Джек Хиггинс - День расплаты
— Майор Воген, сэр! — доложил сержант.
Генерал поднял голову:
— Благодарю вас, Грей. Введите майора и ждите снаружи. И постарайтесь, чтобы нас никто не беспокоил.
Я вошел в комнату, и дверь за мной закрылась. Генерал откинулся на спинку стула и оглядел меня:
— Кажется, вы пока живы.
— Только пока.
Он встал, принес стул из угла комнаты и поставил рядом со мной.
— Прошу извинения за наручники. Надо создать видимость для всех.
— Понимаю.
— Могу предложить вам сигарету и стаканчик шотландского виски.
Он достал из ящика стола бутылку «Белой лошади» и стаканы, и я сел.
— Здесь довольно уютно.
Он подвинул стакан ко мне, чтобы я мог дотянуться, и налил его наполовину.
— Здесь была воскресная школа. А это кабинет директора. Странно, не правда ли?
— Думаю, что да.
Он потянулся через стол, чтобы передать мне сигарету.
— Расскажите-ка мне о вашем рейсе из Шотландии.
Этот рассказ отнял не много времени. Когда я умолк, он спросил:
— Прибыв сюда утром, вы звонили Мейеру?
— Звонил. Он сказал, что немедленно свяжется с вами. И попросил быть в коттедже к трем тридцати.
— Когда вы приехали, он был уже мертв?
Я кивнул.
— А вы тоже были там?
Он снова открыл бутылку «Белой лошади» и плеснул мне в стакан еще виски.
— Я приехал в Ренделл-Коттедж точно в четыре двадцать, раньше никак не мог. Когда Мейер звонил, я просил задержать вас до моего приезда.
— И обнаружили что-то вроде бойни?
— Совершенно верно. Я рассчитывал, что вы успели вернуться к катеру.
— С потерянными связями это был единственный выход.
— Вот потому я и позвонил капитану Стейси, который здесь командует, и приказал ему послать людей, чтобы перехватить вас и ваших друзей. Довольно неуклюжий способ, чтобы встретиться, но не было времени придумать что-то другое. Кстати, кто были те трое в коттедже?
— Кто-то из людей Берри. Они пытались узнать, где спрятаны с пушек бойки.
— Что объясняет, почему у несчастного Мейера было такое лицо. — Он кивнул. — Теперь понятно. Это вы убили их?
— Нет, об этом позаботился парень. Ему не понравилось то, что они сделали с Мейером.
— Ну, и каков он в деле?
— Владеет пистолетом лучше всех, кого я когда-нибудь видел. Он настоящий идеалист. Наивно верит в то, что можно участвовать в войне вроде этой и выйти из нее с чистыми руками.
Я проглотил виски и покачал головой:
— Храни его Господь. Но он еще натерпится горя, прежде чем все кончится.
— Вы говорите так, будто он вам понравился.
— Он и на самом деле мне нравится. Тревожит только одно: кто-то из нас двоих может убрать другого прежде, чем кончится эта маленькая заваруха.
— В Белфасте сегодня после обеда взорвали административное здание.
— Много пострадавших?
— Человек тридцать. Главным образом молодые девушки из машинописного бюро. И половина из них католички, вот в чем ирония. Боевики заявляют о себе, если можно так сказать. Мерзкое дело.
— Бинни Галлахер полностью бы согласился с вами.
Эти слова, казалось, не возымели на него никакого действия, он сидел, опустив взгляд, насвистывая как бы про себя и делая какие-то наброски карандашом в записной книжке.
Я сказал:
— Видите ли, я не очень удовлетворен тем, как обеспечивается безопасность в этой операции. Возьмите хотя бы то, что Берри и его люди поджидали нас именно в Кровавом Проходе. Каким образом они отыскали коттедж, где был Мейер?
Он поднял голову:
— У вас есть какие-то соображения?
Я рассказал о своей стычке с Норой Мэрфи; когда закончил, он покачал головой:
— Вы думаете, что племянница Майкла Корка предаст его? Это лишено смысла.
— Почему же?
— Да она сама же и объясняет. Все, что я говорил вам во время инструктажа в Лондоне насчет отдельных групп ИРА, — чистая правда. Они не только выступают против англичан. Они грызутся между собой. И каждая группа имеет своих собственных шпионов в другой, уж поверьте мне. В такой обстановке практически невозможно обеспечить безопасность. Во всей стране нет ни одного почтового отделения, магазина или телефонного переговорного пункта, где не было бы сторонников той или иной группы. В общем они порядочные люди, которые, наверное, ненавидят насилие и все-таки передают интересную информацию. Да и боязнь дает себя знать. — Он налил мне еще виски и снова сел, рассматривая свой стакан на свет. — А в общем, мне кажется, все идет как нельзя лучше. За вами увязался Фрэнк Берри и самая опасная во всей Ирландии группа террористов, которых мы больше всего хотим разыскать. Пока вы как-то связаны с этой девушкой, вы сами — прямой выход на этого Коротышку. Как вы думаете, она знает, где золото?
— Думаю, нет, но сейчас мне трудно сказать определеннее. Вы всегда можете попытаться вырвать у нее ногти.
— Ваше чувство юмора в один прекрасный день убьет вас, Саймон. Так же, как и вашего отца когда-то. Я говорил вам когда-нибудь, что знал его в былые годы в Индии?
— Несколько раз.
— В самом деле?
И он снова погрузился в мрачное раздумье. А я скромно спросил:
— Хорошо, сэр, что дальше?
Он осушил свой стакан и просмаковал остатки.
— Все довольно просто. — Он посмотрел на часы. — Сейчас уже больше половины восьмого. Ровно в девять я забираю вас троих обратно в Белфаст, в сопровождении капитана Стейси и сержанта Грея.
— И мы доедем туда?
— Разумеется, нет. Примерно через десять миль по дороге на Баллимена у нас испортится мотор.
— Это значит, что Стейси и сержант Грей обо всем знают?
— Совершенно верно. Я подойду к вам будто бы затем, чтобы проверить наручники, и предоставлю возможность спереть мой браунинг. Только я хочу быть уверен, что это сделаете вы, а не тот парень. Судя по тому, что имело место, он легко уложит три наших трупа в придорожную канаву.
— А дальше?
— Играйте так, как выпадут карты. Если я вам потребуюсь, то можете связаться со мной в Белфасте вот по этому телефонному номеру. Там будет дежурить человек днем и ночью.
Он дал мне номер, и я быстро его запомнил.
— Что, это золото все еще идет первым номером в повестке дня?
— Да; на втором месте Майкл Корк, на третьем — Фрэнк Берри и его люди.
Я поднялся:
— Все ясно.
А он вдруг причмокнул как бы про себя:
— «Сыны Эрина». Почему они выбрали себе такое странное смешное имя?
— Сами знаете, как это бывает. Старинные кельтские предания и прочая чепуха.
— Не поймите меня неправильно, мой мальчик. Мне нравятся ирландцы. Вправду нравятся. Лучшие солдаты в мире.
— После англичан, конечно.
— Ну, если честно, то я отдам первое место немцам. Ужасно непатриотично, я понимаю, но против правды не пойдешь.
Я, побежденный, удалился, и сержант Грей водворил меня снова в камеру.
* * *Когда я вошел, Нора Мэрфи стояла у окна и вглядывалась во тьму. Не было видно никаких признаков Бинни.
Она спросила:
— Что произошло?
— Я поболтал с генералом. Его имя Фергюсон. Очень приятный человек. А как у вас?
— Капитан Стейси. Сигареты, кофе, море обаяния, почерпнутого из уроков закрытой привилегированной школы. А я настаивала, что хочу увидеть американского консула. В конце концов он сдался. Теперь он говорит с Бинни.
— Он немногого добьется.
Она уселась на кровать, закинула ногу на ногу и посмотрела на меня снизу вверх.
— Ну, и что же вы сказали генералу?
— Что я арендовал «Кетлин» в Обане, и, насколько я понимаю, все эти пулевые пробоины появились до нас. А еще я ему доверительно сообщил, как джентльмен джентльмену, что мы с вами влюблены друг в друга и наша морская прогулка в Страмор была чем-то вроде медового месяца, но до свадьбы, чтобы проверить, насколько мы физически подходим друг другу.
На ее лице снова отразилась беспомощная ярость, но в глазах появилось какое-то другое, не совсем понятное для меня выражение.
— Что такое?
Я присел рядом с ней и положил скованные наручниками руки на ее колени.
— На самом деле это отличная идея, меня можно только похвалить.
Чувство юмора возобладало, маска гнева разлетелась вдребезги, она хрипло рассмеялась и взяла мое лицо в ладони.
— Вы настоящий негодяй, Воген. И что мне только с вами делать?
— Можете попытаться меня поцеловать.
Что она и сделала, но прежде, чем я успел почувствовать все тонкости этого действа, в дверях снова загремел ключ. Я вскочил на ноги. В дверях появились Бинни и капитан Стейси в сопровождении генерала.
Бинни присоединился к нам, Нора поднялась, и мы трое стояли перед ними сплоченной группой. Генерал разгладил усы пальцами.
— Боюсь, я не удовлетворен вашими ответами. Вовсе не удовлетворен. В этих условиях я принял решение переправить вас в Белфаст, в штаб военной контрразведки, где вас допросят соответствующим образом. Мы отправляемся в девять. Перед выездом вам дадут поесть.
