Сергей Зверев - Осторожно, работает десантура!
Глава 2
Балашиха, Подмосковье.
Начало июня 2010 года
Володя Локис, сержант-контрактник подразделения спецназа ВДВ, блаженствовал. Неделю назад командир их части полковник Туманов подписал ему рапорт на очередной отпуск. И вот уже завтра Володя рассчитывал получить по банковской карте отпускные деньги и улететь отдыхать в Сочи. Он звал с собой маму, Анну Тимофеевну, но та решительно отказалась.
– Я, Володя, тебе там только мешать буду, – отнекивалась она. – Ты молодой, тебе развлечься захочется. С девушкой на танцы сходить. Или там в ресторане с ней посидеть. Или в кафе каком-нибудь. А тут я… Да и потом, поздно в моем возрасте по курортам мотаться. Для меня теперь лучший отдых – с тяпкой на даче. Так что поезжай один.
– Ма, ну какой, к шутам, возраст? – продолжал уговаривать сын. – Ты же еще молодая! И потом, посмотри, как за границей пенсионеры живут. Они же из круизов не вылезают!
– Так то за границей, – отмахнулась Анна Тимофеевна. – У них воспитание другое. И вообще, отстань ты от меня со своими Сочами! Не хочу я никуда ехать. Мне на даче нравится отдыхать.
Поняв, что уговорить мать не удастся, Володя махнул рукой и стал готовиться к предстоящему отъезду. Он купил новые плавки, шорты, несколько маек, две пары сандалий… даже новую спортивную сумку, хотя и старая выглядела еще вполне прилично.
А впереди у нас три дня и три ночи,
И шашлычок под коньячок – вкусно очень!
И я готов расцеловать город Сочи
За то, что свел меня с тобой! —
напевал Локис, стоя под душем после утренней пробежки. Он не помнил, где слышал эту песенку с таким простеньким, но запоминающимся мотивом. Но она ему так понравилась, что он не только узнал имя автора, но и не поленился купить диск Сергея Трофимова, больше известного под псевдонимом Трофим. Сейчас припев этой песни как нельзя лучше подходил под чемоданно-курортное настроение Володи.
– Мам, – крикнул он из ванной, – завтрак готов?
– Давно уже, – отозвалась Анна Тимофеевна. – Стоит на столе и стынет, пока ты, как тюлень, полощешься.
– Почему как? – поинтересовался Локис, входя в комнату. – Даже обидно. Что же, я не тяну на тюленя? Такой же большой, сильный и добрый.
Анна Тимофеевна улыбнулась, глядя на сильный мускулистый торс сына. От него веяло мощью и какой-то скрытой угрозой. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять – этого парня «любителям острых ощущений» лучше не трогать и в темном переулке «сигаретку не стрелять».
– Ешь иди, – сказала мать. – Между прочим, тюлень толстый и неповоротливый, а ты у меня больше на медведя похож.
Володя рассмеялся. В своем подразделении у него был именно такой боевой псевдоним – Медведь. Но мать об этом не знала, да и не могла знать. И вовсе не потому, что это являлось страшной военной тайной, которую строго хранили за семью печатями. Просто по официальной версии, которую сын «скармливал» Анне Тимофеевне все это время, он не принимал никакого участия в боевых операциях, а заведовал продовольственно-вещевым складом. А частые командировки объяснял тем, что ездит на испытательный полигон во Владимирскую область. Правда, с каждой новой командировкой скрывать от матери истину становилось все сложнее. По всем признакам, она явно что-то подозревала. И небезосновательно. На самом деле сержант-контрактник Владимир Локис был снайпером в разведывательно-диверсионной группе. И все его командировки никогда не отличались ни простотой, ни тем более безопасностью. Локис понимал, что когда-нибудь придется платить за эту «святую ложь» довольно дорогой ценой – родительским доверием.
Володя допивал чай, когда зазвонил домашний телефон. С кружкой в руке он вышел в прихожую и снял трубку.
– Алло? – полувопросительно произнес Локис.
– Это Смольный? – пророкотал в мембране бас командира его группы капитана Лешки Демидова под псевдонимом Купец. – У аппарата товарищ Урицкий!
Подобные шутки повторялись при каждом телефонном звонке и были чем-то наподобие пароля. По фамилии того, кем представлялся Купец, Володя без труда мог догадаться, с какими новостями он ему звонит. На этот раз фамилия председателя Военно-революционного совета Моисея Урицкого не предвещала ничего хорошего. Локис почувствовал, как у него засосало под ложечкой.
– Купа, не тяни, – упавшим голосом попросил Володя. – Лучше вываливай все и сразу…
На том конце провода послышался тяжелый, продолжительный вздох.
– Ты чемоданы уже упаковал? – начал все же издалека Демидов.
– Ну, уложил, – осторожно ответил Володя. – Ты хочешь сказать, что придется разбирать?
Он спросил это, хотя уже точно знал ответ. Случилось что-то, из-за чего его отзывают из отпуска, который еще и не начался.
– В общем, тема такая, – запинаясь, начал объяснять Демидов. – Тут нарисовалась прогулка, и, сам понимаешь, Батя объявил общий сбор, «яблоко-206»… Говорит, дело срочное, отлагательств не терпит.
Володя вздохнул. Формально в отпуск он уходил только с завтрашнего дня. А это означало, что до двадцати четырех часов ноля минут он себе не принадлежал. И при общем сборе с кодовым названием «яблоко-206» он был обязан немедленно явиться в часть.
– Во сколько я должен быть в батальоне? – обреченно спросил Локис.
– Вова, ты же опытный человек, – с нескрываемой укоризной пробасил в трубку Демидов. – Собирайся, не тяни время.
По инструкции, каждый разведчик должен прибыть в свое подразделение максимум через час после того, как ему станет известно, что объявлено «яблоко». Несколько секунд Володя слушал короткие гудки отбоя, потом положил трубку на рычаги и, мысленно чертыхнувшись, пошел надевать форму, которую всего несколько дней назад постирал и запихал в самый дальний угол шкафа. На удивленно-вопросительный взгляд матери он только раздраженно махнул рукой и коротко бросил: «Служба, ма, никуда не денешься».
Глава 3
Командир спецполка ВДВ полковник Михаил Савельевич Туманов, которого все в полку уважительно называли Батя, сидел в своем рабочем кабинете и с хмурым видом вертел в руках карандаш.
– Они там что, совсем с ума посходили? – громко возмущался он. – У меня, между прочим, служат разведчики-диверсанты, а не воры-домушники! Это ж надо до чего додумались – возьми и укради из самого центра Европы человека! И добро бы он был каким-то ценным агентом, резидентом или там еще каким-то «ентом». Но ведь это же бандит бандитом, на котором клейма негде ставить! Шлепнуть его прямо там, и все дела… Так нет, привези живым! И ради него я должен посылать к черту на кулички своих лучших людей! Да на одну подготовку уйдет уйма времени! А мне говорят, что на это времени вообще нет!
Сидевший справа от него начальник штаба части подполковник Сагалов тоже хмурил брови, но молчал. Ждал, когда его командир и начальник выпустит пар. Он, как штабист и опытный диверсант, не раз выполнявший сложнейшие задания командования, прекрасно понимал все трудности предстоящей операции. Самой главной трудностью была катастрофическая нехватка времени на подготовку бойцов. Точнее, его попросту не было!
– Михал Савельич, товарищ полковник, – попытался вставить свое слово Сагалов, – мы ведь военные люди…
– Вот именно, Виктор Антонович, что мы военные! – у начавшего было выдыхаться Туманова словно открылось второе дыхание. – Ты это правильно заметил – военные, а не крикуны-дипломаты, которые не могут договориться между собой! А эта работа! Она как раз по их части. Они должны улаживать подобные вопросы!
– Но если им что-то не удается, – быстро вставил Сагалов, – в дело неизменно вступаем мы. Так что все логично, Михаил Савельич.
Туманов несколько секунд смотрел на своего начштаба, подбирая наиболее весомые слова для ответного словесного выпада, но четкий уверенный стук в дверь не дал ему этого сделать.
– Войдите, – громко крикнул полковник, сердито сверкнув в сторону Сагалова глазами, давая понять, что спор на этом не закончен, а только прерван.
В кабинет командира полка вошли пятеро десантников в камуфлированной форме. Старший по званию вскинул руку к правому виску.
– Товарищ гвардии полковник, разведывательно-диверсионная группа специального назначения в количестве пяти человек… – начал докладывать он, но Туманов жестом оборвал доклад.
– Я и так вижу, Демидов, кто вы и сколько вас, – проворчал он. – Рассаживайтесь.
Десантники подсели к столу и выжидательно посмотрели на полковника.
– Вот, – обращаясь не к ним, а к Сагалову, с нескрываемым ехидством проговорил Туманов, – теперь этим бравым парням и расскажи, чем мы, военные, должны заниматься, когда бессильны дипломаты.
Сагалов глухо откашлялся. С Тумановым они были дружны давно, прекрасно знали все плохие и хорошие качества друг друга. Но с тех пор, как Туманов стал командовать спецполком, он сделался значительно раздражительней и придирчивей. Понять его было можно. Он привык все делать сам, но на должности командира полка не успевал это чисто физически. От него требовали, «снимали стружку», грозили взысканиями. Туманов нервничал, дергался и вообще очень тяжело переживал все это, с тоской вспоминая то счастливое время, когда командовал только взводом. Понимал Сагалов и то, что Туманов ничего лишнего на него не переложил. Вводить разведчиков в курс предстоящей операции входило в круг обязанностей начальника штаба. Он же должен был разрабатывать эту операцию и выдавать командиру группы пакет с этими разработками. Но на этот раз был особый случай: не имелось ни пакета, ни разработок, ни плана, ни даже идей. Было только задание, но и оно было сформулировано в общих чертах.
