Фридрих Незнанский - Братва для полковника
— Смутно вроде…
— Тогда по всему миру прокатилась волна демонстраций курдов в его защиту. Прошел такой митинг и в Придонске. Выяснилось, что у нас тут живут человек сто курдов. И вот они с плакатами собрались перед зданием горадминистрации и скандировали: «Свободу Оджалану!» Тогдашний мэр Петренко, увидев это представление, позвонил начальнику милиции и поинтересовался, что это за Оджалан такой и за что его задержали. Тот пообещал выяснить, действительно, по СИЗО, КПЗ и обезьянникам начался шмон — искали Оджалана…
Денис захохотал.
— Ты подожди, это еще не все. Вот, искали-искали…
— Нашли?
— Естественно, не нашли. Тогда какой-то чиновник спустился к курдам и слезно попросил сказать, где этот самый Оджалан сидит. Ему честно ответили, что в Турции. Через четверть часа появились омоновцы с дубинками и разогнали всех. А начальника милиции на следующий же день сняли. За идиотизм, как говорил бравый солдат Швейк. С тех пор и появился Лось, его перевели из Ростова. Не знаю я, чем он там занимался, но в городе появилось хоть какое-то подобие спокойствия. Может, бандюки с ним договорились, я не в курсе… Такая история. Так как мы условимся? — Белозерович подмигнул.
Денису стало нехорошо.
— Боюсь, до вечера не освободимся. А вечером… позвони мне в гостиницу, ладно?
— Я не только позвоню, я заеду, — пообещал Белозерович. — Сегодня там в танцзале клевая дискотека будет, увидимся. — И он неожиданно погладил Дениса по щеке.
Алла, наблюдая за ними из «лексуса», съежилась от смеха.
Денис вернулся в машину, дождался, пока Белозерович отъедет, и в шутку замахнулся на Аллу.
— Молчу-молчу, — заикаясь от смеха, выдавила она. — Только скажи, он тебе свидание назначил?
— Как ты догадалась?
— Ну ты даешь, это же любовь с первого взгляда, сразу видно. Молчу-молчу! Слушай, тебе надо бороду подкрасить, она рыжеет опять. И брови. Ну не дуйся, Денис, тебе не идет! Хочешь за руль?
— Хочу.
Они поменялись местами, тут как раз и заправка машины уже кончилась, но Денис все не торопился ехать.
— Ты знаешь, что такое удавка Мебиуса? — спросил он.
— Что-то знакомое… Какой-то трюк с бумагой, кажется?
— Да. Нужно взять полоску бумаги, перекрутить один раз и склеить. Получится замкнутая поверхность, при этом поверхность односторонняя. Весь фокус в том, что путешествие, начатое в любой точке ленты Мебиуса, с неизбежностью приведет в ту же точку, при этом ты обойдешь по замкнутой траектории всю ленту, ни разу не перейдя «ребро», границу между внутренней и внешней сторонами, ибо их просто не существует.
— Ты это к чему?
— У меня странное чувство, словно мы стоим на такой полоске и, куда бы ни двигались, приходим в исходную точку. В этом городе всё так, куда ни двинься, окажешься на месте, или еще хуже — сам позади себя.
— Ты слишком чувствителен, — насмешливо сказала Алла. — Мы же еще никуда не двинулись. Поехали уже наконец в ментовку!
— Ладно.
Однако оказалось, что Денис накаркал. Подполковник Лось (все-таки подполковник, а не майор) уехал в областной центр, его срочно вызвал на совещание начальник Ростовского УВД. «Журналистам» предложили пообщаться с его заместителем, но Алла отклонила это предложение, тогда заместитель Лося, чернявый капитан Анохин, предложил специально для столичных гостей устроить экскурсию по местной тюрьме, но Алла вежливо отказалась от этого заманчивого варианта и оставила Лосю записку в запечатанном конверте на случай, если тот вернется в течение сегодняшнего дня.
— Что там было? — спросил Денис, отъезжая от серого здания городской милиции.
— Приглашение на дружеский ужин.
— Однако! Ты не шутишь?
— А что такого? Ты вот, например, будешь занят с Белозеровичем. А я? Не дело девушке одной вечер коротать в незнакомом городе. Но это все вечером. А вот что теперь будем делать?
— Можно пообедать.
— Да мы же недавно завтракали!
— Это ты завтракала, а я делал вид, что мучаюсь похмельем, и из-за этого ничего не ел! Я считаю, пока Райнис нас угощает, отказываться не стоит.
— Денис, но это же наглость, обедать в одиннадцать утра!
Грязнов посмотрел на часы и вынужден был согласиться.
— Предлагаю съездить в театр к этому мальчишке — Куралову.
— Хорош мальчишка! Он, между прочим, еще и депутат местной думы.
— Тем более.
— Нет, — возразила Алла. — Театр — государственный, а мы же, типа, занимаемся частными предприятиями, и надо, чтобы все это увидели. Подождет твой Куралов. Нам сейчас нужен какой-нибудь бизнесмен.
— Но кто? Галин — не катит, он тут не слишком котируется, если мы сейчас проявим к нему интерес, то нас не поймут.
— Галин не катит, — согласилась Алла.
— Тогда… тогда… тогда Кравцов! — предложил Денис.
— Ты что?!
— А что? Все равно когда-то придется начинать. Лучше возьмемся за него сразу, пока он ничего не разнюхал.
— Это не факт. Помнишь славных ребятишек в Ростове? Возможно, Кравцов их и подослал, чтобы не на своей территории нас попугать…
— Решено, — сказал Денис, — едем к Кравцову.
— И ты знаешь куда?
— В центр, у него там спорткомплекс, ты забыла?
— А мы где, по-твоему? — насмешливо спросила она. — Тут весь город — один сплошной центр.
Денис посмотрел вокруг и понял, что она снова права.
— Черт, — сказал Денис, — какого хрена я вообще тебя с собой взял?! Женщина должна быть босая, беременная и на кухне.
— Ты меня с собой взял, потому что ты — мой видеооператор.
Пока искали спортивный комплекс, Денис размышлял о вчерашних звонках в прямой эфир, в которых неизвестные люди читали куски одного и того же стихотворения. Что это было? Заранее спланированная акция? Кем? Кто за этим стоял? Что он хотел сказать этими сатирическими строчками?
«Месье репортер, уберите перо-с, —
Воскликнул политик, пузат, —
В ответ на поставленный вами вопрос
Мне нечего больше сказать»,
Но рта не закрыл. Уж закат наступил,
Притихли петух и коза,
А он приумножил ораторский пыл:
«Мне нечего больше сказать».
Ну и так далее. Кто-то, кому нечего больше сказать, никак не может закрыть рот. Почему кто-то? Ясно же было сказано, пузатый политик. А кто тут пузатый политик? Конечно, Кравцов. И вроде бы мэр Петренко — тоже мужчина внушительной комплекции. Но на телестудии в тот вечер его не было, хотя Петренко сегодня тоже показывали по телевизору. Нет, тут, конечно, речь идет о Кравцове. Стишки, конечно, так себе, их вполне мог сочинить какой-то местный рифмоплет. Кто может его знать? Возможно, театральный режиссер?
— Что ты думаешь о вчерашних стишках? — спросил Денис, тормозя машину возле оздоровительного центра «Ахиллес». Спросил скорее для проформы, но Алла ответила уверенно и не задумываясь:
— Это О’Генри.
— С чего ты взяла?
— Ни с чего. Просто знаю и все.
— Не может быть!
— Может.
— Но О’Генри не писал стихов!
Они уже поднимались по ступенькам к центральному входу, и Алла только посмотрела на него с сожалением.
— Так ты уверена? — занудствовал Денис.
— Говорят тебе, да.
— Почему же раньше не сказала?
— А ты спрашивал? Я думала, ты тоже знаешь.
Если даже и О’Генри, это ничего не меняет, за исключением того, что местного рифмоплета искать не нужно. Просто кто-то воспользовался готовым текстом.
Прежде чем открыть дверь, Денис задал еще один вопрос:
— Может быть, ты знаешь, и кто их зачитывал?
— Только догадываюсь. Думаю, это проделки твоего друга Райниса. Нанял кого-то, и все дела. Вообще, мне кажется, это не принципиально.
Денис ничего не ответил, такая мысль ему тоже приходила в голову. С доказательствами вот только было туго.
— Ты только посмотри! — ахнула вдруг Алла.
Оказывается, они так заговорились, что не обратили внимание на огромный рекламный плакат, висящий на фасаде здания прямо у них над головой. На плакате был изображен тренажер — беговая дорожка. На тренажере — Кравцов собственной персоной, в шортах и футболке, со своей неизменной улыбкой и животом. Надпись сверху гласила:
«Анатолий Кравцов:
Я ТАКОЙ ЖЕ, КАК ВЫ, но Я НАУЧУ ВАС ЖИТЬ!»
Надпись снизу была несколько иной:
«НАША ЛУЧШАЯ БЕГОВАЯ ДОРОЖКА М 9.55!
Перед вами тренажер высочайшего класса, один из представителей знаменитой линии беговых дорожек Precor.
ОН ДЛЯ ТЕХ, КТО ХОЧЕТ ОБЛАДАТЬ ЛУЧШИМ ИЗ ЛУЧШИХ!»
Так чья это реклама, парохода или человека? — подумал Денис. В смысле, тренажера или человека?
«Журналисты» переступили порог оздоровительного комплекса, и тут же навстречу им вылетел Кравцов собственной персоной:
— Ждал, ждал!
— С чего это вы нас ждали? — дежурно заулыбалась Алла.
— Ну как же! Думаю, я — главный претендент на участие в вашем конкурсе от Придонска, разве нет?
