Вячеслав Денисов - Презумпция виновности
Сашку задело. Он хотел сделать так, как ему приказывал этот невменяемый: проехать таксопарк, улицы Маркса, Столетова, еще с десяток перекрестков, доехать до конца города – Кулацкого поселка, потом развернуться по соседнему переулку, вернуться обратно и, не доезжая двух кварталов до пятого таксопарка – как ему и велели, высадить пассажира на улице Столетова.
Но он был чересчур истрепан рабочими сутками. Просто довез пассажира до указанного места, сорвал с кассы выползший чек на пятьдесят четыре рубля с мелочью, сунул в карман, а клиенту объявил сумму и вручил другой, на четыре сотни.
На той же улице Санька заглушил двигатель и пересчитал деньги. Пятьсот за план тут же утонули в наружном кармане куртки. Тысяча с лишним за сверхурочные – во внутреннем. До новенькой «девятки» оставалось три восемьсот. Можно было взять подержанную, и уже давно, но Геннадий Владимирович Шельмин, дядя Саньки, сказал, что если хочешь мучиться – возьми с рук. Хочешь ездить без проблем и постоянно менять новую машину на новую – первую покупай в магазине. В сфере автовладения Шельмин был для Саньки авторитетом, поэтому воспротивиться мнению дяди Пикулин не мог. Водила с тридцатилетним стажем всегда умнее того, чей стаж чуть больше пятнадцати. Для тридцатидвухлетнего парня пятнадцать лет за рулем – это просто подвиг, но тринадцать из них Санька просто гонял по стадиону. И когда исписанная рекламой «восьмерка» ломалась или билась, то при этом голову ломал не он, а техники.
Санька включил зажигание и поехал в таксопарк. Но уже у входа, перед огромной урной, притормозил. Негласное правило – заезжай в парк чистым, чтобы твоему сменщику перед выездом не пришлось выбрасывать из салона пустые бутылки, окурки и прочий мусор.
Вот тут-то Санька и понял, что день хоть и заканчивается, но не совсем по его плану. На заднем сиденье его «пятерки» лежал черный кейс импортного исполнения с шифровыми замками.
– Вот дела. – Пикулин, вспомнив, кому принадлежал чемоданчик, почесал затылок. Эту вещь он видел в руках абсолютно пьяного мужика, привыкшего подъезжать к дому непременно с северной стороны.
Деваться было некуда. Санька знал, где живет последний клиент, а клиент, проснувшись поутру, обязательно вспомнит, что ехал домой на такси. Получается, он знает, где Сашка работает. А в качестве доказательства предъявит директору таксопарка чек за проезд. Очень быстро будет установлено, что чек отбит не кассой такси, а контрольно-кассовой машиной магазина автозапчастей «Пятое колесо». И продавец обязательно вспомнит, кто у него вчера покупал полусинтетическое масло. Когда выяснится, главмех вспыхнет как порох – Санька вчера предъявил ему фискальный чек и копию чека на семьсот сорок рублей, а, оказывается, масло он покупал за четыреста с копейками. Снежный ком какой-то… Не хватало еще неприятностей.
Выдернув из салона кейс, он бросил его на переднее сиденье, захлопнул дверцу и въехал на территорию таксопарка. Сдал кассу, ополоснул машину и вручил ключи главмеху. Сменщик опаздывал, но это не означало, что из-за этого должен задерживаться он, Пикулин.
– Ты чего это с «дипломатом», как атташе? – заметил главмех. – Капусту на дороге рубишь так, что она уже в карманах не умещается?
Саньке завидовали, он это знал. Из-за дяди ему, как новичку, и «Волгу» раздолбанную, после двух капремонтов, всучить не удалось, и фортуна в городе ему всегда улыбалась. Да и водил он – любо было посмотреть.
– Не твое дело, – огрызнулся Санька и отдал главмеху законный полтинник. Когда ты с понятиями, проблем с машиной у тебя не будет. Это молодняк за рулем весь день гнется, с главмехом не делится, потому и запчастей для них нет, потому и машины старые, потому и план не выполняется. Потому такие и не живут в парке долго. Полгода – год, и уходят, судьбой обиженные.
– Андрюхе скажи, что шаровая постукивает. Ты, кстати, говорил, что новую поставил, а?
– Конечно, новую! – рассердился главмех. – Гоняете по ямам, как пацанье, потом у вас то сзади постукивает, то спереди поскрипывает…
Обычный для этого времени суток разговор. О чем еще можно говорить, если одному спать хочется, а второй только проснулся и ждет следующую машину?
Обычно сменщики друг за другом заезжают, но Санькин сменщик жил в ста метрах от парка, поэтому до машины добирался пешком.
Выйдя из парка, Санька направился, конечно, на улицу Столетова. Нужно прийти первым и отдать кейс самому, пока проспавшийся гражданин не заявился к директору и не начал рассказывать о том, как его обокрал работник таксопарка. У дяди с директором постоянные «трения», он в этом деле не помощник. Мало того, директор не упустит случая подгадить Геннадию Владимировичу. Самого Шельмина директор ущипнуть не может – тот ветеран и в коллективе большим авторитетом пользуется. Зато директор запросто может вышибить из парка его племянника. А вот чего Саньке совсем не хотелось, так это потерять доходную работу.
Было бы лучше, если бы мужик ждал его на перекрестке. Однако на это Санька сильно не надеялся, так как хорошо помнил, в каком состоянии тот с ним попрощался.
Как и предполагалось, мужика на перекрестке не оказалось. Не оказалось его и около третьего подъезда. Тогда Сашка, медленно поднимаясь по лестнице, словно на что-то надеясь, стал осматривать двери квартир. На втором этаже ему повезло. Одна из дверей, самая правая из четырех, оказалась приоткрытой.
– Эй, – подал он голос в приоткрытую дверь. – Есть тот, кто не спит?
Если клиент в забытьи, а, скорее всего, так оно и есть, нужно заставить жену разбудить его, чтобы он осмотрел содержимое кейса и убедился, что все на месте. А то отдашь вот так, по-хорошему, а тот завтра с предъявой заявится. Были, скажет, деньги, а теперь их нет. Хотя… Этот мужик вчера мог их пропить – не вопрос! – а сейчас с бодуна заявить, что их нет по другой причине. Ох, дела… Но все-таки так лучше, чем вообще не прийти. Чек этот, будь он проклят. В кармане дубленки – Сашка видел, как клиент его прятал. По чеку обязательно найдут. Масло полусинтетическое… «Пятое колесо»…
Уже на пороге его встретила темнота, свидетельствующая о том, что в этой квартире не включен ни один из возможных источников света. Забыли на ночь дверь запереть, что ли?
Санька вошел в квартиру, почему-то уверенный, что попал именно туда, куда попасть и хотел, – в квартиру подпитого, хорошо одетого мужика, жадничающего на чаевые, но щедро платящего, когда его обставляют, как последнего лоха.
Еще один шаг вперед, и Сашкино зрение уловило узкую полоску света, бьющую из-под филенчатой двери закрытой комнаты. Он подошел к ней и осторожно постучал. Ответом ему была тишина, и он постучал еще раз, только теперь более громко.
Дверь в комнату никто не открывал, однако и никаких звуков из-за нее не слышалось. Санька вдруг с ужасом подумал, что тот мужик живет совсем не в этой квартире, что ее хозяин ушел на улицу выбрасывать мусор, сейчас он вернется, застанет Пикулина в своей квартире и вряд ли станет выслушивать бредовые объяснения таксиста. Приедет милиция, Саньку арестуют, вскроют в отделе кейс, найдут там две отрубленные руки, и… И все. После имеющейся судимости за грабеж его никто и слушать не станет. На следующий день обнаружат на «Полтиннике» туловище без рук, и… И теперь уже точно – все.
Если бы не этот дурацкий чек!.. Да желание пополнить сумму под подоконником, увеличивающуюся с каждым днем!
А если это и есть та самая квартира? Жилище, в котором этот проклятый кейс привык стоять за тем креслом, что у стены? И потом, чего уже бояться? Его с успехом сдадут ментам что при открытой двери в эту комнату, что при закрытой. Вдохнув полные легкие воздуха, Санька отогнал от себя призрак нар и толкнул створку…
И тут же выдохнул.
Квартирой он не ошибся. Наитие привело его как раз в нужное место. В квартиру мужика, который был в состоянии назвать правильный адрес, но не в состоянии сориентироваться во времени и пространстве.
Пассажир, который час назад проявлял жизненную активность, сейчас лежал на полу, и из его перерезанного от уха до уха горла давно перестала течь кровь.
Он лежал уже без дубленки, но в том костюме, который Санька заметил на нем во время посадки и прощания. Серый пиджак с черными брюками, явно от европейского производителя, яркий галстук, который теперь набух от пропитавшей его крови, узконосые ботинки с еще не стертыми подошвами… Нет, с деньгами у этого человека было все в порядке. Он имел полное право сесть в Холмске в такси и приказать ехать в Холмск. Через Владивосток.
А теперь он лежал, раскинув руки, словно для объятий с апостолом Петром, втиснув свою голову между ножками стула и боковиной компьютерного стола. Санька ни за что в жизни при других обстоятельствах не сделал бы вывод о том, что это стол компьютерный. Он бы просто сказал – между ножками стула и столом. Но кровь, залившая весь экран и собравшаяся каплями на кнопках клавиатуры, заставляла его сделать обязательный акцент – стол компьютерный.
