Ян Блейк - Эгейская компания
Даже состоявшие на вооружении гарнизона легкие пулеметы были образца 1930 года – 6,5-мм «бреда» с воздушным охлаждением, в которых со дня рождения конструкторы заложили массу проблем. Ларсен навсегда запомнил, что говорил его инструктор об иностранном оружии на учебных курсах возле Хайфы. Если оружие выглядело нормально, оно обычно оказывалось нормальным, но пулеметы «бреда» выглядели плохо, никуда не годились и всегда подводили в бою.
Две береговые орудийные батареи находились не в лучшем состоянии, чем личное оружие гарнизона. Обе не были пристреляны и обеим не хватало снарядов. У той батареи, которая открыла огонь по шхуне, оставалось едва шесть снарядов калибра 75 мм. Но больше всего беспокоило отсутствие зенитных орудий. Если немцы решатся произвести высадку на острове, их, возможно, остановит только отвага защитников, но не огневая мощь их оружия.
После инспекционной поездки Ардетти выглядел несколько потрясенным и слегка бледным, но он побледнел еще больше, когда Ларсен с помощью Перквесты объяснил, чего он ожидает от гарнизона.
– Естественно, – с достоинством ответил полковник, – мы окажем поддержку британским силам на острове. Но вы сами могли убедиться, что мой гарнизон не способен помешать немцам захватить Сими, если они того пожелают. Для надежной обороны нам потребуется здесь не меньше бригады при поддержке артиллерии, конечно. Когда нам следует ожидать прибытия таких сил?
– Часть подкреплений прибудет сегодня с наступлением темноты, – сообщил Ларсен.
Лицо Ардетти просветлело, когда Перквеста перевел ему ответ.
– Хорошо, очень хорошо. Я так понимаю, силами до батальона?
– Нет, – возразил Ларсен, глядя ему прямо в глаза, – четверо солдат из моего отряда.
У полковника отвалилась челюсть.
– Четыре? – переспросил он, не веря своим ушам.
– Четыре, – повторил Ларсен и для убедительности показал четыре пальца.
Перквеста заламывал руки в отчаянии, пока переводил. Полковник только тряс головой, а Сальвини презрительно ухмыльнулся.
– Мне кажется, шкипер, – вмешался Тиллер, – что они не верят в наши силы.
И тут Ларсена прорвало.
– Я им так поддам, что они будут лететь до Каира, – заорал он. – Они будут сражаться вне зависимости от того, хочется им этого или нет, и я об этом позабочусь. Переведите полковнику так, чтобы до него все дошло.
Лейтенант пожевал кончики усов и с готовностью кивнул, но Ларсена уже несло.
– Рытье траншей должно начаться незамедлительно, и сегодня вечером я проверю качество работ. На позициях должны быть часовые. Сегодня же выдать местному населению муку и продукты. Передать горючее для большого торпедного катера и снабдить жителей острова.
Когда Перквеста закончил перевод, итальянские слова посыпались из полковника с такой быстротой, что лейтенант не успевал с английским переводом.
– Он говорит, – пересказывал Перквеста слова своего начальника, – что гарнизону и без того не хватает продовольствия. Сейчас они получают горячую пищу всего раз в день, и еще дважды – холодная пища. Им требуется горючее для приготовления еды и для холодильников...
– Для чего? – резко прервал его Ларсен.
После некоторого колебания Перквеста извинился:
– Я хотел сказать, для отопления. Полковник говорит, что в замке сыро и его нужно просушивать. У полковника ревматизм.
– В таком случае полковник освобождается от своих обязанностей и с данного момента находится в отпуске по болезни, – распорядился Ларсен. – Вы, Перквеста, примете командование на себя. Сейчас же.
– Но, синьор, – слабо запротестовал Перквеста, – ведь капитан Сальвини старше меня по званию.
Ларсен повернулся к Сальвини, невольно вздрогнувшему под враждебным взглядом датчанина.
– Скажите нашему другу, что мне не нравятся его политические взгляды и его лицо. Поэтому нечего и думать о том, что гарнизон перейдет под его команду. Тем не менее я не намерен сажать его под замок, если он пообещает вести себя прилично. Он мне должен выдать полный список имущества, находящегося на складе, и обеспечить, чтобы горючее, которым сейчас обладает гарнизон, было немедленно переправлено на каик. Все понятно?
Сальвини, который, очевидно, немного понимал по-английски, кивнул еще до того, как Перквеста закончил переводить. Он выглядел еще более мрачным, чем обычно.
– Один их моих людей ежедневно будет сюда приходить, чтобы проконтролировать занятия всем гарнизоном, включая офицеров, физической подготовкой, – добавил Ларсен. – Первое занятие будет проведено ровно через два часа. Капитан Сальвини несет полную ответственность за выполнение этих приказов, и я спрошу с него лично. Вам, лейтенант Перквеста, предстоит поработать с гарнизоном и привести его в надлежащий вид. Возможно, у нас не так много времени, как представляется.
– Мне кажется, вам не следовало так поступать, шкипер, – говорил Тиллер, в то же время не скрывая восхищения действиями своего командира, когда они спускались с холма к набережной. – Ведь у вас нет соответствующих полномочий.
– То ли еще будет, Тигр, – возразил Ларсен. – То ли еще будет. Наша задача – не пустить сюда немцев, и мы ее выполним, чего бы это нам ни стоило.
Сальвини явно решил не вступать в конфликт с Ларсеном, и в течение часа на каик доставили список имущества, имеющегося на складе, а еще через час Барнсуорт руководил занятиями по физической подготовке в гарнизоне, заставив итальянцев преодолевать импровизированную полосу препятствий.
С наступлением темноты Кристофу подошел на своем каике к шхуне, и ему на борт перегрузили оружие и боеприпасы. Тиллер был несколько раздосадован тем, что Анжелики с отцом не было. Вместо нее Кристофу представил мальчишку по имени Джорджиу. Он застенчиво улыбался и выполнял все команды Кристофу с легкостью и быстротой, которые даются долгой практикой, но ни с кем и словом не перемолвился.
Кристофу рассказал, что родителей мальчика забрали итальянцы и переправили на материк. Их предал коллаборационист с другого острова, обвинивший их в том, что они принадлежали к партизанской группировке. С тех пор Джорджиу почти ни с кем не разговаривал. Все свободное время на борту каика он проводил за тем, что точил нож на оселке и время от времени проверял острие на ногте.
Вскоре после полуночи в порт вошел еще один каик из флотилии шхун Леванта, который весь день простоял на якоре у побережья Турции, укрытый камуфляжными сетками. С борта сошли капрал Уоррингтон и два солдата СБС, а также представитель Греческого Священного дивизиона, после чего каик взял курс на Кос, где была назначена встреча с Джерреттом.
Ларсен познакомил новоприбывших с обстановкой и пояснил, что им следует помочь итальянцам организовать оборону острова, равно как позаботиться о том, чтобы были выполнены его приказы относительно продовольствия и горючего. Затем он поставил перед офицером Греческого священного дивизиона, молодым лейтенантом по имени Кристос, задачу обеспечить мир и спокойствие на острове.
До рассвета, когда подул легкий ветер с холмов, каик Кристофу покинул порт, имея на борту Ларсена, Тиллера и Барнсуорта. Они сделали первую остановку на Пископи к юго-западу от Сими. Как пояснил Кристофу, в переводе с греческого «пископи» означал «наблюдательный пункт», поскольку в давние времена туда направляли людей, которые следили за передвижениями турецких кораблей. Остров был примерно той же длины, что и Сими, – около восьми миль, и не зря носил свое имя, так как уходил далеко ввысь над морем. Но он не обладал столь же важным стратегическим значением, поскольку не стоял на пути движения судов на юг вдоль турецкого побережья, подобно Сими. Поэтому итальянцы содержали на Пископи всего около десятка солдат, которые, казалось, нашли общий язык с местными жителями, и один из них даже женился на гречанке.
Один из греков немного говорил по-итальянски, и с его помощью Ларсен внушил капралу, командовавшему отрядом, что ему следует немедленно связаться по радио с Сими, если появятся немцы. После чего каик отправился на юго-восток. Погода стояла отличная, и на голубом небе не было ни облачка. К вечеру они достигли Калчи. Поскольку не было полной уверенности в том, что немцы еще не высадились на острове, который находился всего в нескольких милях к юго-востоку от Родоса, Кристофу высадил группу СБС вдали от порта.
Меры предосторожности оказались не лишними, так как вскоре им повстречался греческий юноша, поспешивший им навстречу с ближайшего наблюдательного поста. Едва переводя дыхание, он объяснил им на плохом английском, что его зовут Деметриос и что утром на острове высадились десять немцев, прибывших на катере с Родоса и оккупировавших дом у гавани. При виде немцев, рассказал парень, не скрывая презрения, небольшой итальянский гарнизон без единого выстрела растворился в холмах. Немцы обшарили порт, забрали у местных жителей еду и питье и сейчас устроили гулянку в доме, где они поселились.
