Илья Деревянко - Абсолютное оружие
И тут началось ТАКОЕ… Щадя нервы читателей, я не стану описывать, ЧТО они с собой вытворяли! Слишком уж запредельным оказалось зрелище! Спустя пару минут три голых, кастрированных, страшно изуродованных тела одно за другим выпрыгнули в окно, предварительно воткнув себе в задние проходы отломанные ножки от стульев.
– Едрена вошь, – пробормотал я, уныло глядя на громадную лужу крови на полу с плавающими в ней ошметками человеческого мяса. – Насвинячили – дальше некуда! На фига я ляпнул: «Сделайте с собой то, к чему собирались принудить меня?!» Точно черт за язык дернул! Нет бы приказать им культурненько удавиться! Эх, дурак я, дурак!!!
В кармане запищал прибор связи. На экранчике высветился номер прибора Нелюбина и одновременно загорелась красная полоска, означавшая, что вызов экстренный, на зашифрованной частоте.
– Вы не спите, Дмитрий Олегович?! – донесся из мембраны напряженный голос Бориса Ивановича.
– У вас неприятности? – вместо ответа спросил я.
– Гхе, гм… А у вас?!
– Да так мелочи, уже разобрался. Правда, грязи много осталось. Однако, простите за навязчивость, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?! И ГДЕ ВЫ НАХОДИТЕСЬ?!
– Я на даче. Охрана вдруг перестала отвечать на вызовы. Снаружи, по-моему…
Связь внезапно прервалась.
«Похоже, применили систему радиоблокировки типа „Мираж“, а затем – что-то покруче, из новейших разработок, – разбрызгивая кровь, я рванулся к выходу. – Господи!!! Только бы успеть на подмогу!!! Только бы успеть!!!»
* * *– Рассредотачиваемся, – шепнул Васильич, протягивая мне небольшой продолговатый прибор с цветным экраном. – Мы к усадьбе, а ты как можно скорее найди и уничтожь «Блокиратор».
– Зеленый квадратик? – уточнил я.
– Да. По мере приближения к объекту он будет расширяться, а когда заполнит собой весь экран – ты у цели. Удачи, дружище!
Логачев со своими людьми растворился в предрассветном лесу.
Я забросил за спину гранатомет и, держа в правой руке «вал», а в левой прибор, отправился на поиски.
Мокрый, грязноватый снег под ногами; промозглый сырой воздух; голые деревья с растопыренными ветвями, багровое зарево горящей «вертушки»…
Операция с самого начала развивалась не гладко, с постоянными «сюрпризами». Ерохин со своим отрядом вылетел в Ингушетию накануне вечером. А из команды Логачева удалось собрать всего тринадцать человек, включая погибшего пилота. (Остальные, как признался Васильич, были отпущены им в трехдневный отпуск.) В полукилометре от дачи Нелюбина по нам открыли плотный огонь с земли из крупнокалиберного пулемета с глушителем. Первые же пули сразили наповал пилота.
– Прыгаем, – сухо распорядился Логачев.
Похватав снаряжение, мы горохом высыпались из потерявшего управления вертолета. Каким-то чудом не переломали себе кости[4] (высота была в два раза больше нормативной), а спустя еще пять секунд злосчастная «вертушка» рухнула на землю (метрах в трехстах от места нашего приземления) и взорвалась.
– Повезло, – перекрестился Петр Васильевич. – Правда, Игоря безумно жаль. Царствие ему Небесное!..
Куда именно надо идти, я понятия не имел. «Блокиратор» мог располагаться где угодно, например с обратной стороны усадьбы. Или на шоссе. Или… да шут его знает! В сказках в таких случаях обычно отпускают поводья коня, мол, «вывози, Сивка-Бурка». И тот, разумеется, вывозит. Однако у меня, по понятным причинам, «Сивки» не было. Поэтому я решил положиться на пресловутое «шестое чувство» и шел куда глаза глядят. Вернее, скользил от дерева к дереву, фиксируя взглядом окрестности. Пейзаж оставлял желать лучшего. Возможно, ясным летним днем все тут выглядело иначе. Но сейчас здешний лес здорово напоминал кадры из фильма «Сверхъестественное»… (Не из какой серии. – Д.К.)…Под ногами по-змеиному извивались уродливые тени. В ветвях копошились разбуженные взрывом вороны. Периодически то одна, то другая тварь, хлопая крыльями, перелетала на новое место ночлега. Сходство усугублялось мрачными отблесками пламени от догорающей «вертушки». Разве что музыкального оформления не хватало. И шагов моих слышно не было. По старой спецназовской привычке я крался бесшумно, словно призрак… Так продолжалось минут десять-пятнадцать. И вдруг… О счастье!!! Зеленый квадратик стал стремительно расти и наконец занял собой весь экран.
Я замер, прислушался. Из-за небольшой группы разлапистых елей доносился тихий, монотонный гул. «Ага!!! Попались, голубчики!!!»
Я осторожно снял и положил на землю гранатомет с «валом». Встал на колено, точно определил, откуда именно исходит звук. «Можно выстрелить сквозь елки, – подумал я. – Цель будет поражена первым же залпом. Но я ради подстраховки метну туда три-четыре „эфэшки“. Остальное доработаю из „вала“. Придя к подобному умозаключению, я потянулся к гранатомету. В следующий миг на меня откуда-то сверху обрушилось тяжелое тело с ножом в руке. Если бы не жестокая логачевская школа[5], то вашему покорному слуге однозначно пришел бы конец. И остался бы я валяться в лесу с перерезанной глоткой… Древесный страж напал грамотно, умело. Плюс фактор абсолютной внезапности. В общем – действовал наверняка. Но, на свою беду, он даже не подозревал, ЧЕМУ обучил меня Васильич в подвалах Лукьянки осенью 2006-го. А потому был изначально обречен. Нажимом на болевую точку я заставил его выпустить нож. Ужом выскользнул из железного захвата. Тычком в один из нервных узлов лишил противника дара речи. Одновременно хитрым приемом из боевого самбо я поменял наши позиции на диаметрально противоположные. (То есть непостижимым для стража образом оказался у него на спине.) И в завершение коротким рывком свернул ему шею. Тихо хрустнули сломанные позвонки. Жилистое тело, содрогнувшись, обмякло. Наша схватка длилась не более пяти секунд и происходила почти беззвучно. Тем не менее проклятое воронье всполошилось, сорвалось с насиженных ветвей и зависло в воздухе черной, картаво галдящей тучкой.
Медлить было нельзя. Положив на плечо гранатомет, я прицелился и нажал спуск.
Щу-у-ух! – хищно стартовала выпущенная на волю смерть.
Оглушительно рвануло. В воздух на миг поднялось «облако» из обломков металла и фрагментов человеческих тел, а часть елок повалилась.
Бу-бух, бу-бу-х, бу-бух! – метнул я туда же три «эфэшки» подряд, бегом преодолел небольшую поляну, обогнул хвойный завал и увидел остатки крытого фургона, развороченного прямым попаданием из гранатомета и последующей «добавкой». Вокруг валялись клочья нескольких тел и одно сравнительно целое – с оторванной по локоть правой рукой, вспоротым животом и с выбитыми глазами. Оно дергалось в луже крови и надсадно выло.
Т-р-р… – короткой очередью я прекратил страдания «тела» и… акробатическим кульбитом ушел подальше от покойного за торчащий из земли дубовый пень…
Не подумайте, я отнюдь не свихнулся на радостях! Просто вовремя вспомнил – в боевое охранение никогда не выставляют одного человека на одном направлении. «Древесного стража» я благополучно отправил к праотцам, но где же остальные? Еще примерно штуки две-три?! Взрывы накрыли только тех, кто находился в машине или около нее. То есть обслуживающий персонал «Блокиратора» и, возможно, кого-то из мелких начальников. А охрана…
Т-р-р… Т-р-р-р-р-р-р-р… т-р-р-р-р-р-р… – не замедлили напомнить о себе остальные.
Стреляли из зарослей кустарника сразу с трех сторон. Причем один – прицельными, экономными очередями, а оставшиеся двое – длинными, беспорядочными. (То ли контузило их, то ли ошалели со страха.) «Экономный» работал четко. Первая его очередь попала точно в то место, где я стоял, добивая «тело». Следующая легла в опасной близости от пня.
«Самый крутой, зараза. Его – первого», – подумал я, выглядывая из укрытия.
Т-р-р… – тут же среагировал он. Девятимиллиметровые пули вгрызлись в пень в пяти сантиметрах от моей головы. Одна из заостренных щепок воткнулась мне в лицо, но поставленной цели я все же достиг – заметил шелохнувшуюся ветку.
Т-р-р-р… Т-р-р-р… Т-р-р… – из кустов выпал осиротевший ствол «вала». Я выждал секунд тридцать. «Экономный» больше не подавал признаков жизни. Зато «контуженные» продолжали осатанело палить куда придется. Но теперь, после устранения «крутого», зачистить их не составляло особого труда. Я внимательно осмотрелся, отметил неуклюжую возню в двух местах (на западном и восточном краю зарослей) и, продолжая укрываться за пнем, «подарил» каждому по «эфэшке».
Грохот взрывов, слившихся практически в единое целое… Вихрь осколков (по счастью, не задевших вашего покорного слугу)… Вылетевшая из кустов оторванная нога в берцовке и заполошное, удаляющееся карканье насмерть перепуганного воронья.
Покинув укрытие, я сходил взглянуть на «экономного». Одетый в окровавленный спецназовский камуфляж, он лежал на животе. От головы, в которую попала моя очередь, осталось лишь безобразное месиво. Рука с татуировкой на кисти продолжала сжимать автомат. Я проверил карманы убитого, но документов не обнаружил. Нательный жетон также отсутствовал.
