. Сейчас – несмотря на ночь – окна в нем горели.
ЧП…
Здоровяк, под метр девяносто ростом, оставил машину на пустой стоянке напротив, у великолепного ансамбля домов сталинской постройки. Перебежал улицу, нырнул в подъезд здания, одним из архитектурных элементов которого были щит и меч. Провел картой по новому, недавно установленному валидатору, поднялся бегом на второй этаж…
Человек в форме без знаков различия поднялся навстречу:
– Ну?
Здоровяк покачал головой.
Хозяин кабинета, звякнув ключами, открыл старомодный сейф, достал бутылку коньяка и два маленьких, охотничьих серебряных стаканчика. Здоровяк отрицательно качнул головой:
– Не буду.
– Святое…
Здоровяк принял стаканчик, замахнул в себя, поморщился.
– С…и. Восемь литров крови перелили. Не помогло. Как чувствовал… утром он сел в машину, говорю – жилет надел? Он – обижаете, шеф. А не помогло.
– От гранаты не поможет.
Как и все – сотрудники МВД и ФСБ по Удмуртской Республике – прошли Кавказ. У МВД – были потери. У ФСБ – потерь не было.
До сегодняшнего дня.
– Установили?
– Установили. По оторванному пальцу. Юсеф Шарипов, крымско-татарский активист, тридцать восемь лет. Принял радикальный ислам, находился в федеральном розыске. Предположительно находился в Сирии.
– Да хрен там, – отозвался здоровяк, – здесь он был где-то. Ориентировался нормально, да и… загар у него был не свежий, когда только что с югов – загар другой.
