Сергей Зверев - Залетный фраер
Но в глубине души Константин знал, что никуда не уедет, пока не выполнит последнюю просьбу друга. Он же дал слово. Значит, должен сдержать его. Тем более что в Москве его никто не ждал. Разве что фээсбэшники, да и то только для того, чтобы упрятать в Бутырку.
Нет, Константин Панфилов, более известный в определенных кругах как Жиган, не был бандитом в общепринятом смысле этого слова. Несмотря на то что ему не раз приходилось участвовать в вооруженных разборках и, что греха таить, убивать. И несмотря на то что четыре года из своих тридцати восьми он провел на зоне. Туда залетел по глупости – хотел помочь брату расплатиться с долгами и не придумал ничего лучшего, чем угнать машину. Молодой был, горячий, искренне верил, что пронесет, раз цель у него благородная. Но не пронесло… Слава богу, прокурор попался несволочной – мог бы впаять в два раза больше.
Зона стала для него хорошей школой жизни. Именно там он научился с первого взгляда определять друзей и врагов, плохих и хороших людей, трусов и храбрецов. Именно там он понял, что любую, даже безнадежную ситуацию можно переломить, если очень этого захотеть. С тех самых пор он только и делал, что переламывал безнадежные ситуации, и в результате нажил себе немало врагов как среди бандитов и фээсбэшников, так и среди сильных мира сего, именуемых олигархами.
Нет, он не считал себя новоявленным Робин Гудом. И не однажды давал себе слово не ввязываться в чужие разборки. Занимался бизнесом, пытался наладить личную жизнь, даже купил квартиру в Москве, чтобы осесть там раз и навсегда. Но каждый раз, сталкиваясь с откровенной несправедливостью, почему-то не мог равнодушно стоять в стороне. Особенно, если видел, как из-за чьей-то алчности страдают невинные люди. Жизнь, словно бы в насмешку, подсовывала ему новые испытания. Некоторые он преодолевал с честью. Из многих выходил победителем. Но были и такие, о которых Жигану не хотелось вспоминать…
И вот теперь он приехал в Минск. Казалось бы, с благой целью – помочь семье погибшего друга. Но не успел, как говорится, ступить на землю, как вновь погрузился в откровенный беспредел – стал невольным свидетелем убийства незнакомого мужчины.
«Тебя это совершенно не касается! – мысленно уговаривал он себя, стоя у открытого окна и равнодушно осматривая открывающийся перед ним вид. – Чужой город, чужое государство, чужие разборки. Ты приехал сюда, чтобы найти дочь и жену Пашки Дегтя. Вот если бы из квартиры выносили ее труп, тогда…»
Что было бы «тогда», Константин так и не смог четко сформулировать. Никогда не расстающийся с оружием, на этот раз он не взял с собой даже пистолета. Приехал, как говорится, налегке, с открытым сердцем, с открытой душой… И вновь окунулся в такое же дерьмо, какое в Москве можно было встретить на каждом углу.
«А может, свалить отсюда к чертовой матери? – Константин посмотрел на часы – последний поезд до Москвы уходил через сорок минут. – Если по-быстрому собрать вещи, то вполне можно успеть», – подумал он и тут же устыдился собственного малодушия. Нет, он не может уехать из Минска, не повидав Полины Дегтяренко. В конце концов, он обязан встретиться с ней хотя бы для того, чтобы сообщить о Пашкиной смерти. Даже если она переехала на новую квартиру, даже если он перепутал адрес, ему стоит вернуться на Краснозвездную еще раз. Зачем? Да хотя бы для того, чтобы переговорить с соседями.
А что касается трупа неизвестного мужчины, то он постарается выбросить из головы этот неприятный инцидент.
Глава 2
При ярком свете дня дом, в котором Константин побывал вчера вечером, показался ему не таким уж и мрачным – кирпичная четырехэтажка, построенная в середине пятидесятых, вполне добротная и респектабельная. Картину дополняли утопающая в зелени детская площадка, традиционные старушки у подъезда, трое алкашей с удивительно интеллигентными рожами, распивающих на лавочке бутылку вина со смешным названием «Крыжачок»… В общем, самый обыкновенный двор, чем-то неуловимо напоминающий тихие арбатские переулки.
Поднявшись на четвертый этаж, Константин внимательно осмотрел двери четырнадцатой квартиры – ничего такого, что внушало бы подозрение. Перед дверью – посеревший от пыли резиновый коврик. На нем – слой песка. Замок стандартный, обычная дверная ручка, «глазок» самый обыкновенный. Приложив ухо к дерматиновой обивке, прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука. На какой-то миг ему показалось, что все произошедшее с ним вчера – не более чем игра воображения.
Терзаемый сомнениями, отошел к двери соседней квартиры и нажал кнопку звонка. Через пару мгновений до его слуха донеслись легкие, едва уловимые шаги, и женский голос спросил:
– Кто там?
– Из жэка, – соврал Константин, по опыту зная, что любой другой ответ вряд ли заставит хозяев открыть ему дверь. Послышался скрежет замков, и на пороге появилась тридцатилетняя белокурая женщина. Даже старенький выцветший халатик был не в состоянии скрыть достоинства ее отменной фигуры – высокую грудь, осиную талия, чуток широковатые бедра, точеные, словно вырезанные из мрамора, щиколотки. Мечта каждого мужика, да и только! Портили впечатление лишь порванные колготки да заношенные до дыр тапочки, «просящие каши». Перехватив взгляд Константина, женщина откровенно смутилась. И, чтобы скрыть неловкость, заговорила деланно резким голосом:
– Ну, наконец-то! Где вас черти носят? У меня говно уже через край льется! Соседи скоро счет предъявят… – И отступила назад.
Догадавшись, что его приняли за сантехника, Константин переступил порог и очутился в просторной прихожей. Похоже, что лет двадцать назад семья, проживающая в этой квартире, не знала нужды. Стены были оклеены моющимися обоями «а-ля кирпичик», модными в середине восьмидесятых, пол устелен паркетом. На стенах висели чеканки с изображением картинок из жизни грузинской деревни. Теперь же от прежней роскоши почти ничего не осталось – обои выцвели, паркет стерся до дыр, а панно стали тусклыми и почернели. В большой комнате, дверь в которую была распахнута настежь, оказалось не лучше – облупленная полированная мебель из ДСП; диван, протертый до дыр; такой же старый ковер… Стало нестерпимо горько, что такие красивые бабы, как эта блондинка, в целях экономии вынуждены носить рваные колготки, а свои лучшие годы проводить среди подобного убожества.
– Ну же, что вы там топчетесь? – послышался из глубины квартиры недовольный голос хозяйки. – Туалет у нас в конце коридора!
– Вообще-то я не сантехник, – признался Константин.
Блондинка вернулась в прихожую и смерила его настороженным взглядом:
– А кто?
– Знакомый семьи Дегтяренко. Они ведь в четырнадцатой проживают?
– Раньше проживали в четырнадцатой… Но теперь их там нет.
«Ага, значит, в справочном бюро ничего не перепутали!» – подумал Константин и уточнил:
– Они переехали?
Поколебавшись, блондинка кивнула.
– Знаете, куда?
– Нет. Адреса не оставили.
– Тогда ладно. Извините за беспокойство… – Константин собирался было уйти, но вдруг вспомнил о засоренном унитазе. Похоже, местные сантехники не очень-то и торопятся исправлять поломку. Оно и понятно – с женщины, которая не может заработать себе на колготки, навар небольшой. И им это известно гораздо лучше, чем кому-либо другому. Ну даст она им на бутылку, и что? Ради этого с говном полдня возиться?..
Тяжело вздохнув, Константин принялся расстегивать куртку:
– Я, конечно, не сантехник, но кое-что смыслю в этом деле… Идите, показывайте, что там у вас стряслось…
…Через полчаса ему удалось устранить поломку. Как оказалось, там не было ничего сверхъестественного – всего-навсего засорился унитаз. Вытащив из него кучу всякого дерьма, в прямом и переносном смысле слова, Константин заодно починил и текущие в ванной краны и прибил крючок для полотенец. От радости хозяйка потеряла дар речи. Когда Константин, вымыв руки, собрался уходить, схватила его за рукав куртки и попыталась сунуть ему в ладонь смятые купюры.
– Вы что? – возмутился Константин. – Да я вам от чистого сердца помог…
– Господи, первый раз встречаю такого человека… Тогда хоть чаю попейте… С пирожками…
Распивать чаи Константину было некогда, но, мгновение поразмыслив, он решил все же остаться – вдруг удастся узнать что-нибудь о Полине и ее дочери? Быть такого не может, чтобы ближайшая соседка не знала их нового адреса!
– Как вас зовут? – спросил он, глядя в небесно-голубые глаза женщины.
– Нина… – улыбнулась та. – А вас?
– Константин… Ну что, Нина, идемте пить чай!
Вытянутая, словно пенал, кухня поражала чистотой и убогостью. Старые подвесные шкафчики, казалось, вытащили из помойки и тщательно отдраили порошком – такой допотопной конструкции они были. А газовую плиту столь странной формы Константин видел разве что на фотографиях в книге о вкусной и здоровой пище, выпущенной в начале пятидесятых. Слава богу, что хоть тонконогая табуретка, на которую он опустился не без опаски, оказалась нерасшатанной. Иначе чаепитие пришлось бы отложить до неопределенного времени. Нина принялась суетливо расставлять на столе чашки, заваривать чай, подсовывать Константину на тарелку румяные, явно самодельные пирожки. Чтобы завязать разговор, он спросил: