Сергей Москвин - Сверхсекретный объект
Когда организованная в Театре Российской армии встреча ветеранов и действующих офицеров «Каскада» подошла к концу, майор Кудрявцев повез своего бывшего начальника к себе домой.
– Иван Захарович, никаких возражений! – объявил он Федорову. – Должен же я познакомить вас со своей семьей. А когда еще представится подобный случай.
Подполковник Федоров не стал возражать. После теплой встречи со старыми друзьями и бывшими однополчанами ему совсем не хотелось возвращаться в свою одинокую холостяцкую квартиру...
На звук открываемой двери в прихожую выбежал босоногий малыш в футболке и трусиках и вопросительно уставился на незнакомого мужчину. Кудрявцев легко подхватил малыша на руки и с нескрываемой гордостью в голосе произнес:
– Знакомьтесь, Иван Захарович, – мой сын! Между прочим, ваш тезка – тоже Иван!
– Привет, тезка. – Федоров улыбнулся. – Сколько же тебе лет?
– Два, – ответил за сына Евгений. – Вон какой богатырь!
С этими словами он подбросил ребенка под потолок и ловко поймал его хрупкое тельце. Малыш залился счастливым смехом, – очевидно, подобные игры с отцом ему очень нравились. Иван Федоров смотрел на совсем не богатырские складочки на ножках ребенка, чувствуя, как к его горлу подступает горький комок. Сейчас он от души завидовал своему бывшему подчиненному, у которого рос сын, а дома ждала любящая жена. Сам Федоров так и не обзавелся семьей. В какой-то мере семью ему заменили бойцы «Каскада», с которыми Федоров проводил все служебное и большую часть личного времени.
Вслед за ребенком в прихожую вышла молодая женщина в простеньком домашнем халате. Поздоровавшись с Федоровым, она взглянула на мужа и с оттенком укоризны сказала:
– Что же ты не предупредил меня о госте? Я бы приготовила что-нибудь да и переоделась.
– Ты у меня и так самая замечательная, – ответил Евгений и, обращаясь к Федорову, добавил: – Иван Захарович, моя жена Маша. Маша, это мой боевой командир – Иван Захарович Федоров, – представил он супруге своего гостя. – Если бы не он, мы бы с тобой так никогда и не встретились.
– Как это? – удивилась Маша.
– Да просто шлепнули бы меня уже давно, если бы не его наука, – с наигранной беспечностью ответил Евгений.
– Что вы, Маша, ваш муж шутит, – поспешно вставил Федоров, заметив, как испуганно вспыхнули глаза женщины.
Однако, несмотря на его замечание, Маша продолжала настороженно смотреть на мужа, пока тот ласково не обнял ее и не увел из прихожей в гостиную.
Затем бывшие сослуживцы уединились на кухне. На столе появилась припасенная для подобного случая бутылка водки и незатейливая закуска, состоящая из нарезанного крупными ломтями хлеба, твердого сыра и полукопченой колбасы.
– Давайте еще раз за встречу, – предложил хозяин квартиры первый тост, наполнив рюмки.
После первого тоста последовал второй, за ним третий. Раздобрев от выпитой водки и от домашнего уюта, Федоров заметил:
– Хорошая у тебя семья, Женька. И квартира тоже хорошая. Правильно живешь, молодец.
– Не жалуюсь, – усмехнулся Евгений. – Квартиру-то мне звездочка помогла получить, – похвастался он. – Если бы не звание Героя, хрен бы дали. А так все-таки двухкомнатная, маленькая, правда, но нам с Машей хватает. Вообще-то я сюда только спать прихожу. А так целый день на базе или вообще в командировках. Вон, всего две недели как из Чечни вернулись. Говорят, в конце лета обратно. Так что Маше с Ванюшкой приходится здесь одним домовничать. Ну а вы-то как, Иван Федорович? – сменил тему Кудрявцев. – Скучаете, наверно, без боевого азарта?
– Не то слово, – грустно вздохнул Федоров. – Все-таки не по мне кабинетная работа. Привык я к прежней службе и к ребятам нашим привык. А теперь сижу в пустом кабинете один как перст. Время до пенсии высиживаю.
– Надоело бумажки перебирать? – посочувствовал Евгений.
– Да не в этом дело, – мотнул головой Федоров. – Если бы от моей нынешней работы хоть польза была. Это ведь только звучит красиво – старший офицер штаба, а фактически вся работа состоит в том, чтобы читать справки аналитического отдела и отчеты зарубежной резидентуры, да выбирать из них места, интересные для руководства. Командованию, видишь ли, лень целиком весь отчет читать, вот подобные мне офицеры и делают для руководства управления соответствующую выборку.
Кудрявцев в сердцах стукнул кулаком по столу, так что стоявшая рядом с ним наполненная рюмка едва не опрокинулась.
– Да что там, в руководстве управления, совсем, что ли, ничего не понимают?! Вы же Учитель с большой буквы! Вас же на преподавательскую работу направить надо! Вон у нас в отряде парни до сих пор вспоминают, как вы с ними мучились! Зато скольким пацанам ваши занятия жизнь спасли! Помните, мы же из самых безнадежных ситуаций выбирались – и все благодаря вашим занятиям! Да я уверен – тактику специальных операций лучше вас никто преподать не сможет! Эх! Моя бы воля, я бы вас начальником всего нашего учебного центра назначил! А вас вместо этого – бумажки в штабе перебирать!
Кудрявцев вновь с силой ударил кулаком по столу. От этого удара его наполненная рюмка подпрыгнула и, ударившись об стол, разбилась, забрызгав водкой всю столешницу и расставленные на ней тарелки с закуской.
Безвоздушное пространство,
350 км от поверхности Земли
2.05, четверг, 08.00
Разведывательный спутник «Тритон» Управления национальной аэрокосмической разведки США на высоте трехсот пятидесяти километров от Земли пересек 30-й меридиан и начал снижение, постепенно приближаясь к земной поверхности. Проекция перигея[3] орбиты «Тритона» приходилась на Западно-Сибирскую равнину, а сама орбита была построена таким образом, что спутник синусоидальным зигзагом пересекал практически всю территорию России, проходя над Среднерусской возвышенностью, Уральскими горами, Западной и Восточной Сибирью, Сахалином и Камчаткой. Миновав Камчатку, спутник вновь начинал удаляться от Земли, чтобы до очередного снижения успеть зарядить свои аккумуляторы от солнечных батарей, восполнив тем самым запас энергии, израсходованной на выполнение полетного задания.
Среди всего многообразия объектов земной поверхности, попадающих в четырехсоткилометровую полосу сканирования разведывательного спутника, создателей «Тритона» и, особенно, авторов его полетного задания интересовали только те, которые имели в своем составе элементы, являющиеся источниками бета– и гамма-излучения. При регистрации каждого такого источника включалась вся бортовая аппаратура: разворачивались остронаправленные радиолокационные антенны, открывались объективы длиннофокусных фотокамер и выдвигались тепловые датчики, фиксирующие остальные параметры обнаруженной цели. Но первоочередным и непременным условием изучения каждого вновь обнаруженного объекта являлось наличие у него одного или нескольких сгустков высокообогащенного урана или плутония. «Тритон» наблюдал за пусковыми установками российских межконтинентальных баллистических ракет с ядерными боеголовками.
Одновременно с «Тритонами», но по другим орбитам, над акваториями Атлантического, Тихого, Северного Ледовитого и Индийского океанов проносятся космические аппараты серии «Посейдон», также принадлежащие Управлению национальной аэрокосмической разведки США. Эти спутники фиксируют перемещение российских подводных атомных ракетоносцев. Отслеживаемые «Посейдонами» цели имеют в своем составе атомную энергетическую установку, являющуюся мощным источником радиоактивного излучения, а также несколько десятков баллистических ракет с ядерными головными частями. Технически обнаружить такую цель значительно проще, чем пусковую установку с одной-единственной межконтинентальной ракетой, поэтому полоса сканирования «Посейдона» составляет целых две тысячи километров.
«Тритон» является новым поколением разведывательных спутников. Несмотря на практически полное сходство со своим прототипом «Посейдоном», он снабжен более чувствительной аппаратурой. Но и задача «Тритона» намного сложнее. Ведь он должен отыскать не стопятидесятиметровую субмарину, оставляющую за собой многокилометровый кильватерный след слабоповышенной радиоактивности, а одиночную стартовую позицию межконтинентальной ракеты, затерявшуюся среди бескрайних просторов лесов или степей. В сравнении с махиной подводного ракетоносца межконтинентальная ракета выглядит, как спичка рядом с бейсбольной битой, но ее пуск по масштабам последствий соизмерим с залпом всего ракетного крейсера. Потому что каждая межконтинентальная баллистическая ракета может нести в себе от одной до десяти ядерных или термоядерных боеголовок, суммарная мощность которых исчисляется десяткам мегатонн. Вот почему расположение стартовых площадок межконтинентальных ракет интересует разведку ничуть не меньше, чем маршруты подводных ракетоносцев.
