Андрей Воронин - Слепой в зоне
Послышался шорох. Шанкуров обернулся. Вдоль берега озера шел человек с удочками, в старой шляпе, тяжелых рыбацких сапогах. Аркадий Геннадьевич хорошо знал всех своих соседей, этого же видел впервые. На вид ему было лет сорок пять. Уверенная поступь, осанка выдавали в нем военного. Когда мужчина приблизился, то стало заметно, что он немного пьян и настроен благодушно, «Случайных людей здесь появиться не могло, скорее всего, это кто-нибудь из соседских гостей», – прикинул Шанкуров.
Тропинка уходила в сторону, огибая место для костра. Но рыбак не пошел по ней, а последовал дальше по траве прямо к сидевшей у огня Анжелике, Казалось, он не замечает Шанкурова, его привлекла женщина, к ней он и направился.
– Добрый вечер, – раздайся надломленный, с легкой хрипотцой голос.
– Аркадий Геннадьевич, – позвала Анжелика" пропустив приветствие мимо ушей.
Шанкуров вернулся к костру. Рыбак добродушно улыбнулся полупьяной улыбкой и не стал скрывать:
– А я думал, барышня одна сидит, хотел с ней поговорить, побалакать.
– Ничего страшного, – ответил Шанкуров, – случается и такое, Рыбак приложил ладонь к шляпе, словно отдавал честь, и уже собирался свернуть на тропинку, как Шанкуров, сам еще не зная зачем, остановил его:
– Присаживайтесь.
Тот не стал отказываться, сдержанно поблагодарил:
– Спасибо, – и устроился на одном из трех бревен напротив Анжелики, поближе к Шанкурову. Аркадий Геннадьевич налил коньяк в две рюмки и посмотрел на жену, застыв с бутылкой, наклоненной над третьей рюмкой. Анжелика отрицательно качнула головой:
– Нет, я больше не буду.
– Как знаешь.
– Берегу цвет лица, ради тебя.
Она изобразила на лице смертельную скуку, поднялась и направилась к озеру.
– За знакомство, – поднял рюмку рыбак и представился:
– Виктор Иванович Сазонов, полковник. Шанкурову тоже пришлось назваться.
– Аркадий Геннадьевич Шанкуров, живу здесь, – последние слова прозвучали подобно военному званию. Они выпили, закусили лимоном. Сазонов закурил, хитро посмотрел на Аркадия Геннадьевича и пробормотал:
– Да, случается…
– Что? – не понял Шанкуров.
– Прямо как черт попутал. Показалось – одна сидит, – и, быстро сменив тон, поинтересовался:
– А вы в каком чине?
– Я вообще-то не по военной части, – неохотно ответил Шанкуров.
– Так вы коммерсант? тут же спросил полковник Сазонов.
– Можно и так сказать. Но коммерсант – это тот, кто что-то докупает и продает, а я произвожу, оказываю услуги.
– Заводчик по-старому.
Шанкуров перехватил взгляд полковника, нацеленный на бутылку. Вновь по глотку коньяка перекочевало в рюмки. Виктор Иванович пил не спеша, смакуя, рассматривая собеседника.
– А я вот жалею, что в бизнес не подался, – внезапно признался он.
– Была возможность?
– Такая возможность у каждого есть, а я свое упустил. Не на тех поставил.
Теперь служить приходится. Просчитался, короче.
– Еще неизвестно, как все повернется, может, служить и лучше, – думая абсолютно о другом, проговорил Шанкуров и прижал дольку лимона языком к небу, наслаждаясь тем, как жжение от коньяка сменяется прохладой лимонного сока.
Сазонов сидел, глядя сквозь языки пламени на Анжелику, стоявшую на берегу озера.
– Такая женщина, небось, денег больших стоит.
Где-нибудь в гостиной за столом этот вопрос был бы бестактен. Сейчас двое мужчин сидели у костра на природе, их объединяли только две выпитые рюмки коньяка. И поэтому ничего обидного вроде бы не прозвучало. Поэтому Шанкуров с легкостью подтвердил:
– Да, стоит, – и решил перевести разговор в другое русло:
– Я раньше вас тут не видел.
– И не могли видеть, недавно я приехал, дела кое-какие решать.
– Откуда? – спросил из вежливости Аркадий Геннадьевич.
– С Украины.
– Ну, там-то наши войска еще .долго стоять будут. До конца света.
– Долго… – усмехнулся полковник Сазонов. – Был бы я танкистом или летчиком, не беспокоился бы.
– Ракетчик? – с сочувствием поинтересовался Аркадий Шанкуров.
– Хуже, – скривился Виктор Иванович.
И тут из разговора выяснилось, что полковник Сазонов в свое время занимался, да и сейчас занимается, довольно узкой проблемой. Аркадий Геннадьевич и не подозревал, что во времена СССР существовала целая такая служба. В планы партии и правительства, оказывается, входила не только победоносная война, но и проигрывался вариант на случай захвата врагом Украины, Белоруссии, Прибалтики и Молдавии. Во всех крупных городах были заложены шахты, в которые установили ядерные фугасы. В случае захвата войсками НАТО Минска, Киева, Харькова, Вильнюса, Риги и других крупных городов дистанционным управлением эти ядерные фугасы привелись бы в действие и миллионные города взлетели на воздух вместе с захватчиками. Ядерные фугасы не входили ни в один из договоров о разоружении, поскольку там учитывались только наступательные виды вооружения, но не оборонные. В натовских войсках ядерные фугасы на вооружении не стояли. И вот теперь группа, занимавшаяся обслуживанием этих шахт и их оборудования на Украине, сворачивала свою деятельность. С Украины вывозились последние российские ракеты, а вместе с ними и фугасы, часть из которых была ликвидирована в семидесятые годы, когда СССР еще не подписал конвенции о запрещении всех видов ядерных испытаний. Тогда фугасы использовали для подземных взрывов, устраивали по такой технологии нефтехранилища недалеко от крупных нефтеперерабатывающих комбинатов. Шанкурова настораживало, что полковник Сазонов так открыто говорит с ним о вещах хотя и подлежащих уничтожению, но безусловно секретных. Чувствовалась во всем этом какая-то недосказанность или даже Провокация. Аркадий Геннадьевич особо не расспрашивал, полковник Сазонов и так объяснял все очень конкретно.
– Самое главное – непонятно, что с ними теперь делать, – жаловался Виктор Иванович. – Вот уберем их, и кончится моя служба. Придется искать, чем себе на хлеб зарабатывать.
Мужчины допили бутылку коньяка, и Шанкуров, захмелев, предложил полковнику Сазонову повидаться завтра. На этом и разошлись.
Разговор не выходил у банкира из головы. Уж очень явственно ему представилось, как взлетает на воздух огромный город вместе с жителями, домами, войсками, оккупировавшими его. Тяжело было думать, что несколько десятков небольших приспособлений, каждое из которых можно перевезти на обыкновенном грузовике, двадцать с лишним лет угрожали жизни миллионов жителей столиц и крупных городов.
Возможно, Шанкуров и забыл бы об этом разговоре, если бы назавтра он не встретился с одним из своих постоянных покупателей. Тот сам позвонил ему.
Измаил официально являлся сотрудником торгового представительства Ирака в России, занимался поставкой продуктов и медикаментов в свою страну в обмен на нефть, проданную по квотам Западу. Через Измаила ушло несколько крупных партий наркотиков, и каждая – удачно. Во время прошлой встречи Измаил завел речь о том, что мог бы организовать покупку партии стрелкового оружия. Но Шанкуров сразу отказался, хоть Измаил и напомнил ему о его знакомстве со многими соседями-генералами.
– Оружие – это политика, – сказал тогда Шанкуров, – а я не собираюсь в нее вмешиваться.
В тот раз Измаил пообещал неплохие комиссионные зато, чтобы банкир хотя бы свел его с кем-нибудь из военных ненадежнее, из тех, кто сможет обеспечить сделку. И Аркадий Геннадьевич скрепя сердце согласился. Но не с тем чтобы помочь, а из нежелания терять выгодного покупателя. Теперь же прошлый разговор предстал перед Шанкуровым совсем в ином свете. Партия стрелкового оружия – это сущая ерунда по сравнению с тем, что он сможет сейчас предложить иракцу. К тому же сам Шанкуров в этом деле будет всего лишь посредником, а почти вся прибыль останется у него.
Измаил, приехав в офис к Аркадию Геннадьевичу и войдя в его кабинет, первым делом приложил палец к губам, показывая этим, что об оружейной сделке лучше всего поговорить в другом месте. Наскоро обсудив безобидные проекты с лекарствами, Шанкуров, уже и сам снедаемый нетерпением, предложил гостю поехать пообедать.
На улице Измаил настоял воспользоваться его машиной, уверив Шанкурова, что там уж наверняка подслушивающей аппаратуры нет.
Они отъехали от офиса на приличное расстояние. Измаил остановил машину в безлюдном переулке, включил магнитолу и, повернувшись к Шанкурову, задал вопрос, ответ на который страстно желал получить:
– Вы, Аркадий Геннадьевич, переговорили с кем-нибудь насчет моего предложения?
– Да, – не моргнув глазом сказал Шанкуров.
– На каких условиях вам предложили осуществить проект?
Набрав побольше воздуха и немного сробев, Аркадий Геннадьевич произнес:
– Мне предложили дело куда более значительное, чем то, о котором мы с вами говорили. Глаза иракца загорелись.
