Сергей Зверев - Гроза северных морей
– Что это за запах! – Внезапно Роналд Вайл нарушил данное себе обещание и резко выдернул руку из кармана, чтобы прикрыть нос платком. – Черт! У вас что, сантехника полетела?
– О, простите, мистер Вайл! – пробормотал Лобастов, озадаченно оглядывая клетки с повизгивающими обезьянами, стоящие вдоль стен вивария в несколько ярусов. – Совсем забыл предупредить, с непривычки может показаться, что мои «крошки» не очень хорошо пахнут…
Сканков приложил среднюю фалангу указательного пальца к ноздрям, стараясь ограничить поступление едких аммиачных паров в свои ноздри.
– Да уж, не фиалки здесь у вас растут, – заметил он. – Не думаю, что стоит здесь задерживаться.
Ученый правильно понял общее желание поскорее покинуть виварий, потому не мешкая зашагал вперед, то и дело пожимая плечами. Вайл на ходу приблизился к Сканкову и прошипел сквозь носовой платок:
– Эти макаки всего в паре футов от нас! Мы ведь рискуем жизнью из-за этого недотепы! Он что, не мог выбрать другого маршрута?!
То, что Вайл так доверительно обращается к Сканкову, было несколько неожиданно, но приятно. Для него это был хороший знак – доверие босса росло. Нужно было его всячески поддерживать. Менеджеру по аналитике пришлось еще больше склониться, чтобы отвечать в самое ухо американца, который не отличался высоким ростом.
– Абсолютно безопасное место. – Поддерживая шепот собеседника, он придал своему голосу самые успокаивающие интонации. – Эти животные еще не участвовали в экспериментах, но уже прошли карантин после отлова. Я специально уточнял. Нам ничего не угрожает! Разве что убийственные ароматы…
Вроде бы подействовало. Вайл успокоился и снова разорвал дистанцию, воспользовавшись тем, что они прошли через очередной шлюз в просторную комнату, где уже находилась пара человек в светло-синих комбинезонах, очках и с масками на лицах. Они сновали около здоровенного прозрачного куба, стоявшего в центре. Заведующий лабораторией остановился прямо напротив этого сооружения, сияя от гордости.
– Вот и цель нашего путешествия, – пафосно начал он, но, заметив колючий взгляд начальника, вонзившийся в ковырявшихся у бокса сотрудников, слегка поостыл. Потешно нахмурившись, он обратился к своим помощникам. – Ребята, погуляйте пока…
Дождавшись, пока в лаборатории останутся только посвященные, Сканков первым шагнул к герметичной переборке, отделявшей людей от сидящего внутри молодого шимпанзе.
Обвешанное датчиками животное преспокойно занималось своими делами, не обращая внимания на столпившихся за стеклом зевак. Лишь когда один из посетителей постучал в переборку костяшками пальцев, шимпанзе поднял на него флегматичный взгляд, каким взрослые обычно одаривают расшалившихся ребятишек.
– Это наш Микки, – представил своего подопытного завлаб. При этом слегка покосился на шефа – не обиделся ли тот на американское прозвище обезьяны? Видя, что тому все равно, Лобастов нехорошо усмехнулся, показав неровные зубы. – Больше всего любит макчикен из соседнего «Макдоналдса». Вчера мы приготовили ему угощение сами…
– И в чем фокус? – поинтересовался Вайл с явным неудовольствием в голосе. – На мой взгляд, самая обычная обезьяна, вполне здоровая и даже счастливая. Если вы меня этим хотели удивить, то надо было ехать в зоопарк. Там хоть воздух почище!
Сканков закусил нижнюю губу и вопросительно поглядел на вирусолога. «Не хватало еще, чтобы демонстрация провалилась! – думал он. – Вайл такого не простит. Ведь обещал же, старый пень, что все пройдет без сучка без задоринки!»
Вместо ответа Лобастов в очередной раз поправил окуляры у себя на носу и подошел к столику рядом с боксом. На жидкокристаллический монитор, установленный там, выводилась вся информация о состоянии подопытного животного. Мельком взглянув на бегущие по экрану графики и числа, вирусолог снова недобро усмехнулся. Крючковатые пальцы забегали по клавиатуре, вызывая из электронной памяти машины нужные данные. Получив их, Лобастов удовлетворенно кивнул и потер ладони:
– Есть! Начинается!
– Хотелось бы узнать, что именно? – Американец уже порядком устал от ожидания. Ему ужасно не терпелось поскорее вырваться из этого проклятого здания, так давившего на его психику.
– Обратите, пожалуйста, внимание на Микки, – пояснил ученый. Но и без этого все уже заметили, что с шимпанзе что-то происходит.
Животное стало беспокойно вертеться на месте, печальные ранее глаза теперь слезились и горели нездоровым блеском. Вскоре обезьяна, нахохлившись, забилась в угол. Тело ее мелко подрагивало, а грудная клетка ходила ходуном от частого дыхания.
– Что с ней? – озадаченно спросил Сканков.
– То, чего мы ждали. У Микки сейчас сильнейшая лихорадка. Температура тела уже сейчас почти сорок, а будет ползти еще выше. Посмотрите, какая тахикардия! В общем, жить ему осталось совсем недолго. Не больше суток.
Похоже, увиденное произвело впечатление. Вайл осторожно отшагнул подальше от прозрачного бокса с несчастной обезьяной.
– Вы заразили его китайским «куриным гриппом»? – спросил он.
– Не совсем, – с готовностью отозвался Лобастов. – Видите ли, работая над вакциной, нам пришлось модифицировать вирус. Нам повезло – мы натолкнулись на удачную мутацию, позволившую преодолеть резистентность организма приматов, а значит, и человека, к «птичьему гриппу». Другими словами, у этого вируса есть особый, коварный ген, который наделяет его страшными свойствами. Инкубационный период – минимальный, клиника стертая, а летальность ужасающая – почти сто процентов!
Вайл вздрогнул и посмотрел на Сканкова с нескрываемым уважением. Тот только довольно улыбнулся – мол, все, как я вам и обещал.
– …и остановить эпидемию можно будет только поголовной вакцинацией населения. По-го-лов-ной! – закончил свое повествование ученый, сорвал очки и принялся протирать запотевшие стекла.
…Уже направляясь к автомобилям, менеджер по аналитике и его босс вернулись к ранее начатому разговору.
– Я консультировался с орнитологами, – щурясь от яркого весеннего солнца, сообщил Сканков. – Многие перелетные птицы мигрируют из Китая в Восточную Европу через Россию, останавливаются на отдых в Нечерноземье, поэтому, в первую очередь, заподозрят китайцев.
– Отлично. Я все понял. Вы уже подобрали место?
– Да. Есть одно. Очень удобное.
Вайл на свежем воздухе почувствовал себя гораздо лучше, а потому и настроение у него стало необычно благодушным.
– Хорошо. В этом я полностью полагаюсь на вас, – сказал он. – Однако для нашего появления в Нечерноземье требуется уважительная причина. И сделать все надо чужими руками.
Сканков загадочно улыбнулся:
– Можете не беспокоиться. Сейчас крупные международные консорциумы часто спонсируют российскую науку – это не только престижно, но иногда и очень выгодно…
3
– Ну и здорово же у тебя здесь, Саня! – с наслаждением вздохнул Павлов, насаживая на вилку кусок ветчины. – Тепло, солнце светит, воздух чистый – благодать!
– А ты, Серега, еще и ехать не хотел! – Бородатый крепыш с курчавой русой головой по-хозяйски выудил откуда-то бутылку и с хрустом скрутил крышку, перетянутую акцизом. – Когда меня доктора, будь они неладны, на берег по ранению списали, все вокруг только и твердили: «В город! В город!» А на кой, спрашивается, мне самому себя в «бетонный гроб» заколачивать? Пусть даже двухкомнатный и со всеми удобствами? По мне, частный домик в деревеньке – в самый раз.
– Так уж и деревенька, – протянул Сергей, здоровенной ручищей придвигая к себе наполненную до краев стопку, которая в его пальцах сходила за наперсток. – Крупный поселок, у нас на Севере и за город сошел бы.
– Что правда, то правда. И до Калуги рукой подать, – не без гордости согласился хозяин. – А Малоярославец и того ближе. А леса здесь какие! А озера! Из-за одной охоты можно все бросить и остаться.
Павлов раскатисто засмеялся:
– Так ты из-за нее, родимой, и переехал сюда, охотничек!
– Не без этого, – упрямо мотнул головой Ерков. Лицо его приняло мечтательное выражение. – Вот сходим на уток, распробуешь, самого потом за уши не оттянешь! Представь: камыши, тишина, вдруг вж-ж-ж-ж – селезень идет. Низко так… А ты его с лету ба-бах!
Мирно дремавший у стола персиковый спаниель встрепенулся от громкого голоса и залаял.
– Фу, Цезарь! – поморщился хозяин. – Спокойно себя веди, не позорь меня перед боевым товарищем.
– Сходим, конечно, и на охоту – у меня весь отпуск впереди, сорок пять суток, – примирительно сказал Павлов, высматривая на обильно уставленном яствами столе подходящий для угощения кусочек. – Хорошая у тебя собака. Цезарь, колбаски хочешь?
– Отставить! – вдруг рыкнул бывший моряк. – Товарищ старший лейтенант, ты мне так собаку испортишь! Негоже чужому человеку, пусть даже он гроза северных морей, охотничьего пса с руки кормить! Да еще и от стола! А ты, Цезарь, если еще раз не от меня еду возьмешь – берегись! Запру в чулане, а сам уйду в поход!
