Валерий Еремеев - Неуловимый
Полярника повели в подсобку. По дороге он два раза падал, объясняя это головокружением, так что Валик с Маратиком поддерживали его под локти, как пьяного. Нарочно старался показать себя слабее, чем был на самом деле, чтобы налетчикам не пришла в голову простая как пареная репа мысль — связать ему руки. Хотя и здоровый по сравнению с этими двумя кабанами он выглядел полным дистрофиком.
В подсобке имелась кое-какая мебель, холодильник и телевизор. Отдельно в углу стоял монитор с пультом, передающим изображение с трех камер наблюдения, установленных на территории. Также имелись инфракрасные датчики, реагирующие на движение и подающие сигнал тревоги. Покойный главарь принял меры, чтобы не быть застигнутым врасплох. В дальнем конце ангара виднелась еще одна дверь.
Оказавшись в подсобке, Полярник беспомощно плюхнулся на прожженный в нескольких местах сигаретами диван и в изнеможении закрыл глаза. Бандиты достали из холодильника палку колбасы, две банки мясных консервов, плавленый сыр, свежие огурцы и начатую бутылку водки. Несколько минут было слышно только их сосредоточенное чавканье. Перекусив, Валик налил водки в два стакана, до половины.
— Тебе плеснуть, Сергеевич? — спросил он.
Полярник отказался и от выпивки, объяснив слабым голосом, что он и так на грани потери сознания.
— За что пьем? — чокаясь, спросил Маратик.
— А вот за него. За Виктора Сергеевича Светлова, — ответил Валик, а когда его товарищ удивился, пояснил: — Если бы он нас тогда не выгнал, мы бы до сих пор у него на побегушках были. Принеси, подай, иди на хрен, не мешай. И с Черным Капитаном мы никогда не познакомились бы. И если бы не Сергеевич, не его деньги, которые хотели забрать, Капитан был бы жив и бабки пришлось бы делить на всех. Ладно, если бы поровну. А так наша доля была меньше всех. Теперь мы сами себе хозяева.
— За Светлова! — согласился Маратик и чокнулся.
Второй тост они выпили друг за друга, третий, как водится, за баб.
Валик включил телевизор, сказав, что вот-вот должны начаться новости. Шест не соврал. Про налет на «Скай-банк» и последующую перестрелку не говорил только ленивый. Отдельной темой для репортажа стала головокружительная погоня по городу и за его пределами, в результате которой были разбиты четыре милицейских и две частные машины, двое сотрудников погибли, восемь человек, среди которых трое гражданских, госпитализированы. Финальной точкой погони оказалась массовая авария на шоссе в направлении Козина — Обухова, когда машину ДПС развернуло и вынесло на встречную полосу. Патрульные машины до сих пор усиленно проверяют все дороги в южном направлении, но пока безрезультатно. Машина, на которой скрылись налетчики, словно в воду канула.
Небольшим облегчением для Полярника стало сообщение о том, что Анастасия Викторовна не погибла, а тяжело ранена.
— Пока удалось опознать только одного из убитых налетчиков, — говорила с экрана круглолицая блондинка. — Мирослав Козырев, сержант-контрактник, служивший в спецназе и уволенный со службы за неоднократное нарушение воинской дисциплины. Возможно, этим и можно объяснить высокий профессионализм, с каким эти люди совершали разбойные нападения. Им даже удалось перебить охрану известного разработчика в области высоких технологий Виктора Светлова. Сам Светлов был захвачен в заложники. Во время погони он все время находился в одной машине с бандитами, но вскоре, на его счастье, они избавились от него, выкинув на ходу. Директор «КомпТрейда» сам обратился в милицию и дал показания сразу после того, как получил медицинскую помощь. Полчаса назад наш корреспондент взял у него интервью.
— Ну, заливают, — заржал Маратик. — Интервью они взяли. Показания дал. Вытолкнули на дорогу. Как же! Правильно я делал, что никогда не верил этим свистунам. Лишь бы…
Маратик замолчал, широко разинув рот, — на экране показали Светлова. У Валика и Полярника тоже отвисли челюсти. У Валика по той же причине, что и у Маратика. У Полярника из-за того, в каком виде был Светлов. Одет он был точно в такой же костюм, как у Полярника, и костюм этот был сильно измят и запачкан; наполовину оторванный ворот рубахи беспомощно свисал; голова была туго перемотана бинтом.
— Как вы себя чувствуете, Виктор Сергеевич? — поинтересовалась уже знакомая Полярнику Кира Васильева.
Разговор происходил в вестибюле одной из столичных больниц.
— Меня больше беспокоит, как чувствует себя Анастасия Викторовна. Поэтому я сейчас здесь.
— Насколько известно, состояние у вашего бухгалтера тяжелое, но стабильное.
— Да. Мы подключили лучших врачей, только что закончилась операция, и теперь остается лишь ждать и молиться.
— Надеемся, что случившееся никак не повлияет на продвижение вашей новой программы «Люцифер», о чем вы заявляли сегодня утром.
— На «Люцифер» ничто не повлияет, но, как я уже сказал, сейчас для меня главное — поставить на ноги мою коллегу. «КомпТрейд» — это сплоченный и дружный коллектив. Мы своих не бросаем.
— Как вели себя с вами грабители?
— По-свински. Как и положено грабителям. Но мне неохота сейчас об этом говорить. Извините, мне пора.
Сюжет закончился, Валик и Маратик дружно обратили недоумевающие взгляды в сторону Полярника.
— А я чего-то не понял. Что это было? — протяжно произнес Маратик.
Полярник растерянно пожал плечами. Он сам не знал, что и думать. Не знал, что говорить.
— Может быть… монтаж… А?
Запищал тревожный динамик. Кто-то шел в сторону их ангара. Валик вырубил телевизор, переключив свое внимание на монитор камеры наблюдения.
— Это еще кто такой? — задумчиво произнес он.
— Мент?
— Черт его разберет, вроде нет.
— Один?
— Что меня спрашиваешь! Сам, что ли, не видишь? На мониторе один. Но это может быть только разведчик.
Валик стал переключаться с камеры на камеру, но никого больше не заметил.
— Все-таки один. Смотри, у него волына в руках, и, кажется, с глушаком. Ствол длинный. Точно, с глушаком.
— Тогда это не мент, если с глушаком. А может быть, это его ищут? — Маратик показал на Полярника. — Слушай, а давай его мочканем от греха подальше. Черт с ними, с его бабками.
— Дебил. Если нас обложили, он нам еще понадобится. Он же заложник.
Неизвестный тем временем подошел к самым дверям ангара, осторожно их потрогал, убедился, что заперты, осмотрелся, прислушался. Его лицо было повернуто в сторону камеры.
— Постой, кажется, я знаю этого субчика, — возбужденно сказал Валик. — А ну, ты, герой-мученик, давай сюда.
Мускулистая рука Валика схватила Полярника за загривок и притянула к себе, так чтобы и он тоже имел возможность видеть, что происходит на улице. Полярник для вида застонал. Валик повернул его голову лицом к экрану.
— Смотри, если ты — Светлов, ты должен знать этого клоуна.
Картинка была не особенно четкая, но достаточно, чтобы узнать в человеке правую руку Расулова, его сменщика, человека с редким именем-отчеством — Гектора Илларионовича. Личностью он был непростой и очень темной.
— Как его не узнать? Банников Геша, — сказал Полярник. — Или просто Ларионыч.
— Я его тоже помню. Не понимаю, как он нас тут нашел, — вмешался Маратик. — А что это у него во второй руке, планшетка, что ли? Он постоянно в нее заглядывает.
Валик долго всматривался.
— Нет, это не планшетка. Что-то небольшое. Это… Кажется, я просек, как они нас вычислили. Это прибор, который ловит сигналы, а маячок где-то у него спрятан.
Он показал на Полярника. Раздосадованный Маратик тут же саданул ему под ребра рукояткой пистолета. Застонав, теперь уже по-настоящему, Полярник съехал на пол.
— Вот змей подлый! Просто время тянул, зная, что тебя найдут. Тушку они твою найдут, понял, гнида? Колись, где у тебя эта штука спрятана? Может, в подошве? А ну быстро снимай свои говноступы!
— Не кипятись, Марателло, — заметил резонно Валик. — Пусть себе пикает. Они уже знают про это место. Если мы сейчас эту хреновину вырубим, тот тип поймет, что мы его видим.
— Пацаны, — сказал Полярник, пытаясь подняться, — зуб даю, я сам ничего не понимаю. Мне кажется, против меня организован заговор. И мужик этот, который дает интервью от моего имени, и датчик, если он, конечно, существует, — все это звенья одной цепи. Сами посудите, если бы все было не так, если бы моя охрана знала, где меня надо искать, разве сюда пришел бы только один человек? Да здесь уже такая свистопляска творилась бы, спаси и сохрани! Что-то не так. Кто-то хочет кинуть меня с моей корпорацией. А Ларионыч этот — тварь продажная. Может, все-таки договоримся? Полцарства за коня, а?
— Какого еще коня, ничего не понимаю, — сморщился Маратик. — Конь у нас здесь только один. И этот конь, по ходу, — ты.
— Он хочет сказать, что отпишет на нас половину своих активов, если мы поможем ему разобраться с кидаловом, — пояснил Валик своему недалекому товарищу. — А вот скажи мне, если ты в самом деле Светлов, что ты нам говорил, когда брал на работу?
