Андрей Кокотюха - Охота на маршала
– Так точно, – коротко ответил Гонта.
Он сунул в рот папиросу, размяв перед этим гильзу. Чиркнул спичкой.
– А если я вам скажу, что груз, который находился в вагонах, принадлежал лично маршалу Жукову Георгию Константиновичу? И что вагонов почему-то оказалось три, хотя с самого начала их было два?
Рука замерла, не донеся огонь до папиросы.
Спичка быстро догорела, обожгла края пальцев.
Вскрикнув, Гонта бросил ее под ноги. Туда же выпала изо рта папироса.
– Жукову?
– Именно так. Об этом информирован подполковник Коваль. Он же ввел в курс дела ограниченный круг особо доверенных лиц из числа подчиненных. Указания он получает из Москвы, причем лично от заместителя председателя Совета Министров СССР Берии Лаврентия Павловича. Это известно из достоверных источников, назвать которые вам, как вы, надеюсь, понимаете, я не могу. Не имею права.
Гонта прикрыл глаза, пытаясь собрать воедино внезапно зароившиеся мысли.
– Выходит, – произнес он, – Берия… товарищ Берия лично заинтересован в том, чтобы преступление раскрыли и похищенные трофеи вернули Жукову… товарищу Жукову?
– У Берии иной интерес. – Теперь на часы взглянул Мурашко. – Двадцать три ноль пять. Давайте прогуляемся до моей машины, Дмитрий Григорьевич. Договорим по пути. Тем более мы только начали.
Штабная «эмка»[21] поджидала их на самом дальнем краю соседней улицы.
Пока офицеры шли к ней в темноте, полковник больше говорил, а Гонта – слушал, перебивая только изредка, чтобы уточнить некоторые моменты, прежде всего для себя. Ведь, поняв наконец, что же происходит и в центре какой невидимой схватки он оказался, майор пытался найти ответ на, пожалуй, самый важный для себя вопрос: какую роль в происходящем предстоит сыграть лично ему?
А в том, что обе стороны уже подготовили для него роли, Дмитрий не имел ни малейших сомнений.
– Своей нынешней должностью в штабе округа я обязан лично Жукову, – объяснил по пути Мурашко. – Когда он еще командовал нашим округом до войны, я при нем начинал. Потом – фронт, тоже одно время довелось повоевать под его началом. Вы ведь тоже воевали у него?
– Было дело. Первый Украинский. Но лично, как вы сами понимаете, не был знаком с командующим.
– Зато я достаточно хорошо знаю Жукова. Во всяком случае, мне так кажется. Он не ангел, но никто не свят. Особенно, когда идет война. Такая кровопролитная, в которой мы победили совсем недавно. Полгода, считайте, прошло.
– Всего ничего.
– Именно так, Дмитрий Григорьевич. И вряд ли вы станете спорить, что победой наша армия во многом обязана военному искусству Жукова.
Здесь Гонта ответил сдержанно:
– Ну… это решать историкам… так я считаю.
– Согласен, историки еще скажут свое слово. Но сейчас как раз решается, каким оно, слово истории, будет в конечном итоге. Жуков – маршал Победы. Как вы думаете, многим это нравится, особенно – в верхах?
– Я не обсуждаю «верха», товарищ полковник. – Гонта чуть убавил шаг. – Если вы намерены развивать подобную тему, сочту нашу встречу и весь этот разговор провокацией.
– И снова согласен, – кивнул Мурашко. – Однако расстановку сил в общих чертах я вам обрисовал. Кому-то выгодно сейчас если не сразу свалить, то уж точно дискредитировать Жукова как полководца, кузнеца нашей победы, личность, в конце концов. Основания для таких выводов очень просты. Судите сами, делайте выводы, вы же боевой офицер, опытный и умелый разведчик.
Как раз в этот момент впереди замаячила «эмка». Мурашко предупреждающим жестом дал понять собеседнику, что пока нужно прерваться. Когда оба сели в салон, водитель, армейский старшина в новой, с иголочки, форме, что не укрылось от взгляда Гонты даже в темноте, завел мотор – и они двинулись вперед. Отметил Дмитрий и тот факт, что полковник не сказал шоферу, куда именно надо держать путь. Видимо, все, происходившее в данный момент, было организовано и четко спланировано.
Стратегическая войсковая операция, не иначе.
Так, молча, мужчины сидели в машине, пока «эмка» не выехала за черту города, на окраину, и не двинулась, свернув с дороги, к виднеющейся в ночи лесной стене. Ехать по полю легковушка могла с еще бо́льшим трудом, чем по мокрому грязному шоссе, однако водитель оказался опытным, уверенно нажимал на педали и рычаги, и в конце концов «эмка» углубилась в лес. Когда она скрылась за деревьями и верхушки сосен закрыли луну, оставив фары единственным источником света в кромешной тьме, водитель нажал на тормоз.
Все тем же жестом Мурашко пригласил Гонту выйти из машины. Шофер остался внутри. Офицеры прошли чуть вперед, и тут же из-за деревьев прямо под свет фар шагнул молоденький капитан. Дмитрий сразу узнал форму – связист.
– Готово? – спросил Мурашко.
– Десять минут, товарищ полковник, – отрапортовал тот.
– Отлично. Ожидайте на месте.
– Есть ожидать на месте!
Капитан растворился в темноте, а Мурашко, повернувшись к Дмитрию, заговорил снова:
– Времени осталось немного. Потому сообщаю вам исходные данные. А выводы, как уже сказал, делайте сами. Трофеи в вагонах, все эти ящики с посудой, коврами, мебелью, драгоценностями – список у вас имеется – действительно принадлежат маршалу Жукову. И, как нам известно, они получены не мародерским способом. В конце концов, Жуков, как любой победитель, имеет на них право. Если вы захотите обсудить моральную либо же этическую сторону вопроса – всегда пожалуйста, но это позже. Два первых вагона с маршальскими трофеями были прицеплены по личному распоряжению начальника штаба Жукова к военному эшелону, следующему из Берлина. По пути следования был получен приказ следить за передвижением вагонов. Позже пришла информация: в хвост по чьему-то распоряжению прицепили третий вагон. Что внутри – не знает никто, однако логика в этом действии была.
– Какая?
– Дополнительный груз автоматически попадает под охрану, обеспеченную маршальским вагонам. Все очень просто. Ладно, много лишнего. Опуская ненужные подробности, скажу: в Киеве вагоны должны были прицепить к другому составу. Так уже делали дважды по пути следования. Но именно в Киеве они исчезли. Причем – все три, включая, гм, третий лишний. Руководство округом, которое получило указания по поводу вагонов лично от Жукова, приняло максимальные меры. Задействованы были все необходимые для розыска пропажи ресурсы. Результат: эти вагоны с трофеями Жукова были сперва загнаны на запасной путь киевской железнодорожной станции, а после – прицеплены к эшелону, который доставил груз сюда, в Бахмач. Здесь их опять загнали в тупик, выставили охрану. Все делалось по прямому указанию органов УМГБ. И сами понимаете, Дмитрий Григорьевич, без ведома центрального аппарата ничего этого не могло произойти. Готовы сделать первый вывод?
Гонте очень этого не хотелось.
– Трофеи Жукова увели по указанию Берии.
– Правильно. А зачем?
– Скажите сами, товарищ полковник. Вы уже давно знаете ответ.
– Хорошо, – легко согласился Мурашко. – Давняя вражда между Берией и Жуковым в войсках известна. Мы с вами прошли войну, оба были на передке. И прекрасно знаем, какую функцию выполняли органы тогда еще НКВД во время войны и сколько человеческих судеб поломали сопливые лейтенантишки из особых отделов. Не говоря уже о более высоком руководстве, как в центре, так и на местах. Берия хочет дискредитировать Жукова. Предъявить маршалу военные трофеи как доказательство личной нескромности. Отсюда он сможет плясать дальше: власти у Лаврентия Павловича сейчас более чем достаточно для обвинения Жукова в присвоении чужих заслуг, стратегических планов, побед. Вы хотите, чтобы я назвал фамилию того, кому Берия предъявит доказательства против Жукова? Трофеи – только начало.
Гонта искренне хотел отмолчаться – все вырвалось само собой.
– Товарищ Сталин ему не поверит.
– Берия – заместитель председателя Совета Министров. Он курирует ряд очень серьезных вопросов, касающихся государственной безопасности и обороны. Товарищ Сталин поверит ему, Дмитрий Григорьевич. И Жукова не будет. Берия уничтожит его. У вас есть вопросы или сомнения на этот счет?
Вместо прямого ответа Гонта спросил:
– Получается, ночное нападение… Вы хотите сказать…
– Нет. Подполковник Коваль своим появлением и активным вмешательством косвенно подтвердил – у МГБ что-то пошло не по плану. Они делали все возможное, чтобы не привлекать к вагонам лишнего внимания. Их, как я понимаю, должна была выявить случайная проверка. Вскрывают пломбы, видят ящики с добром. По документам это – собственность маршала Жукова. Историю поворачивают так, как выгодно его врагам, и в ближайшей перспективе маршал Победы попадает под мощный каток. – Выдав это, Мурашко перевел дыхание. – Вот почему МГБ заинтересовано, чтобы похищенные трофеи нашли. И при этом желает оставаться в стороне, всем занимается милиция. Вы роете землю, дело-то громкое. А когда все будет найдено, владельца этого, гм, добра установят по тем же документам. Дело заберет себе УМГБ, передаст в Москву. Да, вот еще. – Мурашко прокашлялся в кулак. – Хочу сразу предупредить – случившееся, я имею в виду, вооруженное ограбление с человеческими жертвами, самому маршалу не выгодно. Когда был обнаружен след вагонов, у нас только составлялся план мероприятий. Не исключалось прямое столкновение с УМГБ, важно было нанести упреждающий удар… Однако, повторюсь, того, что случилось прошлой ночью, не ожидал никто. Вот, теперь все.
