Иван Стрельцов - Уничтожить всех
Прощаясь, капитан спросил:
— Куда мне теперь?
— А вон. — Сержант указал на большое двухэтажное здание с освещенным фасадом. — Там у нас штаб. Обратитесь к дежурному офицеру, он все объяснит.
На прощание мужчины пожали друг другу руки и разошлись — сержант поспешил к машинам, которые уже проехали в сторону дивизионного арсенала, а капитан по ярко освещенной аллее к зданию штаба.
Возле штаба Харьеро остановили двое часовых. После короткого разбирательства вызвали начальника караула. Молодой лейтенант с атлетической фигурой, проверив документы, козырнул:
— Пройдемте.
Харьеро молча последовал за ним. Поднявшись по стертым ступенькам, они вошли в просторный холл штаба. Навстречу им вышел грузный майор с сонными глазами и зубочисткой в зубах. Выслушав доклад капитана, дежурный по штабу взял его документы и не глядя сунул в нагрудный карман кителя.
— Определи кэпа на ночлег, — поворачиваясь широкой спиной, бросил лейтенанту майор, явно спешивший продолжить прерванную трапезу.
Капитану вновь пришлось следовать за исполнительным юношей. На этот раз их путь лежал в противоположную от коробки штаба сторону.
Время приближалось к полуночи, тяжелое тропическое небо черным одеялом легло на верхушки редких пальм, разбросав алмазные осколки звезд. Пройдя длинной аллеей с полмили, офицеры уперлись в трехэтажное здание гостиницы.
В фойе было пусто и тихо, лейтенанту пришлось несколько раз постучать кулаком по стойке портье, пока откуда-то не выполз растрепанный немолодой сержант с мятым сонным лицом.
— Определи капитана Харьеро на ночлег, — распорядился начальник караула.
— Сейчас посмотрим, что можно сделать для господина капитана, — сказал сержант, опускаясь на стул и ловко манипулируя клавишами компьютера.
Затем загадочно посмотрел на капитана и перевел взгляд на лейтенанта: — Ты, Джимми, можешь идти, я устрою господина офицера.
— Смотри, чтобы все было в порядке, — предупредил его начальник караула.
Едва за ним закрылась дверь, как сержант принялся за нового постояльца.
— Наша гостиница рассчитана на командировочных офицеров, — начал издалека военизированный портье. — Офицеры, зачисленные в боевой штат дивизии, получают коттеджи. Офицерский городок — сразу же за нашей гостиницей. — Сержант сделал внушительную паузу, желая узнать мнение приезжего. Харьеро выжидающе молчал.
— Гостиница для офицеров бесплатная, — начал новую атаку на капитана сержант. — Но все номера двухместные, а разве уставшему с дороги человеку удастся нормально выспаться в таком номере? Хотя сегодня освободился одноместный генеральский «люкс»…
— Сколько? — коротко спросил Харьеро.
— Пятьдесят баксов, или в пересчете на местную валюту… — Сержант страдальчески наморщил лоб, пытаясь в уме произвести несложный подсчет.
— Не трудитесь, у меня есть доллары, — недовольно поморщился Харьеро, протягивая сержанту пять десятидолларовых банкнот.
— Я вас проведу, — промурлыкал сержант, пряча деньги в карман.
— Мне вполне достаточно узнать, где находится мой номер, и получить ключи от него.
— О, конечно.
Генеральский «люкс» располагался под самой крышей с видом на базу. Впрочем, ночью расположение базы определяли лишь светящиеся точки фонарных столбов да пунктиры непогашенных окон.
Для того чтобы не испортить грим, Триш разделся и лег спать, не приняв душ. Все удалось, недаром он проторчал два месяца в Германии возле американской военной базы в Бад-Тельце, выискивая подходящую кандидатуру. Наконец ему повезло — в баре он познакомился с капитаном Сальваторе Харьеро, которого переводили в зону Персидского залива. Военный оказался представителем однополой любви (Боже, благослови Конгресс за то, что он принял закон о разрешении служить в армии гомосексуалистам). Заманить любвеобильного капитана в пригородный мотель не составило большого труда, как и свернуть ему шею…
Сон его поглотил сразу, погрузив в мягкую перину небытия.
Утро началось с телефонного звонка. Майкл резко дернулся и стал нашаривать на тумбочке телефонный аппарат.
— Капитан Харьеро? — прозвучал в динамике игривый голос сержанта-портье.
— Я слушаю.
— Если вы готовы позавтракать, то придется поторопиться. Сейчас время завтрака командировочных офицеров.
— Спасибо, я завтракать не буду, — коротко поблагодарил Триш.
— Простите. — Трубка разразилась длинными гудками.
Рывком поднявшись с кровати, Майкл быстро оделся, перевоплощаясь в покойного капитана Харьеро. Всматриваясь в ванной в свое отражение в тусклом зеркале, он поправил грим, придававший сходство с фотографией на удостоверении личности…
Прежде чем выйти из номера, Харьеро достал из кейса фломастер и аккуратно извлек из яркого футляра радиовзрыватель. Надорвав бархатную внутреннюю обивку дипломата, прилепил взрыватель к пластиковой взрывчатке, составляющей основу кейса, под подкладкой которого было спрятано два фунта пластида. Захлопнув крышку, Харьеро уверенно направился к выходу.
Отель по-прежнему был пуст, внизу у стойки портье уже стоял незнакомый сержант-латинос. Отдав ему ключи, Сальваторе Харьеро, насвистывая незатейливую мелодию, вышел из холла.
Возле штаба двое часовых не удостоили его даже беглым взглядом, в дневное время сюда все проходили беспрепятственно.
— Мне к начальнику штаба, — обратился Харьеро к первому попавшемуся в штабе офицеру.
— Вам в конец коридора, — на ходу бросил тот.
Возле кабинета начальника штаба дивизии собралась внушительная толпа командировочных офицеров…
Отыскав свободное место, Харьеро присел возле моложавого смуглолицего полковника. Спустя несколько минут он обратился к нему:
— А где все начальство?
— Как где? — удивился полковник. — На утреннем построении.
— Н-да, — хрипло произнес Харьеро, — я еще успею покурить.
Полковник окинул его внимательным взглядом и доброжелательно улыбнулся.
— Вы здесь впервые?
— К сожалению, — последовал ответ.
— Тогда по лестнице поднимитесь на крышу — это специально отведенное место для курения, — посоветовал полковник. — Но поторопитесь, построение продлится еще минут десять.
— О, спасибо, — поблагодарил Харьеро, оставляя в своем кресле кожаный кейс. Быстро миновав несколько лестничных пролетов, лже-Сальваторе оказался на плоской крыше штаба. В это время здесь было пусто.
Достав сигарету, Харьеро приблизился к металлическому ограждению. Отсюда вся территория базы просматривалась как на ладони. Прямоугольные двухэтажные коробки казарм окружали огромную площадь плаца, где сейчас выстроилось пятнадцать тысяч солдат и офицеров дивизии. За казармами замерла боевая техника — танковые парки, где были размещены основные американские танки «Абрамс», которые стояли чуть ли не впритык друг к другу; за ними шли парки броневиков, самоходной артиллерии, ракетно-зенитных установок, грузовых машин. Далее тянулись коробки складов арсенала.
С противоположной стороны от плаца раскинулась большая вертолетная площадка. На асфальтовых квадратах стояла дюжина тяжелых транспортно-грузовых вертолетов «Чинук» и пара командирских легких вертолетов «Джейтрэйнджер».
Харьеро с удовольствием затянулся первой утренней сигареллой. Еще раз оглянувшись, он открыл потайное окошко в корпусе зажигалки — там находилось дистанционное управление радиовзрывателей. Глубоко затянувшись, Харьеро нажал кнопку. В ту же секунду здание штаба буквально подпрыгнуло от раздавшегося внутри взрыва, со звоном полетели стекла. В кейсе находилась пластиковая взрывчатка повышенной мощности, и вряд ли после взрыва там кто-то уцелел. В небо поднялись клубы пыли и дыма, в одно мгновение на базе стихли все звуки, наступила звенящая тишина, которую в следующую секунду разорвал грохот более мощного взрыва. Это было подобно пробуждению вулкана. Огромный столб огня взвился на сотню метров, вынося с собой осколки артиллерийского арсенала, затем ударная волна пошла вширь, круша парки с техникой, казармы, другие строения.
Сбитый с ног ударной волной, Триш подскочил…
Началось настоящее светопреставление — огромная толпа людей разбегалась по всей территории базы и, подобно муравьям в подожженном лесу, хаотично металась.
Когда волна детонации достигла танкового парка, квадратные «Абрамсы» с полными боекомплектами стали взрываться со страшной силой, разбрасывая осколки брони на сотни метров. Это была смертоносная цепочка взрывов. Вслед за танковым парком взлетели на воздух артиллерийские батареи, затем ракетно-зенитные. Это было самое страшное — ракеты не взрывались на месте, они стартовали с установок и поражали строения вокруг зенитного парка.
