Б. Седов - Любовь и баксы
- А что вы? - жадно спросила Лина. Артур продолжил свой невеселый рассказ:
- А я имел приказ от начальства найти медальон и представить его пред светлые очи кремлевских пузанов. Как бы там вышло, неизвестно, но… Но у меня был свой план. Я хотел, нарушив приказ начальства, засветить медальон в специальном гуманитарном фонде имени Андрея Рублева, неподвластном жадным чиновникам. Чтобы они уже не могли наложить на него лапу. И тогда сокровища действительно пошли бы в национальные музеи, голодным сиротам в детских домах, больным детям и старикам и так далее, а хапуги остались бы с носом. А сам я был бы на своем месте в полном порядке. Поверьте, я смог бы провернуть все так, чтобы на меня не упало даже тени подозрения.
- А я вам все испортила… - Лина повесила голову. - Простите меня, глупую дуру…
- Но мы же только что пили за мужскую глупость, - ехидно сказал Артур.
- Значит, я победила вас в этом…
- Нуне знаю… - Артур усмехнулся. - Справедливости ради давайте остановимся на том, что мы оба хороши. Согласны?
- Согласна, - ответила Лина, - но выбросила-то его все-таки я.
- А умолчал о сути дела я, - возразил Артур и погладил Лину по руке.
Лина кивнула и сжала его пальцы.
- У вас такая рука, - прошептала она, - одновременно сильная и нежная…
- О да! - Артур приосанился. - Мы, настоящие мужчины…
- Вы знаете, что не умрете естественной смертью? - грозно спросила Лина.
- Конечно, - Артур улыбнулся, - я умру от наслаждения в объятиях рыжей красавицы.
- Ошибаетесь! - Лина ущипнула его за запястье. - Рыжая красавица прервет чахлую нить вашей жизни с помощью какого-нибудь твердого предмета.
- С помощью скалки или сковородки?
- Возможно. Но существуют и другие инструменты. Утюг, например… Или кухонный разделочный топорик, знаете, в американских фильмах маньяки им особенно ловко орудуют?
- Ага, знаю, - Артур гладил ее пальцы, - еще есть топор, каминные щипцы и бронзовый бюст Роберта Бернса. Но лучше всего - объятия.
- Объятия… - Лина шлепнула Артура по руке. - Я еще подумаю. После того что я узнала о вас, стоит подумать. Врете беззащитной женщине, не умеете распорядиться состоянием… Не знаю, не знаю…
- Ну вот, - Артур нахмурился, - вот она какова - непостоянная женская любовь. Вот вы меня уже и не любите.
- Глупый дурак, - Лина улыбнулась, - я люблю вас. Конечно же, люблю, и вы сами это знаете. Просто островок…
- А знаете что, - оживился Артур, - островок можно захватить и объявить на нем независимую республику!
- Только не в Баренцевом море, - ядовито заметила Лина, - а то ведь вы еще напутаете с картой.
- Ну уж нет, - самодовольно ответил Артур, - с географией у меня все в порядке.
- Ладно, - смилостивилась Лина, - не напутаете. Ну и что же теперь делать? Как вы будете выкручиваться? Кстати, что-то моя подружка-вымогательница не звонит.
- Не вижу связи, - удивился Артур, - хотя… У женщин свои ассоциации. А подружка эта ваша - она больше не позвонит. Никогда.
- То есть как? - Лина с подозрением посмотрела на Артура. - Вы ее что - как тех, в моей квартире? Из пистолета?
- Ну вы, блин, даете! - генеральским голосом возмутился Артур. - Я вам что - киллер какой-нибудь, что ли? Надо же - из пистолета!
- А что я должна была подумать? - жалобно спросила Лина. - Кругом трупы так и валятся…
- Никаких трупов, - отрезал Артур, - просто есть способы убеждения. Причем очень надежные. Если она вас случайно встретит на улице - убежит, как от чудовища.
- Я похожа на чудовище? - Лина угрожающе прищурилась.
- Вы - нет, - ответил Артур. - Хотя…
- Что - "хотя"? - в голосе Лины зашипел яд.
- Хотя для вашей подружки вы будете именно такой. Одно упоминание вашего имени приведет ее в ужас.
- Аможно поинтересоваться, что вы с ней сделали?
- Ну… - Артур поднял брови. - Лично я ничего с ней не делал. Но мои друзья, которых я попросил о небольшой услуге, напугали ее до смерти. Поверьте мне, они сделали это очень убедительно и жестоко. Я не пожелал бы вам испытать то, что испытала Прынцесса[1] . Вы пережили многое, но так страшно вам не было никогда в жизни.
- Это что же за друзья такие?
- Мои друзья. А также соратники. Сослуживцы. Они умеют многое, и это в том числе. Такая уж у нас работа. Вы простите…
- Прощаю, - небрежно сказала Лина, - прощаю, так и быть.
Часть первая
Глава 1
Пивной бар "Добрый Боцман" располагался на Седьмой линии Васильевского острова, напротив того места, где раньше стоял блаженной памяти кинотеатр "Балтика". Когда-то "Добрый Боцман", как и все прочее, принадлежал государству, потом настала перестройка, и директор заведения естественным образом превратился в его владельца.
Шли годы, менялась власть, создавались и разваливались организации и партии, а "Добрый Боцман" стоял незыблемо, как скала в проливе Бурь, и в его полутемных недрах находили убежище как простые любители пива, так и страдальцы, измученные неумеренным потреблением спиртного.
Новички, впервые появлявшиеся под сводами этого мрачноватого, пропахшего пивной кислятиной и табачным смрадом шалмана, после третьей кружки обычно интересовались, почему слово "боцман" написано с большой буквы. И тогда какой-нибудь завсегдатай, хлебнув желтой пенистой жидкости, снисходительно объяснял, что "боцман" в данном случае - имя собственное, потому что бывшего директора, а нынешнего хозяина бара зовут Соломон Борухович Боцман.
Новичок поднимал брови и делал понимающее лицо. Завсегдатай усмехался и говорил, что Боцман действительно добрый, потому что за всю историю заведения не было случая, чтобы умирающий от похмелья человек, оказавшись в "Добром Боцмане" без копейки, не получил кружку пива бесплатно. Боцман знал, что он не обеднеет от этого, зато популярность заведения росла, а должники обычно рассчитывались, причем с лихвой.
За угловым столиком сидели двое моряков в черной форме.
Один из них имел на плечах погоны капитана третьего ранга, а другой был простым мичманом. Возраста они были примерно одного - за сорок, имели благородную седину на висках, и было видно, что, несмотря на разницу в званиях, они чувствуют себя ровней друг другу. Во всяком случае в пивном баре. Моряки приняли на грудь уже по шесть кружек, и пиво произвело на них свое приятное действие.
- Слушай, Николай Сергеевич, - сказал мичман с некоторой фамильярностью, которая явно объяснялась количеством выпитого пива, и вытащил из кармана медальон, - я что думаю… Медальончик этот я, пожалуй, продам, на хрена он мне нужен! Ну стоит он там сколько-нибудь… А может быть, и дорого стоит, черт его знает. Надо будет сходить в антикварную лавку, может быть, он на несколько тысяч долларов потянет. Да… Но в любом случае - с меня банкет. В ресторане. Все-таки ты его первый заметил, правда?
- Правда, - солидно кивнул кап-два, - но ведь ты его честно выиграл, Исидор Дунканович, так что он твой по праву. А насчет ресторана - не возражаю. Добро.
***Несколько дней назад ранним утром капитан третьего ранга Николай Сергеевич и мичман Исидор Дунканович опохмелялись коньяком на рубке подводной лодки, набитой тупыми новобранцами. Николай Сергеевич близоруко прищурился на длинный узкий нос лодки, медленно нырявший в мелких волнах, кашлянул и обратился к мичману:
- Исидор Дунканович!
- Слушаю вас! - доброжелательно отозвался мичман.
- Посмотрите вон там… Я без очков не разгляжу. Что это там блестит?
- Где? - мичман повернулся туда, куда указывал палец Николая Сергеевича.
- Там, ближе к носу, по левому борту.
- Точно, - мичман тоже прищурился, - блестит что-то… Сейчас узнаем.
Он повернулся к люку и крикнул бодрым коньячным голосом:
- Тенгизов!
Из люка, как чертик из табакерки, выскочил старший матрос Тенгизов.
Увидев, что начальство уже поправилось и находится в благодушном расположении духа, он слегка отошел от устава и сказал:
- Звали, Исидор Дунканович?
- А ну-ка, - мичман ткнул пальцем в сторону носа лодки, - видишь, там блестит что-то?
Тенгизов пригляделся и ответил:
- Вижу.
- Принеси, - коротко распорядился старший офицер.
- Слушаюсь! - ответил Тенгизов и, ловко хватаясь за кривые ржавые скобы трапа, приваренные к обшивке рубки, спустился на палубу.
Дойдя до того места, где находился заинтересовавший начальство объект, он встал на колени и, вытянув руку, схватил что-то, блеснувшее в лучах солнца.
- Есть! - крикнул Тенгизов и торопливо пошел к рубке.
Поднявшись на площадку, он протянул находку мичману и сказал:
- За болт зацепился. Цепочкой. Мичман кивнул и ответил:
- Молодец. Ты это… Принеси-ка нам еще.
- Слушаюсь, - ответил Тенгизов и нырнул в люк.
