Александр Тамоников - Детонатор
— Ну да, ты у нас эксперт по мужским фигурам.
— При чем тут мужские фигуры, когда речь идет совсем о другом?
— О чем именно?
— Дети взяли в банке кредит, — заговорила Наташа, зябко поводя плечами. — Для того чтобы выплачивать проценты, необходимы деньги. Почти пятьсот долларов в месяц.
Красоткин уставился в телевизор, словно надеясь, что голос, сообщивший ошеломляющую новость, исходит оттуда. Но по экрану ползли титры советского фильма о победной весне сорок пятого, когда наш разведчик и слыхом не слыхивал о банковских кредитах. «Суровая была пора, трудная», — подумал Красоткин. Хотя, с другой стороны, нынешние времена тоже не сахар.
— Ничего не понимаю, — признался он. — Кредит? Зачем?
Наташа проследила за его рассеянным взглядом, взяла пульт и выключила телевизор.
— Чтобы обзавестись собственной крышей над головой, — сказала она, — неужели не ясно? Так что придется поднапрячься. Стоит детям просрочить платежи, и выкупленная квартира перейдет в собственность банка, да и наша ведь оставлена в залог. Короче говоря, положение серьезное. Дашенька и Дениска, конечно, будут лезть из кожи, но и мы не имеем права прохлаждаться. Ты не против поработать на какую-нибудь зарубежную фирму?
— Где я тебе ее найду, фирму зарубежную? — тоскливо спросил Красоткин.
— А ничего искать не надо. Ко мне уже обратились.
— Кто обратился?
— Люди, — загадочно ответила Наташа, — которые заинтересованы в сотрудничестве с тобой.
— Шпиона из меня хочешь сделать?
— А ты предпочитаешь стать бомжом? И семью свою по миру пустить?
— Разве это я взял кредит?
— Теперь это значения не имеет, — резонно заметила Наташа, — теперь важно одно: придумать, как выпутываться станем. Иначе добром дело не закончится.
— Желаешь впутать меня в авантюру?
— В очень прибыльную авантюру, Володя. Так поговоришь с моими новыми знакомыми?
— Вот как? Уже твои знакомые?
— Деловые знакомые, — поправила его жена.
Наташа ждала ответа. Красоткин молчал, ошарашенный новостью о кредите. В комнате работала невидимая мясорубка, перемалывающая виды на обеспеченную старость, уют и заслуженный покой. От былых надежд только ошметки летели.
— Так поговоришь? — нарушила молчание Наташа.
— Поговорю, — вдруг решился Красоткин.
В конце концов, он действительно заслужил большего, чем ему давало государство. Решился и испугался. Он чувствовал себя крысой, загнанной в угол.
— Тогда, Володя, завтра в 20.00 в кафе у кинотеатра, — облегченно выдохнув, сказала жена. — Займешь любой свободный столик. К тебе подойдет очаровательная брюнетка. Она подскажет, что делать.
— Конспирация, — с сарказмом проговорил Красоткин.
— Элементарная осторожность, Володя.
— Хорошо, посижу с брюнеткой, но… дорогая, — Красоткин похотливо взглянул в глаза Наташи, — сейчас мы пойдем в спальню.
— Уговорил, милый, — поморщилась супруга.
Следующий день прошел в повседневных заботах. Вот только настроение у Красоткина было паскудное. Вечерняя встреча не давала покоя, рассеивала внимание, противный холод от страха вползал внутрь и вызывал тупую боль в области желудка. Красоткин боялся, а потому старался успокоить себя. Собственно, встреча сама по себе ничего не значит. Отчего не поговорить с людьми? Не послушать, что предложат? Ведь помешать отказаться от предложений ему никто не сможет. Даже Наташа, с которой в этом случае наверняка возникнут проблемы, но ничего… переживали и не такое.
В 20.00 Красоткин сидел за угловым столиком довольно уютного кафе, с неожиданно небольшим количеством посетителей. Видимо, для тех, кто здесь проводит досуг до утра, восемь вечера не время начала активного отдыха.
Заказал чашку кофе. Ждать долго не пришлось. Спустя минуты три за его столик подсела красивая брюнетка:
— Добрый вечер, Владимир.
— Добрый. Вы и есть та женщина, с которой я должен встретиться?
— Да. Меня зовут Инга.
— Очень приятно.
— Но разговаривать вам предстоит не со мной и не здесь.
— А где и с кем?
Брюнетка подозвала официанта, расплатилась за кофе, невзирая на протест Красоткина.
— Все узнаете, — заявила она. — Идемте.
Приказной тон не понравился Красоткину, но отступать было поздно.
Вскоре они оказались в салоне «Тойоты», припаркованной недалеко от кафе. Инга села на переднее пассажирское сиденье, Красоткин устроился сзади, рядом с мужчиной безупречного вида.
— Здравствуйте, господин Красоткин. — Голос мужчины звучал успокаивающе.
— Здравствуйте…
— Карл, — представился мужчина, — просто Карл.
— Здравствуйте, Карл.
Мужчина сразу же перешел к делу:
— Ваша чудо-взрывчатка готова?
— На экспериментальном уровне.
— Нам нужен тромонол.
Красоткин усмехнулся:
— Понимаю, но я не смогу вынести из института не только даже мизерное количество вещества, но и копии документации.
Ответ Красоткина мужчину не смутил, он сказал:
— Мне это известно, но тромонол должен пройти испытания в полевых, скажем так, условиях?
— Конечно. Однако до этого еще далеко.
— Ничего. Мы умеем ждать. От вас ничего особенного не требуется, господин Красоткин. Как только спецконвой заберет тромонол для доставки на место испытаний, тут же сообщите об этом мне. Вот по этому телефону.
Карл передал Красоткину листок, с нанесенными на нем цифрами.
— Номер придется запомнить. Он не сложный.
Красоткин взглянул на мужчину:
— Что, просто позвонить и все?
— Да. Как видите, вы практически ничем не рискуете. Запоминайте номер.
— Запомнил.
Номер запоминался легко, после стандартных 8–910 цифры шли через одну в сторону нарастания.
— Прекрасно. Набрав номер и услышав ответ, произнесете фразу: «Племянник выехал, встречайте». У вас есть племянник?
— Нет.
— Впрочем, это неважно. То, что ваша семья получит взамен, и уже совсем скоро, узнаете у супруги. Уверен, вы будете довольны.
— Один вопрос, Марк!
— Да?!
— Как вы вышли на Наташу?
Мужчина рассмеялся:
— Вышли — громко сказано, на самом деле все банально просто. Вы знаете Марину Скобеву?
— Это подруга жены.
— А Инга — подруга Марины. Дальше объяснять?
— Нет, я все понял.
— Оставьте листок с номером, и до свидания, Владимир Васильевич.
— До свидания.
Выйдя из машины, Красоткин отправился домой. В голове крутилась мысль: «Добром это не закончится», — но теперь что-либо изменить он не мог. Другой бы смог, Красоткин — нет.
Глава первая
Мал, да удал
Суббота, 11 мая
Осунувшийся, невыспавшийся, с коричневыми подглазьями, напоминающими темные очки, Красоткин выбрался из «Мазды» и направился ко входу в Научно-исследовательский институт прикладной химии. На сей раз черная кошка ему дорогу не перебегала, да он и думать забыл про тот давнишний инцидент. Лишь тревожная мысль «добром это не закончится» засела в подсознании болезненной занозой.
За последнюю пару месяцев Красоткин стал нервным, издерганным человеком, у него испортился сон, зато прорезался зверский аппетит, в результате которого Красоткин быстро обзавелся внушительным животиком, еще более заметным при его общей худобе. Вот и сегодня, минуя вестибюль, он посмотрел на свое отражение в зеркальной стене и в очередной раз обнаружил, что сделался похожим на кругленького паучка, проворно семенящего тонкими ножками. Отвратительное зрелище! Красоткин поспешил отвести от зеркала взгляд.
Поднимаясь на третий этаж, он запыхался, но это не удержало его от соблазна перекурить на верхней площадке, где уже вовсю дымил сигаретой старший сотрудник Нудгин — небритый мужчина в узких очках, воображающий, что сивая щетина прибавляет его наружности мужественности и даже брутальности.
— Как дела? — поинтересовался он, посасывая сигаретный фильтр.
— Как сажа бела, — машинально ответил Красоткин, хотя не раз давал себе слово выбросить из лексикона эту дурацкую присказку.
— Ну, не прибедняйся, не прибедняйся, — подмигнул Нудгин, — наслышан о твоих успехах. Небось на государственную премию нацелился, а? Признайся.
— Ни на что я не нацелился, — буркнул Красоткин, успевший пожалеть о том, что задержался покурить.
— Скромничаешь. Таишься. Напрасно. Я ведь не американский шпион.
Нудгин захихикал, довольный своей глупой шуткой, а Красоткин поперхнулся дымом и закашлялся, мучительно побагровев при этом. После памятного разговора с Наташей он совершенно охладел к шпионской тематике и даже не захотел смотреть последний фильм об агенте 007, за похождениями которого следил на протяжении многих лет.
— Ладно, — сказал он, отправляя окурок в урну, — мне пора. Дел много.
