Дон Пендлтон - Субботний шабаш
— А Фрэнк, — вставил Билли Джино с раздражением в голосе, — погиб вместе с Оджи при странных обстоятельствах. И никто так и не смог толком разобраться, как все произошло. Мы до сих пор точно не знаем, кто кого подставил.
— И зачем, — мрачно заметил Таррин.
Грацци, нахмурив брови, побарабанил пальцами по столу и сказал:
— Давайте начистоту. Вы хотите сказать, что Марко работает на... на Мака Болана? Так, что ли?
На какое-то время этот вопрос повис в воздухе. Затем Омега посмотрел в окно и очень спокойно произнес:
— Мы пока этого не говорили, Джонни. Но мы знаем, что кое-кого этот вопрос очень сильно беспокоит. Особенно сейчас, когда Марко снова бьет во все колокола, распуская слухи об очередном рейде Болана.
— А не может быть так, — спросил Таррин, — что... э-э... возможности Болана слишком переоценивают? Может, даже преднамеренно. А что, если ему приписывают те заслуги, которые на самом деле принадлежат другим?
— В твоих словах есть доля истины, Лео, — сказал Омега. — Возможно, этот парень и не атаковал Индиану в понедельник, Лос-Анджелес во вторник, Уайт Сэндс в среду, Флориду в четверг и Балтимор в пятницу. Однако всем нам известно, что эти территории действительно подверглись нападению. И мы хотели бы знать, впрочем, как и ты, Джонни, — Пиковый Туз кивнул Грацци головой, — мог ли один человек совершить все эти подвиги в течение одной недели. Нам даже неизвестно, жив ли до сих пор Мак Болан. — Омега выпустил в потолок очередную струю голубоватого дыма. — Если он вообще когда-либо существовал.
Грацци встал, сунул руки в карманы брюк и подошел к окну с глубоко обеспокоенным видом.
— Ты когда-нибудь видел этого парня, Джонни? — тихо спросил Омега.
— Нет, никогда.
— А ты знаешь кого-нибудь из тех, кто видел Болана?
— Нет, пожалуй, не знаю.
Билли Джино вмешался в разговор:
— Прошу прощения, но этот тип никогда не оставлял за собой свидетелей, способных опознать его. Никто из тех, кто его видел, не дожил до того, чтобы рассказать об этом.
— Билли прав, — сказал Таррин. — Но не на сто процентов. Ты забываешь, Омега, что Болан начал с меня. Мне бы очень не хотелось напоминать вам, как он обвел меня вокруг пальца. Но я хочу сказать, что хорошо знал его и относился к нему, как к брату. Я утверждаю, что Мак Болан действительно существует. Или существовал.
— Это было очень давно, — заметил Омега.
— Да, давно.
— Мог ли он продержаться так долго? Ну пусть не он, а любой другой человек из плоти и крови. Когда за его голову объявлена награда в миллион долларов и каждый полицейский Штатов охотится за его задницей? Мы должны ответить на этот вопрос и прямо сейчас, когда...
Таррин прервал его и сказал:
— Мой дядя был первым из боссов, который на своей шкуре испытал тяжелую руку Болана. Он впадал в ярость и набрасывался на всех, когда тот выставлял нас круглыми идиотами. Бывало, Серджио говорил нам, что в одиночку такое никому не по силам. Он считал, что за всем стоит ФБР и что они придумали Мака Болана в качестве прикрытия, на самом же деле действует не один человек, а целая группа специально обученных агентов ФБР. А поскольку они не могли подобраться к нам законным путем, то придумали миф с Боланом и действовали под его маской. Конечно, в чем-то дядя оказался не прав. Болан сразу же попал в списки особо опасных преступников и с тех пор занимает в нем первую строчку. Однако я задумываюсь вот над чем, Омега. Что, если этот тип давно уже мертв и похоронен где-нибудь в цинковом гробу? Может, кто-либо прикрывается репутацией покойника, чтобы самому оставаться в тени и безнаказанно вываливать нас в дерьме, в котором мы находимся последнее время?
— Итак, — сказал Омега, — мы вернулись к тому, с чего начали. Я просил вас говорить кратко и по делу. Джонни поинтересовался, в чем заключается это дело. Так вот, дело в следующем. По словам Марко, Болан снова собирается напасть на нас, возможно, сегодня, мы точно не знаем. Во всяком случае, очень скоро. Так говорит Марко. И он всех нас призывает объединиться под его знаменем. Вопрос, который я задаю, прост. Следует нам это делать или нет? Следует ли вверять свое оружие и жизни в руки Марко Минотти? Насколько я понимаю, яснее уже не скажешь. Вам не кажется, что Марко ведет себя, как новый босс всех боссов?
Грацци вернулся к столу и занял свое место. Положив правую руку на центр стола ладонью вниз, он тихо произнес:
— Марко не будет им никогда.
Лео Таррин положил свою правую руку на руку Грацци. Билли Джино с некоторым колебанием последовал его примеру.
Омега, напротив, встал и подошел к окну. После непродолжительного молчания он сказал:
— Вы знаете, что я не могу присоединиться к вашему союзу. Я служу делу, а не людям, которые его вершат. Вы, друзья, снова освятили его, и я буду верно ему служить.
Билли Джино открыто заплакал.
Джонни Грацци смотрел вдаль отсутствующим взглядом, думая, возможно, о грядущем расцвете Организации и предстоящих славных делах. На лице Лео Таррина застыло строгое и серьезное выражение. У него имелись на то свои основания. Лео был секретным агентом ФБР, давно внедренным в ряды мафии, и с Маком Боланом его связывала давняя и тесная дружба.
Омега также хранил серьезный вид, и на то у него были не меньшие основания — ведь под суровой внешностью Пикового Туза скрывался не кто иной, как сам Мак Болан, по прозвищу Палач.
Глава 2
Мак Болан не был роботом-убийцей или безжалостной боевой машиной. В тяжелейших условиях военных действий, разворачивавшихся в горячих точках Юго-Восточной Азии, сержант Болан за свои выдающиеся боевые заслуги приобрел репутацию преданного солдата и непревзойденного военного специалиста. Несмотря на полученное им прозвище «Палач», никто и никогда не посмел выдвинуть против него обвинение или даже намекнуть на то, что военный специалист «вышел из-под контроля» или свихнулся от тягот и ужасов войны.
Помимо грозного прозвища Палач, сержант Болан заслужил еще и другое имя, которое ему дали местные жители разоренных войной деревень. В переводе с их родного языка на английский оно обозначало что-то вроде Сержант Милосердие. О Болане ходили легенды среди врачей и специалистов из вспомогательных отрядов по оказанию помощи, которые первыми прибыли в умиротворенные районы после армейских операций по «восстановлению мира».
Первоначально Мак Болан прибыл во Вьетнам добровольцем в качестве специалиста по стрелковому и легкому артиллерийскому вооружению. Затем он стал работать инструктором по обучению владению современным оружием свирепых горцев. В итоге Мак попал в небольшую группу американских военных специалистов, действовавших совместно с горцами в операции под кодовым названием «Проект Бэкбэрн», целью которой являлась борьба с вьетконговскими террористами в малонаселенных районах Вьетнама. Позднее благодаря опыту, полученному в результате проведения операции «Бэкбэрн», Болана одним из первых назначили руководить группой «свободных охотников». С выделенной ему группой из пяти человек он преследовал террористов в районах их постоянной дислокации. Разумеется, боевые задания, носившие характер карательных операций, редко отражались в официальных докладах для Пентагона.
Группа Болана, официально прикомандированная к 9-й пехотной дивизии в качестве «отдельной оперативной группы», действовала самостоятельно и вскоре стала прототипом других подобных подразделений, которые позднее превратились в «черные береты», как сокращенно именовались разведывательные отряды дальнего действия. Несмотря на утвержденную Генеральным штабом организационную структуру, «отдельная оперативная группа» была сохранена как автономная боевая единица для проведения особо важных разведывательных операций, и сержант Болан стал героем-легендой как в военных кругах, так и среди населения. Ходили слухи, что в секретных архивах ЦРУ собрано больше данных о деятельности Мака Болана, чем в любом военном отчете. Можно предположить, что сержант Болан погиб бы геройской смертью простого солдата где-нибудь в горячих точках Вьетнама или Камбоджи, учитывая специфику его «работы», если бы этому не помешала трагедия его семьи.
После получения извещения о гибели родственников командование отправило Болана в отпуск на похороны матери, отца и семнадцатилетней сестры, а также для улаживания дел о попечительстве над осиротевшим четырнадцатилетним братом.
В Юго-Восточную Азию он больше не вернулся. Зато у себя дома, в Штатах, сержант Болан начал войну более широкого масштаба с гораздо более грозным противником, чем тот, с которым ему приходилось сталкиваться в диких джунглях Вьетнама. Частное расследование, проведенное им, позволило точно установить, что в гибели его родных повинна мафия, и Мак Болан объявил преступному синдикату войну не на жизнь, а насмерть.
