Михаил Нестеров - Морские террористы
2
У «Решетникова» была трудная судьба. Он был рефлагированным (несколько лет ходил под японским флагом) и линейным. Сейчас это трамповое судно, осуществляющее нерегулярные плавания. От других морских транспортов его отличала такая деталь, как палуба с остеклением.
Общение с дежурным диспетчером базы приподняло настроение Александра Винника. Его судно вторглось в воды, где каждый риф виделся скоростным пиратским катером, каждая отмель — менее скоростным, но не менее грозным судном обеспечения. Современные пираты уже достигли уровня подготовки морских диверсантов, а в плане оснащения шли на шаг впереди.
Винник покинул рубку и обошел ее с левого борта. Постучав в каюту заведующей Дагестанским республиканским музеем изобразительных искусств Марии Логиновой и услышав «Да!», словно она отвечала по телефону, вошел.
Сегодня они еще не виделись. Винник не был уверен, позавтракала ли седая шестидесятипятилетняя дама с резкими чертами лица. Позавтракала, определился Винник, когда оказался в уже основательно прокуренной каюте: Мария Логинова не курила натощак. А капитан смолил в любое время суток на пустой и переполненный желудок.
— Я получил хорошие новости, — сообщил Винник, принимая приглашение присесть за стол. — Нас встретят и проводят до базы тайские пограничники.
— С собаками? — мрачно пошутила старушенция, глядя в иллюминатор.
— С акулами, — невольно принял ее тон капитан, пригладив стриженные под ежика волосы.
— Как вам сказать, — Логинова собрала на лбу столько морщин, что Винник брезгливо поморщился. — Вы всю дорогу или все плавание, не знаю как назвать, трясетесь за груз — так вы называете картины. Это при том, что вы в курсе: в нашей коллекции нет подлинников, а лишь искусные копии. На корабле только два оригинала: «В водном потоке» Густава Климта — холст, масло, Нью-Йорк, частное собрание, и «Ваза с рыбами и водорослями» Мишеля Эжена.
— Тоже холст-масло? — съязвил Винник. И напоролся на суровый взгляд «Марьи-искусницы», прозванной так корабельными острословами.
— Стекло, резьба, — отрезала она. — Это ваза из частной коллекции.
Вот теща у меня такая же, вздохнул капитан, отбрить запросто может.
Плавание официально называлось благотворительным круизом с заходом, в том числе на открытые военные базы Восточной и Юго-Восточной Азии. Инициатива круиза принадлежала музеям Армении и России и была одобрена в Главном штабе ВМФ и Минкультуры. Цель акции — ознакомление «азиатов» с работами выдающихся маринистов России. В акции приняли участие два иностранца — хозяин полотна «В водном потоке» и владелец «Вазы с рыбами и водорослями». На что Винник в самом начале похода грубо отреагировал: «Была бы у меня какая-нибудь „морская“ мазня, и я бы откликнулся на предложение походить по морю на халяву».
Кроме Логиновой, отдельные каюты на судне имели представители Курской областной галереи имени Дейнеки и Армянского общества культурных связей. В этих центрах, как и в Государственном русском музее в Санкт-Петербурге, хранились полотна Айвазовского и других маринистов.
Про копии Марья заметила верно, отметил Винник. Поклонники живописи в Корее, Японии, Китае не подозревали, что созерцают подделки. Они охотно в больших количествах скупали наштампованные по этому случаю иллюстрации. Так что по большому счету благотворительная акция таковой не являлась.
Во время стоянок в портах «Решетников» превращался в своеобразную галерею. Вдоль бортов на монтажных конструкциях выставлялись картины. Кормовая часть рубки превращалась в магазин, где можно было купить глянцевый постер любой понравившейся работы.
Едва судно отходило от причала, Александр Винник был готов увидеть преследующие его катера. Поскольку посчитать, сколько миллионов долларов развешано вдоль бортов, особого ума не надо.
С другой стороны, если бы в круизной программе были объявлены копии, они не обеспечили бы такого успеха и приличных кассовых сборов.
Все это и тревожило душу Винника с самого начала похода.
С опозданием, он все же решил ответить на вопрос Логиновой:
— Я, пардон, не за мазню беспокоюсь, а за людей. Вы почему-то не хотите понять, что картины — это приманка для пиратов. Слухи о нашей плавучей галерее опережают нас.
— Молва, — проскрипела Логинова. — Хотела бы я посмотреть на пиратов.
Капитан промолчал. Кивнув на прощанье, он вышел из каюты и так же, как и его коллега на флагмане, прошел в нос судна, переступив якорную цепь.
3
Флагман вышел из укрытия, когда расстояние до транспортника колодезного типа с удлиненным баком было не более трех кабельтовых. Рулевой тотчас показал русскому мореходные качества «Интерцептора» — перехватчик набирал скорость, лишь немного уступая глиссерам.
Капитан Винник припал к биноклю и тщетно пытался определить классификацию этого веретенообразного судна водоизмещением не больше шестидесяти тонн. Он впервые видел патрульные суда такого типа; на большем расстоянии и при небольшой дымке он принял бы его за всплывшую немецкую субмарину времен Первой мировой войны. Но это был американский катер «войн шестого поколения» типа «Пегас», предназначенный для обеспечения действий спецназа в прибрежных районах и для перехвата быстроходных лодок контрабандистов.
Не больше тридцати метров в длину, стелящийся по воде катер шел, казалось, на таран. На душе Винника отлегло, когда «Морской перехватчик» сбросил обороты и лег на параллельный курс, и его, как к берегу, все ближе стало прибивать к борту «Решетникова». На расстоянии полкабельтова Винник сумел невооруженным взглядом рассмотреть команду в зеленоватой повседневной одежде и шкипера, отсалютовавшего ему по-американски, — сомкнутые пальцы Накамуры коснулись правой брови. Винник также был без головного убора и ответил схожим жестом.
Плюнув на приличия, он снова вооружился биноклем, снова тревога закралась в его душу. Он увидел необычное вооружение на носу катера. За каким чертом им водяные пушки? — недоумевал Винник.
Пока он пребывал в сомнении, Накамура растягивал удовольствие и не спешил атаковать русского, играя с ним. Рулевой по его команде сближался с судном так, словно «Морской перехватчик» действительно прибивало к «Решетникову» волной.
Взгляд Винника наткнулся на название катера — оно подходило ему. Однако имело двойной смысл: интерцептор — это еще и регулируемая пластина на крыле самолета впереди элерона, и служит она для улучшения устойчивости самолета. А это морское судно обладало отличной устойчивостью, то есть было предельно сбалансированно.
Александр Винник попытался выйти на связь с рубкой, но массивная носимая радиостанция изобиловала помехами. Капитан подозвал вахтенного:
— Передай радисту, пусть пошлет сообщение диспетчеру базы: "Сопровождение получил. Спасибо. Просьба классифицировать «Си Интерцептор».
— Есть!
— Одну секунду. Радисту: приготовиться послать SOS по международному каналу.
Где еще два судна, о которых говорил диспетчер? — ломал голову капитан, отпустив вахтенного.
Радист транспортника Вячеслав Минаев маялся с радиоаппаратурой, ничего не понимая. Сняв наушники, он сбежал по трапу и нашел капитана в носу судна.
— Что у тебя? — спросил Винник с нарастающей тревогой.
— Ничего не понятно, Александр Семенович. Каналы забиты. Аппаратура работает в «отказе», — покачал головой Минаев.
— Ищи наименее забитый канал.
«Перехватчик» был уже в пятидесяти метрах. Накамура видел сомнения русского капитана и чувствовал его настроение. Он был артистичен и в этом плане походил на американского пирата Джо Бремера, в прошлом — офицера американских ВМС. Бремер разыгрывал театрализованные действа. Его флотилия, замаскированная под старинные парусники, догоняла и окружала грузовые и пассажирские суда. Для пассажиров и членов экипажа «съемки приключенческого фильма» заканчивались, когда за борт цеплялись абордажные крючья и на судне появлялись флибустьеры. Ограбив судно, пираты-артисты уносились на своих быстроходных судах на свою базу.
Еще одно мгновение, и русский капитан поймет все. Его душу уже терзают сомнения, привычно рассуждал Накамура, но он всеми силами успокаивает себя. Он бежит от правды, однако она догоняет его, подхлестывая со всех сторон.
Вот сейчас Накамура скопировал с Джо Бремера. Он потянул из-за спины черную шляпу с роскошным плюмажем и элегантным жестом водрузил ее на голову. Прошло несколько мгновений, и он снял ее, отвесив русскому почтительный поклон с приседанием. Одновременно с дурашливым реверансом на флагшток «Интерцептора» взметнулся черный флаг.
— Пираты! — Только сейчас до Винника дошла вся правда. Он смотрел ей в глаза... и боялся увидеть истинное положение вещей.
— Пираты!! — выкрикнули еще несколько человек на транспортнике.
