Альберт Байкалов - Отпуск на войну
– Фосфорными, говоришь? – доставая спутниковый телефон, проговорил Никита.
– Точно говорю! – кивнул Гаврош, наблюдая за огненным дождем.
Никита отвернул антенну. Дисплей трубки высветился зеленоватым квадратом.
– Если в ООН звонить собрался, то зря, – грустно пошутил Гаврош. – Они за геноцид русского народа!
Никита набрал номер, который ему продиктовал Павлик-Терминатор.
– Да, – заспанным голосом прохрипела трубка.
– Вадим Коростылев?
– Да, а кто это?
– Я друг Павлика…
– Какого Павлика?
– Сергеева. – Никита выдержал паузу, давая возможность мозгам Вадима окончательно включиться в работу, и продолжил: – Он сейчас сидит в подвале своего загородного дома…
– Как это? – не понял Вадим.
– Силу воли тренирует, – усмехнулся Никита. – Ключ от дверей на полу у порога…
Глава 22
Я не диверсант
Солнце яичным желтком застряло в самом верху раскаленного неба. Изнывая от жары, Балун не сводил взгляда с проходной. Чтобы лучше видеть больничный двор, он выволок на середину комнаты стол, на который водрузил стул. Его клонило в сон, и Балун опасался свалиться с этой конструкции.
Он с вечера облюбовал этот дом. Верхний этаж был почти полностью разрушен. На втором царил хаос. Часть квартир выгорела. В тех, что не тронул пожар, тоже никто не жил. Груды битого кирпича, стекла, куски бетона и перекрученная арматура, перемешанная с обломками мебели, образовывали одну сплошную баррикаду. Первый этаж уцелел. Балун видел выходивших во двор стариков, слышал сквозь разбитые окна и проломы в полу голоса и даже детский плач.
«Ради чего они заварили эту кашу? – думал он, глядя на тащившегося по улице старика. – Чего добились? Как можно пойти против своих, стрелять в тех, кто жил в одном дворе, ходил с тобой в одну школу, с кем вместе учились в институте? Наверняка сейчас, как в гражданскую, и родственники между собой воюют. А ведь это тоже фашисты! – неожиданно осенило его. – Точно! Как я раньше не подумал? Чем взявшиеся за оружие «колорады» лучше того же Хунты? Тот кричал «Украина для украинцев», а эти хотят, чтобы на Донбассе жили только русские. Судя по всему, они давно готовились, если могут оказывать сопротивление целой армии. Получается, и я попал под их влияние. Используя старые шаблоны, на патриотов Украины примерили фашистский мундир, а мы проглотили».
Он посмотрел вверх. Тень от свисавшей плиты сползала к стене. Скоро придется вслед за ней двигать стол. Он вздохнул и вновь уставился в окно.
Вот во двор больницы въехала еще одна «Скорая помощь». Старенький «уазик» был сильно потрепан, половина стекол отсутствовала. Выбравшиеся из него люди открыли задние двери и стали выносить наружу носилки с ранеными. К ним устремились несколько человек из больницы. Кати снова среди них не было.
«Может, она вчера дежурила, а сегодня отдыхает? – подумал Балун и тут же усмехнулся своим мыслям: – Кто сейчас берет выходные?»
Страшно хотелось есть. Еще сильнее он страдал от жажды. Однако спуститься вниз не решался. Мало ли? Вдруг как раз в это время появится Катя? К тому же крепкий молодой парень наверняка насторожит людей – чего он здесь делает, когда все воюют? Хотя среди мирного населения он видел много своих сверстников.
Неожиданно в груди что-то екнуло и замерло. Неужели? Нет! Балун смотрел и не мог поверить своим глазам. По усыпанному сбитыми ветками тротуару в сторону проходной направлялась девушка, как две капли воды похожая на Катю. Он дернулся, чтобы спрыгнуть вниз и бежать, как что-то удержало его. Что? Походка, рост, одежда…
Раздался взрыв, и девушка, пригнувшись, побежала.
– Катя!
Крик утонул в следующем разрыве. В этот раз снаряд упал ближе.
Забыв про висевшую на спинке стула куртку, Балун скатился на пол и бросился к выходу. Лестница была завалена строительным мусором. Когда-то упавший сверху пролет перегородил проход. Протискиваясь между ним и стеной, Балун молил Бога, чтобы прекратили стрелять, но, как назло, гремело все ближе и чаще. Оказавшись на улице, он устремился к больнице.
Слева, за кирпичным забором, вверх поднимались столбы огня и дыма. Сверху летели камни и куски земли, клубилась рыжая пыль. Балун забежал за угол и нос к носу столкнулся с тремя направлявшимися в его сторону ополченцами.
– Вот он! – взвизгнула девушка в камуфляже и направила на него ствол автомата.
– Стой! – рявкнул, преграждая путь, бородач в кубанке с красным верхом. Его дружок расставил руки, пытаясь поймать бегущего навстречу парня.
Балун ловко поднырнул ему под локоть и в следующий момент ткнул коленом бородачу между ног. Охнув, тот выронил автомат. Не теряя времени, Балун локтем двинул оказавшегося к нему спиной парня в основание черепа. Бил не сильно, но мастерски точно. Парень упал. Балун развернулся к девушке и словно налетел лицом на ослепительно белый шар, который болью разорвал сознание.
…На синем фоне появились два силуэта. Некоторое время они странно, в такт бледным вспышкам, дергались. Наконец он понял, что лежит на спине и одним глазом видит бородача и молодого мужчину. Оба, по очереди и методично, били его ногами. Неожиданно сбоку появилась молодая женщина.
– Хватит! – Глядя ему в лицо, она отстранила рукой бородача и наклонилась ниже: – Встать!
Балун сел.
– Подними его, Макар! – продолжала командовать девушка.
В тот же миг дружок бородача схватил его сзади за воротник и с силой рванул вверх. Из глаз брызнули искры.
– Что, сука, попался! – Бородач направил ему в грудь ствол автомата.
– Отпустите! – взревел Балун, пытаясь вырваться. Но удар в подколенный сгиб поставил его на колени.
– Прыткий попался! – констатировал державший его Макар.
– Так их в первую очередь бегать учат, – зло сказала девушка.
Он часто ошибался, когда пытался определить возраст женщины, но эта точно была старше его. Черная футболка и камуфлированные штаны странным образом подчеркивали стройную фигуру. На голове обычный платок зеленого цвета. В забинтованной по самый локоть руке автомат.
«Вояка! – От досады Балун скрипнул зубами. – И эта «шмара» будет сейчас решать мою судьбу? Да кто она такая?»
– Никто меня бегать не учил, – не понимая, почему она так сказала, огрызнулся он.
– Жанна! – раздался осипший мужской голос.
Девушка посмотрела куда-то Балуну за спину и помахала рукой:
– Здесь мы, Герат! Ну чего там? – торопливо спросила она, когда он подошел к ним.
– Детский сад подчистую, – полным тоски голосом ответил Герат.
Балун обернулся и увидел его.
Он был, как и все, в камуфляжной форме с георгиевскими ленточками, только голову украшала выгоревшая добела панама. Балун знал, такие носили, когда была война в Афганистане.
Герат встал рядом с Жанной, склонил голову на бок и уставился на пленника.
Балуну стало не по себе.
– Чем его так? – глядя на его заплывший глаз, спросил Герат.
Жанна подняла за ствол автомат и тронула ладонью приклад.
– Ты? – не поверил он. – Прикладом?
Девушка кивнула и сдержанно улыбнулась.
– А они чего? – перевел он взгляд на бородача. – Боцман?
– Прыткий больно «укроп» попался, – ответила за него ополченка. – Не простой. Макар хотел его просто поймать, так по затылку схлопотал. Боцману тоже досталось, думала, умрет. Сразу видно, диверсант…
– Диверсант, говоришь? – Герат поскреб грязными пальцами небритый подбородок.
– Я просто до… – Балун осекся, едва не выпалив «до тюрьмы», и отвел взгляд в сторону. – …до войны занимался рукопашным боем и в институте физкультуры учился…
– Поэтому тебя и взяли в диверсанты, – тут же сделал вывод Боцман.
– Как зовут? – нахмурился Герат.
– Балун… Вернее, Балушин Петр Васильевич…
– Хорошая работа, – похвалил Герат.
– Еще бы, – приосанилась девушка.
– Надо осмотреть его позицию. Может, найдем чего?
– Точно! – оживилась Жанна. – У него радиостанция должна быть и карта!
– Нет у меня ничего! – выпалил Балун. – Отпустите!
– Животное, – прохрипел Боцман. – Чего мы с ними нянькаемся? Стрелять таких сразу надо.
– За что? – взвыл Балун.
– Я тебе покажу стрелять! – строго сверкнул на Боцмана глазами Герат. – Тебе только дай волю! Не разобравшись, человека жизни лишать! Ты же не «укроп»! Это они и своих, и чужих почем зря губят.
«Куда я попал?! – Балун готов был разрыдаться. – Где-то совсем рядом Катя, а эти бандиты играют в войну, сделав из меня игрушку. Какое они имеют право? Сейчас найдут куртку, увидят паспорт… Вот влип! Там я Чернявщук, а назвался Балушиным. Так и расстрелять могут!»
– А я с Боцманом согласна! – спокойно сказала Жанна. – Кстати, у меня в этот садик сестра ходила…
– Люди! – Балун умоляюще посмотрел на бородача, которого ополченцы называли Боцманом, потом на Герата и уставился в лицо Жанне: – Я не диверсант!
