Сергей Самаров - Цифровой шквал
– Клод прав: осенью мне здесь тоже очень нравилось, – сказал капитан Моррис, тот агент, что разворачивал подготовку к проведению испытаний. – Потом глаз замылился.
– У меня здесь никогда глаз не замыливается, – не отрывая взгляда от дороги, сказал Звиад Пачория, капитан грузинской специальной службы внешней разведки. – Наверное, потому, что я здесь вырос. Уезжаю куда надолго – по ночам во сне наша весна снится. Тоска...
– Есть такое русское слово – ностальгия... – сказал Уэйн.
– Оно происходит он французского слова «ностальжи»... – поправил Гарси. – Но только два народа, русские и французы, знают, что это такое в действительности. Я в пятом поколении уже американец, тем не менее остро чувствую ностальгию. И мой покойный отец из-за этого несколько раз во Францию ездил. А дед воевал там во Вторую мировую, а потом пять раз ездил. Там много родственников... Французское понятие, близкое русским по духу.
– Грузины тоже это знают, – не согласился Звиад Пачория. – И, может быть, даже сильнее других. Характер горячий, потому и сильнее...
– Это потому, что вы много лет вместе с русскими жили. Нахватались... – опять Клод проявил свой ехидный характер.
Звиад промолчал. Может быть, потому, что шоссе, когда-то вполне приличное по местным меркам, превратилось вдруг в то, что по американским меркам дорогой вообще назвать было нельзя. Обычная легковая машина здесь и проехать не смогла бы. И только «Ленд ровер Дефендер», общепризнанный чемпион по проходимости, справлялся с такими ухабами без труда, но и он был вынужден сбросить скорость.
– Дороги здесь не ремонтируют, – заметил Уэйн. – Это хорошо. Меньше проезжают, нам меньше помех будет.
– В две тысячи восьмом дорогу разворотили русские танки... – объяснил Звиад. – Пока в Осетии русские, эта дорога ведет в никуда...
– А русские оттуда уходить и не собираются, – сказал сержант Соммерсет, сидевший на заднем сиденье. – Они и не признают, что считают Осетию своей, и не уходят. Это уже свершившийся факт, и Грузии с этим бороться невозможно.
– Мы будем бороться! – упрямо сказал Звиад.
– Ваш президент в две тысячи восьмом году сделал большую ошибку: отрезал пути к нормализации ситуации, – категорично заявил Соммерсет. – Я, впрочем, ничего против этого не имею, потому что нынешняя ситуация дает мне работу.
– Не будем лезть в политику, – спокойно прервал разговор капитан Уэйн, – мы здесь не для того.
Но про себя отметил разумность слов сержанта. И вообще к этому парню следует присмотреться внимательнее. Если человек согласен с любой ситуацией, которая дает ему работу, как в случае с самим Уэйном, следовательно, этот человек идет тем же самым путем, что и капитан. И с ним можно работать рука об руку...
* * *База, которую выбрали себе разведчики для временной дислокации, представляла собой старое здание школы в полуразрушенном грузинском селе. Впрочем, как объяснил Звиад, село когда-то было грузино-осетинским. Грузинская часть его осталась, осетинская же за короткую войну была разрушена, а сами осетины в большинстве своем изгнаны из домов. Правда, потом было подписано соглашение об их возвращении, но мало кто согласился вернуться. Вернулись только те, кто был связан с грузинами семейными узами. Это обеспечивало возвращенцам хоть какую-то безопасность.
Школа стояла как раз на осетинской половине, рядом с ручьем, который здесь называли речкой. И от общей сельской дороги к бывшей школе можно было проехать только через старый каменный мостик с разбитым с одной стороны парапетом.
На бывшем школьном стадионе стояли два точно таких же «Дефендера», как тот, на котором приехали капитан Уэйн с Клодом Гарси, и боевая машина пехоты еще советского, наверное, производства. Это, впрочем, мало удивляло, потому что вооружение в грузинской армии было одних образцов с вооружением российской армии, только образцов, как правило, старых; когда же произойдет замена вооружений, не знал никто. Грузия стремилась в НАТО, надеясь перевооружиться за его счет, поскольку войска натовских стран имеют собственные стандарты вооружений. Но с вступлением в НАТО многих стран бывшего Варшавского договора, которые вооружал Советский Союз, НАТО приняло решение о расширении стандартов, поскольку «потянуть» финансово перевооружение стольких стран не могло. Таким образом, и в НАТО Грузию не приняли, и вооружение осталось прежним.
– Звиад, разверни машину для выгрузки, – потребовал Уэйн, – задней дверцей к крыльцу...
– Зачем, так донесут, – отмахнулся грузинский капитан.
– Я не спрашиваю, зачем, – сухо и резко сказал Уэйн, желая сразу показать, что он прибыл сюда командовать, а не просить. – Разверни машину или уезжай после разгрузки в Тбилиси. Мне не нужны люди, которые часто говорят «зачем».
Звиад хорошо владел английским языком и умел понимать интонацию сказанного. Он пожал плечами и только потом демонстративно-неохотно вернулся в машину. И поставил ее так, как потребовал того американский капитан.
– Я три кабинета приготовил... – отвлекая внимание Уэйна от инцидента, сказал капитан Моррис. – Пойдем, покажу...
– Пойдем.
На крыльцо вышли четыре грузина в черном камуфляже.
– Гарсия, командуй разгрузкой. Соммерсет покажет, куда нести груз.
– Командовать я могу. Вот грузить и выгружать – пардон, – усмехнулся хакер. – Мои пальчики не для того предназначены...
* * *– С Уэйном лучше не портить отношения, дружище, – сказал Гарси грузинскому капитану. – Слушай, дай-ка мне твою трубку, позвонить надо.
– Если только недолго, – Звиад вытащил трубку из кармашка на плече и протянул хакеру. – У меня деньги на счету кончаются. На пару минут осталось... А здесь пополнить негде.
– Ладно. Не переживай.
Парни в черном камуфляже, повертевшись вокруг, повздыхав и примерившись, все же взялись за ящики, привезенные на «Дефендере». Сержант Соммерсет придерживал дверь, Звиад посматривал, чтобы ящики не стукнули о притолоку, а Гарси сел на каменном крыльце и стал набирать номер.
Ящики нести пришлось на второй этаж по узкой лестнице. Это было неудобно, и сам груз был тяжелым, и потому дважды грузчики останавливались, чтобы перевести дыхание и вытереть пот с лица. Доставив ящики в отведенный для них кабинет, остановились, дожидаясь, когда Уэйн осмотрит упаковку. Все было нормально. Капитан выпрямился, оглянулся.
– Принесите еще два ящика... А Клод где?
– Звонит кому-то, – невозмутимо ответил Звиад.
– Откуда звонит? – в голосе капитана послышалось откровенное беспокойство.
– Трубку у меня попросил.
Уэйн беззвучно ругнулся себе под нос и заспешил к выходу. Не понимая ситуацию, за ним поспешил капитан грузинской разведки, а за капитаном и остальные. Никто из них, кроме Уэйна, не знал, что представляет собой Клод Гарси, и потому беспокойства никто не испытывал и торопливости американского капитана не понимал.
Клод только что приподнялся с крыльца и улыбался шедшему навстречу Уэйну.
– Кому звонил? – резко спросил капитан.
– Любимой девушке. Раньше я разрешил ей меня не дожидаться, а теперь потребовал, чтобы ждала. Обещал скоро вернуться.
– Ты сказал, где находишься?
– Сказал, что на Кавказе. Она не поверила, но пообещала приехать и проверить. Она думает, что Кавказ – это город...
– Это та самая, которую хотели посадить вместе с тобой?
– Хотели, да не сумели.
– Да, ты из следственной тюрьмы умудрился уничтожить за ней все следы. Как тебе это удалось?
– Там в камере большой босс сидел, у него трубку не отобрали, – улыбнулся хакер и протянул трубку подошедшему грузинскому капитану.
– Теперь можешь всю оставшуюся жизнь разговаривать и не пополнять счет...
– Не понял... – сказал Пачория.
– Не понял... – с угрозой повторил за ним капитан Уэйн.
– Денег на счету было мало, а мне поговорить хотелось... Любовь все-таки... Я поставил номер трубки на финансовое обслуживание госдепартамента США. Теперь этот номер числится в списке аппарата госсекретаря. Счет будет постоянно пополняться из того же кармана, что и у вашего президента... Не переживай, Звиад! Хиллари, конечно, наглая и злая баба, но назвать ее умной язык ни у кого не повернется, она ничего не понимает в делах и на тебя не обидится просто потому, что не разберется в сути.
– При чем здесь наш президент? – не понял капитан Пачория.
– А ты у президента спроси. Я раньше тоже по наивности думал, что ему счета оплачивают коллеги капитана Уэйна; оказалось, ваш президент идет на пару категорий выше.
Уэйн не знал, смеяться ему или плакать. Его предупреждали, что Клод большой мастер на такие штучки и потому с Гарси следует быть предельно осторожным. Но капитану ЦРУ именно такой мастер и был нужен. И не только на конкретные испытания. Такой мастер всегда и обязательно нужен любой разведке мира. Главное – заставить его работать на себя, что вообще-то не простое дело. У хакеров есть свои принципы, которые они предпочитают не нарушать. Но главный принцип, который только что проявился, – быть хулиганом в сети. И при этом оставаться мастером. А мастеру прощается многое. И потому капитан Уэйн, соблюдая осторожность в суждениях, только руками развел, улыбнулся и сказал Звиаду:
