Счастливый брак - Кинг Стивен
— Думаю, несколько междугородних звонков нас не разорят, — ответил Гарри Шрусбери. — Послушайте… У вас есть какие-нибудь лекарства? Успокоительное?
— Ничего такого, — прошептала она. — Только амбиен.
— Тогда Арлин одолжит вам таблетку валиума, — сказал он. — Ее надо будет принять минимум за полчаса до того, как начнете звонить с таким печальным известием. А пока я свяжусь с Арлин и предупрежу, что мы едем.
— Вы очень добры.
Он открыл первый ящик кухонного шкафа, затем другой, потом третий. Когда добрался до четвертого, у Дарси перехватило дыхание. Гарри достал кухонное полотенце и передал ей:
— Это лучше бумажных.
— Спасибо, — пролепетала она. — Большое спасибо.
— Долго вы были в браке, миссис Андерсон?
— Двадцать семь лет, — ответила она.
— Двадцать семь… — задумчиво повторил он. — Господи, мне так жаль.
— Мне тоже, — сказала она, пряча лицо в полотенце.
18
Роберта Эмори Андерсона похоронили через два дня на кладбище Ярмута. Донни и Петра поддерживали мать, пока священник говорил о скоротечности бренного существования. Погода испортилась — холодный пронизывающий ветер раскачивал голые деревья, небо затянуло мрачными тучами. Бухгалтерская фирма «Бенсон, Бейкон и Андерсон» закрылась на день, и все сотрудники пришли на похороны. Бухгалтеры в черных пальто держались группками и напоминали стаи ворон. Одни мужчины. Почему-то раньше Дарси не замечала, что женщин среди них не было.
Глаза Дарси постоянно наполнялись слезами, и она то и дело промокала их платком, который держала в руке, обтянутой черной перчаткой. Петра все время плакала, а хмурый Донни стоял с покрасневшими глазами. Интересный мужчина, хотя волосы уже начали редеть, как у отца в этом возрасте, он таким и останется.
Если, конечно, не располнеет, как Боб, подумала она. И разумеется, если не станет убивать женщин.
Но разве такое может передаваться по наследству?
Скоро все закончится. Донни задержится здесь всего на пару дней, поскольку дольше не сможет из-за работы. Он надеялся, что мать поймет, и она заверила, что все, конечно, понимает. Петра останется на неделю. Она сказала, что может задержаться еще, если потребуется. Дарси поблагодарила дочь за поддержку и участие, надеясь в глубине души, что та уедет не позже чем через пять дней. Ей хотелось остаться одной. Ей хотелось… нет, даже не осознать случившееся, а вновь обрести себя. И оказаться по эту сторону зеркала.
Дело не в том, что что-то пошло не так, — как раз наоборот. Она не думала, что все вышло бы так гладко, если бы планировала убийство мужа несколько месяцев. Тогда бы она наверняка все испортила, слишком многое усложнив. В отличие от Боба умение планировать никогда не было ее сильной стороной.
Никто не задавал никаких трудных вопросов. Ее объяснение было простым, правдоподобным и почти правдивым. Главным козырем являлся безоблачный брак, длившийся почти три десятка лет и не омрачавшийся ссорами или скандалами в последнее время. Какие еще нужны аргументы?
Священник пригласил членов семьи подойти к могиле.
— Спи с миром, папа, — сказал Донни и бросил горсть земли. Комья стукнули о блестящую крышку гроба. Дарси подумала, что они похожи на собачьи экскременты.
— Папа, мне так тебя не хватает! — сказала Петра и тоже бросила горсть земли.
Дарси подошла последней. Она взяла горсть земли черной перчаткой и бросила без слов.
Священник предложил всем молча помолиться, и собравшиеся скорбно склонили головы. Ветер раскачивал ветки. Вдалеке слышался шум движения на 295-й автомагистрали.
Господи, если Ты есть, сделай так, чтобы на этом все закончилось, подумала Дарси.
19
Но на этом все не закончилось.
Примерно через полтора месяца после похорон, когда уже прошел Новый год и погода стала ясной и морозной, в доме на Шугар-Милл-лейн раздался звонок. Дарси открыла дверь и увидела пожилого мужчину в черном пальто и теплом красном кашне. Он держал в руках старомодную фетровую шляпу с узкими полями. Глубокие морщины на лице говорили о возрасте и, как решила Дарси, о нездоровье, а редкие седые волосы были подстрижены совсем коротко.
— Да? — спросила она.
Он полез в карман и уронил шляпу. Дарси нагнулась и подняла ее, а когда выпрямилась, увидела у него в руках кожаные корочки удостоверения. Мужчина предъявил ей золотистый жетон и пластиковую карточку с фотографией, на которой он выглядел намного моложе.
— Хольт Рэмси, — представился он, будто извиняясь. — Служба главного прокурора штата. Прошу простить меня за беспокойство, миссис Андерсон. Я могу войти? Вы замерзнете, стоя на пороге в такой легкой одежде.
— Пожалуйста, входите, — пригласила она и посторонилась.
Видя его неровную походку и привычный жест правой руки, будто придерживающей что-то у бедра, она ясно вспомнила, как Боб сидел у нее на кровати, держа за холодные пальцы. Боб рассказывал и даже злорадствовал. Я хочу, чтобы копы считали Биди тупым, во всяком случае, малограмотным, и они действительно так считают! За все эти годы меня допрашивали всего один раз, и то — как свидетеля. Было это очень давно. Примерно через две недели после того, как Би-Ди убил Стейси Мур. Какой-то хромой старик, уходивший в отставку… И вот теперь этот старик стоял в десятке шагов от того места, где умер Боб. Где она убила Боба. Хольт Рэмси выглядел больным, но глаза выдавали острый ум и проницательность. Он окинул помещение быстрым цепким взглядом и повернулся к ней.
Будь осторожна с этим человеком, Дарселлен, сказала она себе. Не расслабляйся ни на секунду.
— Чем могу вам помочь, мистер Рэмси? — поинтересовалась она.
— Ну, если вас не затруднит, я бы не отказался от чашечки кофе: ужасно замерз. Я приехал на служебной машине, а печка там ни к черту. Если, конечно, вы не сочтете, что я требую слишком многого…
— Нет-нет, что вы. Только… могу я еще раз взглянуть на ваше удостоверение?
Он невозмутимо протянул ей удостоверение и, пока она его изучала, повесил шляпу на вешалку.
— А вот этот штамп «ОТС» под печатью означает… что вы в отставке?
— И да, и нет. — Его губы растянулись в улыбке, обнажив безупречные зубы, явно вставные. — Когда мне стукнуло шестьдесят восемь, пришлось подать в отставку, во всяком случае, формально. Но я всю жизнь проработал в полиции и прокуратуре штата, и мне как старой и заслуженной лошади выделили в конюшне почетное место, чтобы я мог спокойно дожить свой век. Держат меня там вроде талисмана.
Это вряд ли.
— Позвольте, я повешу ваше пальто.
— Не надо, спасибо. Лучше не буду его снимать. Я ненадолго. Снега нет, так что на пол не накапает. Там просто жуткий мороз. Как сказал бы мой отец, для снега слишком холодно, а теперь я это чувствую куда сильнее, чем пятьдесят лет назад. Или даже двадцать пять.
Дарси провела Рэмси на кухню, стараясь идти медленнее, чтобы он не отстал, и спросила, сколько ему лет.
— В мае будет семьдесят восемь, — ответил он, не скрывая гордости. — Если, конечно, доживу. Я всегда добавляю эту фразу, чтобы не сглазить. До сих пор срабатывало. Какая у вас чудесная кухня, миссис Андерсон: есть место для всего, и все на своем месте. Моей жене очень бы понравилось. Она умерла четыре года назад. Внезапный сердечный приступ. Мне так ее не хватает. Наверное, как и вам — мужа.
Она почувствовала на себе испытующий взгляд его молодых и проницательных глаз, резко контрастирующих с испещренным морщинами нездоровым лицом.
Он знает. Понятия не имею откуда, но он точно знает!
Дарси проверила, заправлена ли кофеварка, и включила ее. Потянувшись за чашками в шкаф, она спросила:
— Так о чем вы хотели меня спросить, мистер Рэмси? Или, правильнее, детектив Рэмси?
Он засмеялся, но тут же закашлялся.
— Меня уже тысячу лет никто не называл детективом. Мне больше нравится, когда ко мне обращаются просто по имени, так что зовите меня Хольт. А поговорить я вообще-то хотел с вашим мужем, но раз он умер — еще раз мои соболезнования, — то это невозможно. Да, совершенно исключено. — Он покачал головой и устроился на табурете возле массивного стола. Перекрывая шуршание пальто, в тщедушном теле хрустнула какая-то косточка. — Скажу вам честно: старику, живущему в съемной комнате — а у меня именно такая, хоть и очень приличная, — иногда надоедает смотреть телевизор и бездельничать. Вот я и подумал: а почему бы, черт возьми, не съездить в Ярмут и не задать пару вопросов жене? Конечно, сказал я себе, она может и не знать всех ответов, но почему не съездить? Нельзя же все время сидеть взаперти!
